"Утро вечера мудренее, - оборвала это нытье Вика, снова укладываясь в постель. - Завтра наступит, и все будет так, как и должно быть". Она закрыла глаза и быстро заснула. Завтра наступило, оно постучалось первым лучом солнца в окно, но Вика не поддалась ему, она повернулась на другой бок и досыпала - меньше чем за восемь часов она не высыпалась. Вика не верила тем, кто говорит, будто им хватает пяти часов сна в сутки, а то и того меньше, - эти люди наверняка добирают днем, но не признаются. Природа задумала человека так, как задумала, и ничего с этим не поделаешь. Поделать, конечно, можно, но в ущерб чему-то в себе самой. Недосып отражался на лице, на настроении, а Вике нужна форма. Потому что она сама себе инструмент для работы. От нее требуется мгновенная реакция, а когда ты борешься со сном, какая уж тут реакция, так, сонная тетеря, которую может подстрелить даже начинающий охотник.
Она открыла глаза и вздрогнула. Телефон на тумбочке мигал красной лампочкой. Она поморгала, соображая, где она и что с ней, потом поняла, где находится, и до нее дошел смысл этого мигания. Вика вспомнила, как однажды в американском мотеле, где она жила во время стажировки и еще довольно плохо знала детали местной жизни, а английский был на уровне "читаю со словарем", она никак не могла понять, чего ради мигает лампочка на телефонном аппарате. Она мигала весь вечер, а укладываясь спать, Вика прикрыла аппарат подушкой, чтобы не раздражал этот красный глаз. Утром Вика попыталась объяснить девушке в регистратуре, что у нее что-то произошло с телефоном. Оказалось, что та не понимала ее английский и передала для нее "месседж" - сообщение. А когда Вика взяла оставленную ей записку и вернулась в комнату, то увидела радостную картину - аппарат перестал мигать. Вика догадалась: он подавал ей сигнал о "месседже".
Значит, и сейчас для нее что-то есть у администратора.
Вика вскочила с кровати, быстро натянула темно-синие джинсы и красную майку. Она выбежала из номера и по коридору прошла в вестибюль. Здесь было полно народу, приехала группа туристов, судя по громким голосам и мужским пиджакам в клетку - американцев. Пенсионеры, скорее всего, потому что уже не сезон и большие скидки на самолет, на гостиницу. Девушка за стойкой, мило улыбнувшись, протянула Вике письмо.
Вика мигом вернулась к себе в номер и быстро вскрыла конверт. Она не сомневалась, что это от Петра Суворова.
"Сожалею, но сегодня встречи не будет, дорогая моя Артемида. Я срочно улетаю в Германию. Встреча не отменяется, она переносится - в другое место и на другое время. Надеюсь, если я на этом листе бумаги сообщу тебе, что целую, - ты доподлинно вспомнишь, как это было вчера возле ресторана на Бейкер-стрит. Мне кажется - по крайней мере, я льщу себя надеждой, что тебе понравилось. Как и мне самому. Словом, я целую тебя точно так же, но четыре раза, и до встречи".
Вика опустила письмо на кровать и посмотрела в окно, правда ли, что солнышко скрылось за тучей? Нет, неправда, оно по-прежнему светило на лужайку за окном и на цветник с желтыми зимостойкими розами, на плющ, пущенный умелой рукой садовника по каменистой стене, которой на вид не одна сотня лет, как и самой гостинице. Вика прочла в рекламной листовке о том, что эта гостиница некогда служила приютом сперва для монахинь, потом для людей светских, а потом превратилась в нынешнюю процветающую, не самую дорогую, но и не самую простецкую. Ее коридоры, узкие по нынешним временам, устланы толстыми коврами, деревянные лестницы, ведущие на второй этаж, в ресторан, скрипели, но это не раздражало, а напротив, умиротворяло, они словно обещали желанный покой душе, поскольку познали, что такое настоящая вечность.
Она попробовала представить Петра в гостиничном коридоре - наверняка он пробирается бочком и наклонив голову.
Вика хотела порвать письмо и выбросить в корзинку, но что-то удержало ее. Нет, она сохранит его на память об очень романтической встрече. Будет ли новая встреча - никто не знает.
Вика вздохнула, огляделась, посмотрела на часы и включила телевизор. Установленный на консолях непривычно высоко, почти под потолком, он показывал новости. Вика смотрела на движущиеся картинки, но не вникала в суть.
Что ж, сегодня она поедет на конференцию, потом завернет в "Макс и Спенсер" за подарочной майкой для Соколова, а завтра улетит в Москву.
4
Петр Суворов отбыл в Германию на рассвете и поэтому оставил Вике послание, а не позвонил и не зашел. Он поехал в аэропорт Хитроу прямо из Уотфорда, куда ему позвонили из Гамбурга. Ему сообщили, что группа любителей медвежьей охоты уже набрана и с ними необходимо срочно встретиться. Ему в голову приходила мысль попросить Вику забрать его вещи из номера и тем самым сделать их встречу в Москве неизбежной. Но, поразмыслив, он отказался от этой идеи. Перевести отношения с такой женщиной на бытовой уровень, как он мысленно назвал это, было бы неправильно. Она не из тех, кто готов стать нянькой мужчине и испытывать от этого несказанную радость. Такие выходят замуж рано и несут свой крест безропотно при любой погоде. А эта... Если Вика Морозова свободна - а откуда ему известно, что это на самом деле так? - ну, лучше сказать, до сих пор не замужем, стало быть, именно бытом она и не собирается себя отягощать. Заботой о других тоже. Поэтому он оставил проблему с вещами в номере на своего приятеля.
Отложить вылет в Гамбург Петр никак не мог, поскольку свершилось то, ради чего он так долго работал. Еще одна ступенька в бизнесе, и она вела туда, куда ему было нужно. Главная идея его бизнеса заключалась в том, чтобы соединить торговлю оружием и охоту. Потом понемногу прибрать к рукам аксессуары для охоты, охотничью одежду, была у него мысль и насчет Оружейного Издательского Дома.
Они с коллегами начинали с простого занятия - в начале девяностых арендовали охотничье хозяйство в вятских лесах, купили три деревенских дома в разорившемся леспромхозе, отремонтировали внутри по-европейски, оставив снаружи деревенский вид, чтобы не мозолить глаза окружающим, и возили туда на охоту желающих, продавая путевки на отстрел лосей, кабанов, на зайцев, весной на вальдшнепа.
Потом Петр Суворов получил лицензию - теперь он мог покупать оружие за рубежом и продавать его в России. Итальянские ружья, немецкие, дорогие и не очень, были в их магазинчике, который они отделали под западный охотничий клуб с маленьким баром, комнатой отдыха, украшенной чучелами птиц и зверей, в которой вместо вешалки "лопата" - так называют ветвистые лосиные рога. А потом Петр замахнулся на большее - на двадцатом километре Минского шоссе он арендовал кусок земли с заплесневелым прудом - раньше в нем поили деревенских коров, но потом коров не стало, как и самой деревни, и пруд зацвел. Его расширили, пустили карпов, а в лесочке построили спортивный клуб.
В маленькой гостинице можно переночевать со всеми удобствами, пострелять в тире, сыграть в бильярд и пообщаться с себе подобными. Собирался Петр устроить и траншейный стенд, чтобы любители могли стрелять по тарелочкам. Для этого нужна лишь специальная метательная машинка. А если смотреть в будущее - Петр крепко зажмуривался, стоило ему лишь подумать об этом, то он видел стройную шеренгу лучников, которые натягивали тетиву и пускали стрелы в цель... Команда лучников - его мечта.
Присматривался Петр и еще к одному строению по Минскому шоссе - заброшенному и поросшему кустами ресторану, который был в свое время очень знаменит, но о нем ходили сейчас разные слухи. Петр пока не сосредоточивался на этой мысли, но помнил о ней.
Что двигало Петром? Многие удивились бы, если бы поняли: это азарт, возникающий от избытка жизненной энергии и чрезмерности здравого смысла. Можно тратить и то и другое, разбрасываясь, сжигая попусту, как поступают многие, но Петру Суворову повезло: его мозги устроены так, что любой вариант просчитывается с потрясающей логической точностью.
Он внезапно улыбнулся, сидя в самолете и глядя в серое облако за иллюминатором. Ему не надо выискивать причины такого непривычного ощущения на душе и на сердце. Это все из-за нее.
Может быть, поэтому он так долго не женился после первого полудетского брака? Потому что ждал и надеялся встретить такую женщину? Он не искал ее, он просто жил, выполняя возникающие желания. Но он никогда ее не встретил бы, если бы желаний своих не выполнял. Останься он серым и незаметным, ничего не добившимся, такая женщина была бы не по нему. Не по зубам оказалась бы Вика Морозова, да и не по сердцу. Эта женщина для небанальных мужчин.
В отличие от большинства мужчин Петр умел анализировать свои чувства и поступки. Он мог точно сказать, что, развиваясь, поднимаясь со ступеньки на ступеньку, мужчина меняется, а потому меняются и желания. Сейчас они с Викой люди одного круга, одного слоя, если угодно.
Потому-то ранние детские браки распадаются - кто-то в паре опережает другого, чаще всего мужчина... Страсть угасает, мужчина хочет новизны, этого требует физиология, которая не выносит скуки. Мужчины чаще всего именно поэтому изменяют своим женам. Но если развивается и жена, тогда мужчине за ней трудно угнаться. А Вика, похоже, из таких женщин, скорее всего, поэтому она и свободна.
Свободна? А кто это тебе сказал, снова спросил себя Петр. Свободна от тебя, а не для тебя, не хочешь ли вот так построить фразу? Он покрутил рыжей головой.
- Что вам угодно? Не хотите ли минеральной? - прелестная бортпроводница по-своему расценила это движение головой. Петр недоуменно посмотрел в улыбающееся лицо девушки.
- Спасибо, но... Впрочем, да. - Ему ничуть не помешает выпить минералки и остудить мысли. Вика скоро проснется и получит его послание - он посмотрел на часы и ухмыльнулся - как он ловко ввернул насчет поцелуя. Молодец, Суворов!