Вера Копейко
Любовь - обманная игра
Scan: Sunset; OCR & SpellCheck: Larisa_F
Копейко Вера К 65 Любовь - обманная игра. - Роман. - М.: ОАО "Издательство "Новости"", 2003. - 160 с. (Серия "Счастливый случай")
ISBN 5-7020-1188-0
Аннотация
Ира вышла на подиум, и зал взорвался аплодисментами. Но она видела только Христо. Его глаза светились восхищением и такой любовью, что сердце сладко сжалось в груди. А ведь еще вчера жизнь, казалось, загнала ее в тупик, полный одиночества и печали...
Вера Копейко
Любовь - обманная игра
1
Феликс Миронов закрыл крышку мобильного телефона и опустил его в карман. Он выполнил указание хозяина и назначил встречу. Ему это не составило никакого труда - везде свои люди. Он усмехнулся. Ему не надо звонить в платную справочную службу, чтобы узнать чей-то адрес, телефон, паспортные данные, возраст, образование, семейное положение, число любовниц или любовников. Если понадобится, он узнает даже размер ботинок. Конечно, его способности возникли не в одночасье. Феликс с детства был вундеркиндом, в десять лет играл в шахматы, запросто обыгрывал взрослого мастера спорта, но родители направили его стопы и помыслы в сторону юриспруденции. Мать видела его хозяином адвокатской конторы, но отец качал лысой головой и цедил сквозь зубы: "Нет, солнышко. Ты не права. Наш сын станет гибким юристом очень широкого профиля". Теперь Феликс был ему благодарен. Возможно, отыщется профиль еще шире, но уже "среди организаций с солидным штатом.
Встреча с нынешним хозяином произошла случайно, но завершилась сотрудничеством. Тогда он сработал блестяще. И сейчас вновь ощущает себя охотничьим псом, сделавшим стойку.
Вот она, дичь! Человек, которого хозяин велел найти, - найден. Время и место встречи определены. Особые "приметы" обоих уточнены. Он слышал голос в трубке, который, если честно, ему не слишком понравился: ни силы, ни уверенности, ни игры - а последнее он ценил больше всего. Но не было и растерянности - есть такие дамы, отвечают на звонок так, будто их застигли голышом в ванне. Никакой, в общем, голос. Обычный, женский.
Итак, что мы имеем? Хозяин, конечно, плох, и это не удивительно. В его состоянии многие способны наделать глупостей.
В ушах задребезжал слабый старческий голос хозяина.
- Значит так, Феликс, - давал ему указания Замиралов в залитой солнцем больничной палате. - Я знаю, что она есть. Она живет в Москве, больше негде. Да если бы и не в Москве, я в твоих способностях не сомневаюсь. Ты достанешь человека хоть из-под земли.
В этом месте уголки губ Феликса слегка дрогнули. Хозяин хвалил нечасто, и это признание просто объяснение в любви.
- Я все сказал. Достань мне ее, и точка. - И не дожидаясь согласия, Замиралов добавил: - И знаешь, зачем она мне? Да в жизни не догадаешься! - Замиралов откинулся на спинку черного кожаного кресла и победно поднял брови, не сомневаясь, что сейчас ошарашит своего сотрудника. - Я хочу все отписать ей по завещанию. Понял?
Феликс глядел на Замиралова пристально, не мигая. Не похоже, чтобы старик спятил. С такими деньгами, как у него, голова остается ясной до последнего вздоха. Конечно, болезнь способна изменить всякого, но чтобы вот так?
- Прошу прощения, Иннокентий Петрович, правильно ли я вас понял? Вы меняете завещание?
- А кто тебе сказал, что я его меняю? Оно у меня было без имени. - Замиралов захихикал, а глаза его молодо заблестели. - Не-ет, дружок, я только сейчас принял окончательное решение, я собирался жить долго, гораздо дольше, чем прописал доктор. А он велел закругляться, спасибо ему за откровенность. А я послушный, когда умные люди говорят. Ты понял?
Феликс широко улыбнулся:
- Ну как же, я ваш юрист...
- Да уж точно. И знай, дорогуша, я вовсе не ополоумел от того, что мне отрезали кусок мяса. У меня всегда были мозги, и не там, где резали, а вот здесь... - Замиралов усмехнулся и постучал по костистому лбу, обтянутому сероватой кожей. - Я знаю, что делаю. Только так можно сохранить меховую империю Замиралова после моей смерти. Тебе, наверное, смешно - какая разница, что станет с фирмой, когда меня черви съедят? Но я тщеславен, Феликс. Страшно тщеславен. Я всю жизнь положил на то, чтобы вот это создать, почти не чаял, что доживу до таких дней, когда не надо таиться. Потому мне и охота, чтобы имя Замиралова помельтешило еще на свете, пускай и без меня. - Иннокентий Петрович пристально смотрел на мужчину в пиджаке горохового цвета в мелкую клеточку. - А все-таки, скажи честно, приходила в контору моя стерва? Без меня?
- А как же. Как только вам сделали операцию, она явилась со своим любовником под мышкой и объявила, что стоит ей вступить во владение наследством, как они сразу прикроют всю эту вонючку.
У Замиралова свело скулы, глаза загорелись злым огнем, и теперь стало заметно, как глубоко они провалились от болезни.
- Ну конечно, она хочет вонять жареным луком на всю округу. Она ведь собиралась на эти деньги открыть ресторан. Знаешь, небось?
- Да. Должен заметить, Иннокентий Петрович, она говорила это так решительно, что наши скорняки засуетились. Кое-кто вознамерился поискать себе место...
- Да, человеческая суть - это предательство, - вздохнул тот. - Но я не осуждаю. Наоборот, всем докажу, что буду заботиться о вас и на том свете. Вот почему я оставлю вместо себя своего наместника! - В глазах появился азартный блеск, стало видно, какая энергия все еще наполняет ослабевшее тело. Но этот всплеск был недолгим, Замиралов, с искаженным гримасой лицом, схватился за живот.
- Вам плохо?
- Мне хорошо, черт побери! Мне теперь лучше всех! Пускай моей стерве станет плохо, когда она узнает. Будет жарить свой лук у себя на кухне! - Он глубоко и шумно вздохнул несколько раз, этот прием всегда помогал ему восстановить внутреннее равновесие, слабая улыбка тронула губы. - А моя девочка, моя родная девочка исполнит мое завещание как подобает.
- Простите, Иннокентий Петрович, за откровенный вопрос. А почему вы так уверены, что эта женщина согласится на ваши условия?
- Потому что она продолжение своей матери, которую я любил. И мое продолжение. В ней мои гены. А гены Замираловых крепкие.
- Но, если я не ошибаюсь, вы не виделись с ней с момента ее рождения?
Замиралов усмехнулся и подался к Феликсу:
- Ты сейчас удивишься еще больше. Я никогда не видел ее. Ни ра-зу! Ну и что? Понимаешь ли, Феликс, у тебя нет детей, и тебе не взять в толк одну вещь: она моя собственность. Потому что без меня ее бы не было. Вот и хочется мне всю мою собственность, движимую и недвижимую, все, нажитое за жизнь, собрать вместе.
Брови Феликса Миронова взмыли вверх.
- Вы... уверены? Что она согласится с такой мыслью? Что она ваша собственность?
- Знаешь, в чем я уверен? Если ты не приведешь мне ее прямо на этих днях, я тебя выгоню в шею. - Он нежно улыбнулся и добавил: - Кстати, еще одна маленькая деталька: моя дочь не выносит опозданий. Потому что я их сам не выношу.
Феликс Миронов пожал плечами, но удержался от лишних слов. Он вышел и закрыл за собой дверь.
2
Валентина Замиралова была высокой рыхлой женщиной. На вид ей можно было дать и тридцать пять и сорок, а то и больше, когда она бродила по дому в махровом халате в сине-коричневую полоску. От этого дикого сочетания рябило в глазах, но только не у нее. Обвислые щеки с пористой кожей придавали полному лицу тоскливо-брезгливое выражение.
Подойдя к газовой плите, она взяла коробок спичек, достала одну, схватила столовый нож и принялась очинять спичку с голого, без серы, конца. Потом подошла к зеркалу, поковыряла между крупными белыми зубами и вернула спичку в коробок. Нечего зря добру пропадать - серная головка на месте, можно в дело пустить. Она так и сделала: с минуту посмотрев в окно, снова вынула спичку и чиркнула ею - зажгла газ. На запылавшую синим пламенем конфорку поставила зеленый, утративший от времени блеск чайник.
- Привет, Люшка!
Валентина вздрогнула от неожиданности. Дверь дачного дома распахнулась, и в комнату ввалился мужчина.
Она замерла, как с ней случалось всякий раз, когда она смотрела на этого высокого, прекрасно сложенного молодого мужчину. Он появлялся - и мир становился иным. Эта мрачноватая, старой постройки веранда казалась пронизанной солнцем даже в пасмурный день. Невероятно, но насупленная, толстая, с тоскливым лицом женщина преображалась. Мягкие полные плечи расправлялись под халатом, ткань на груди натягивалась, а дикое сочетание полосок интриговало мужской взгляд и подстегивало любопытство: а что такое замечательное скрыто под халатом? Молочно-белое тугое колено невзначай выглянуло из-под полы, обещая награду за любопытство.
Женщина повернулась лицом к гостю, и в ее глазах великолепного миндалевидного разреза засветилась неподдельная радость.
- Наконец-то! Я уже думала, что ты сегодня не приедешь! - Ее голос стал грудным, нежным. Так она не говорила ни с кем.
- Кого же ты собиралась пригласить на чай? - В вопросе прозвучала ревность. Мужчина наклонился и поцеловал ее в кончик носа.
- Сама себя.
- Смотри у меня. - Он нарочито сурово свел брови. Темно-янтарные глаза засветились удовольствием. - Ну и как тут наши достижения? - Он повернулся к чисто промытому окну, осматривая зелень, убегающую вдаль, к соседскому забору.