"Это всего лишь очередная паническая атака", – подумала она, сделав глубокий вдох. Затем представила себе сосны и домики с красными крышами, рассыпанные по горной местности, скалистые пляжи, залитые солнечным теплом. Миравакия была независимым островным государством в Адриатическом море, расположенным ближе к Хорватии, чем к Италии, и Габриель любила свою страну.
Ради своего народа и своего отца она сделает все.
"Даже это".
– Открой глаза, – тихо приказал ей Люк, когда морщинистый епископ начал церемонию.
Женщина рядом с ним застыла как статуя. Ее глаза под вуалью были закрыты.
Он чувствовал ее тонкие пальцы в своей ладони. Они были влажными и холодными. При каждом ее вздохе вуаль колыхалась. Взгляд Люка скользнул по плавному изгибу ее шеи. Его невеста была создана из тонких линий и плавных изгибов, и ему захотелось исследовать все их губами.
Его захлестнула волна желания. Она была красива, и он с нетерпением ждал, когда приступит к выполнению супружеских обязанностей.
Затем он осознал, что Габриель вся дрожит. Возможно, она вовсе не так спокойно отнеслась к их браку, как он предполагал.
Он не мог ее винить. Его многие боялись.
– Мы отлично подойдем друг другу, – прошептал он, стараясь придать своему тону уверенность. Этот порыв был для него новым. Ему никогда прежде не хотелось кого-то защитить.
Тогда он, чтобы немного ее подбодрить, сильнее сжал ее руку.
Она была его, и он заботился о том, что ему принадлежало.
Габриель заставила себя открыть глаза, несмотря на то что голос незнакомца – ее мужа – как-то странно ее взволновал. Его рука была слишком горячей. Он стоял слишком близко.
Слава богу, ее лицо по-прежнему скрывала вуаль.
Епископ произнес древние священные слова, и Люк надел на безымянный палец Габриель кольцо. Надевая кольцо ему, принцесса почувствовала контраст между холодным металлом и его горячими пальцами. Она снова услышала его голос, когда он повторил за священником слова брачной клятвы. На этот раз он был громким и уверенным.
Она оказалась не готова к тому моменту, когда он откинул с ее лица вуаль и встретился с ней взглядом. У Габриель пересохло во рту. "От страха", – сказала она себе, но какая-то ее часть воспротивилась этой мысли. Она каждой клеточкой своего тела ощущала его близость. Ее тянуло к нему, хотя он был чужаком.
Ей показалось, что все вокруг перестало существовать. В целом мире остались только они вдвоем. Она почувствовала себя уязвимой перед этим мужчиной. Поняла, почему женщины на нескольких континентах сходили по нему с ума.
Его густые темные волосы доходили до воротничка накрахмаленной белой рубашки. Светло-серый пиджак подчеркивал ширину его плеч и груди. Черты его лица казались высеченными из камня. В уголках его глаз были морщинки, но Габриель не могла себе представить этого человека смеющимся. Он был красив, как бывают красивы горы, суровые и далекие. В приглушенном свете его серые глаза под темными бровями казались почти черными. Губы сжаты в твердую линию.
Он был чужаком, но таким мужественным, что Габриель замерла перед ним, словно жертва перед опасным хищником. И какой-то ее части, о существовании которой она раньше не знала, это понравилось.
Люк подошел ближе, и она почувствовала тонкий аромат его дорогого одеколона, прочитала вызов в его взгляде. Ее сердце учащенно забилось, губы приоткрылись, тело начало наливаться свинцовой тяжестью.
Большая ладонь легла ей на щеку. Габриель едва могла дышать. Ее колени подогнулись, и она подумала: "Как бы не упасть".
Его ладонь обжигала ей кожу. От его прикосновения по ее телу разлился огонь, который, достигнув низа живота, превратился в сладкую боль.
Люк не отвернулся. Напротив, он подошел еще ближе и, приподняв ее подбородок, накрыл ее губы своими.
Это был не просто поцелуй. Это было его заявление о праве обладать ею.
Затем он отстранился и переключил свое внимание на епископа, словно Габриель перестала его интересовать.
Ей хотелось кричать от разочарования. Человек, за которого она выходит замуж, оказался таким же, как ее отец. Она с ужасом осознала, что он будет контролировать каждый ее шаг. Ей придется раздеваться перед мужчиной, рядом с которым она чувствовала себя обнаженной, несмотря на слои белой тафты и кружева. Он потребует от нее наследников.
Ну почему она на это согласилась? Почему не сказала "нет" своему отцу, как поступила бы на ее месте любая здравомыслящая женщина?
Люк взял Габриель за руку, повернулся вместе с ней и повел ее к выходу из собора. Следовавшие за ними молодые служанки несли ее шлейф.
"Я замужем". У Габриель закружилась голова. Когда Люк по-хозяйски положил руку ей на талию, на ее глаза навернулись слезы.
Она совершила ужасную ошибку. Как можно было это допустить?
Глава 2
Габриель боится меня.
– Я тебя напугал? – спросил Люк свою молодую жену после церемонии.
Она приветствовала гостей, обменивалась с ними любезностями, улыбалась им, но затравленный взгляд выдавал ее истинные эмоции.
– Конечно нет, – пробормотала она с улыбкой, после чего переключила внимание на одного из своих кузенов, какого-то барона.
Люк ничего другого и не ожидал от принцессы с безупречными манерами и репутацией. Она была так не похожа на большинство современных королевских особ, включая кузена, чью руку она сейчас пожимала. При мысли об этих людях губы Люка искривились. Подобно его родителям, они жили на виду у желтой прессы, кормя ее скандальными подробностями своих отношений и не задумываясь о том, что это унижало их единственного сына.
– Мои поздравления, – с чувством произнес кузен Габриель, протягивая ему свою мягкую пухлую ладонь.
Пожимая ее, Люк посмотрел на него с отвращением, и улыбка исчезла с лица мужчины.
Много лет назад Люк поклялся себе, что никогда не будет вести пустую бесполезную жизнь. Он также дал себе слово не жениться до тех пор, пока не найдется женщина, предпочитающая такой же уединенный образ жизни, как он. Соблюдающая правила приличия не для вида, а из внутренней необходимости.
– Спасибо, – сказал Люк барону с едва скрываемым презрением, и тот поспешно удалился.
Он почувствовал, как его молодая жена напряглась. Возможно, она вовсе его не боялась, просто держалась настороже. Разве Люк мог ее за это винить, когда перед ним часто дрожали взрослые мужчины? Уж лучше осторожность, чем глупое кокетство.
Он посмотрел на нее. Габриель была настоящей красавицей, как и полагается истинной принцессе. Ее изумительные сине-зеленые глаза того же цвета, что и воды Адриатики, густые светлые волосы с золотистым оттенком подняты наверх, и к ним прикреплена тиара. Шею и мочки ушей украшают бриллианты. Ее губы, на которых сейчас играет вежливая улыбка, поражают полнотой и чувственностью. Она утонченная, элегантная и, самое главное, целомудренная. В пышном свадебном платье она напоминает конфетку в обертке. С каким же удовольствием он сегодня ночью ее развернет!
Но в соборе Люк увидел в глубине ее глаз слезы, панику и смущение, и у него возникло желание ее защитить. Обычно ему было все равно, уважают его люди или боятся, но почему-то он не хотел вызывать страх у Габриель.
– Пойдем, – сказал он ей, когда они закончили приветствовать гостей. Затем взял жену за руку и вывел на веранду, окружавшую дворец. С нее открывались восхитительные виды на горы и скалистое побережье.
– Но прием… – начала она.
У нее был мелодичный голос. Красивый, как и все остальное в ней. Разговаривая с ним, она смотрела на его руку, которая держала ее за локоть. Обнаружив, что она дрожит от его прикосновения, Люк улыбнулся:
– Думаю, гости нас подождут.
С моря дул теплый бриз. В деревнях звонили колокола в честь их свадьбы. Их будущего, которое Люк так тщательно продумал.
Но его жена по-прежнему не смотрела на него. Подняв подбородок, она уставилась вдаль, словно пыталась увидеть итальянское побережье.
– Посмотри на меня, – мягко произнес он.
Габриель понадобилось некоторое время, но все же она подчинилась. Люка охватило желание. Ему захотелось ее поцеловать, но он решил действовать медленно, чтобы она смогла к нему привыкнуть. Его губы слегка изогнулись в улыбке.
– Вот видишь? Я совсем не страшный.
– Я вышла замуж за абсолютно незнакомого человека, – вежливо произнесла Габриель, хотя взгляд ее оставался настороженным.
– Сегодня я незнакомец, – согласился Люк, – но завтра перестану им быть. Не беспокойся. Я знаю, что переход может быть трудным.
– Трудным, – повторила Габриель и отвернулась. Затем она издала звук, очень похожий на смешок, и провела ладонями по подолу платья. Этот жест говорил о том, что она нервничает. – Подходящее слово.
– Ты меня боишься.
Габриель не ответила. Тогда он положил пальцы ей на подбородок и заставил снова на него посмотреть. Она была на несколько дюймов ниже его, и для этого ей пришлось запрокинуть голову.
Огонь желания у него внутри разгорелся еще сильнее. Эта женщина принадлежала ему. От сверкающей тиары на голове до мысков туфель. Наконец-то.
– Я не знаю тебя настолько хорошо, чтобы бояться, – еле слышно ответила она.
Очевидно, его близость причиняла ей дискомфорт, но Люк не мог заставить себя ее отпустить. Он нежно погладил ее по щеке, затем провел пальцем по мягким полным губам.
Габриель ахнула и резко отстранилась. Ее лицо залила краска.
– Я совсем тебя не знаю, – добавила она дрожащим голосом.
– Ты известна тем, что всегда выполняешь свой долг, не так ли? – спросил Люк.
Ее глаза цвета морской волны расширились.