Ни упоминание магов, ни каких-то мастеров с вожаками не вызвало во мне столько эмоций, как фамилия бабушкиного давнего приятеля, так называемого друга семьи. Артур Томасовский – отвратительнейший старикан в мире. Презрительная гримаса, появляющаяся всякий раз, когда я входила в комнату, где они пили с бабулей чай, до сих пор заставляла злиться. А его полные "остроумия" фразы! "Раиса, сделай что-то со своей внучкой, ты ведь мастерица красоты. Или сапожник без сапог?" Век бы не слышать! Хуже старикана Томасовского только его внук, названный в честь деда Артуром. Холеный мужчина, привлекательность которого портило брезгливое выражение лица, точно такое же, как у старшего родственника.
С Артуром-младшим я познакомилась, когда мне исполнилось шестнадцать, почти через год, как переехала жить к бабушке. Она отправила меня за Томасовским. И я, стремясь выполнить просьбу, зашла в дом, когда на стук никто не ответил. Вот там-то я впервые и увидела внучка… Красавец Артур усердно трудился над блондинкой, стонущей так, что я сначала решила, будто он ее убивает. Чем-то я себя выдала. Мужчина поднял голову. Его затуманенный взгляд задержался на моих губах, после чего он ухмыльнулся и поманил пальцем. Меня! Шестнадцатилетнего нескладного подростка, впервые своими глазами увидевшего сцену секса. Я рванула прочь, словно за мной гнались черти из пекла, подгоняя под зад вилами. Младший Томасовский бросился вслед, к счастью, прикрыв свои… хм… чресла простыней.
– Ты ведь Герда, да?
Обогнав, он встал на пороге, чему-то довольно улыбаясь.
Залившись краской стыда и потупившись, я кивнула.
– Что ты хотела, Герда?
Заикаясь, передала приглашение бабушки.
– Девочка, тебе ведь понравилось то, что ты увидела? – вкрадчиво поинтересовался Артур.
Пораженная, я взглянула ему в глаза. В них кружилась тьма. И не просто тьма, а что-то липкое и грязное…
Когда я отрицательно затрясла головой, он схватил меня за подбородок и, улыбаясь, возразил:
– Врешь. Ты в том возрасте, когда близость мужчины и женщины вызывает любопытство. Я могу тебя просветить… теоретически. Моя подруга и не подумает возражать, если ты захочешь понаблюдать за нами в ознакомительных целях.
– С удовольствием, дяденька! Только за попкорном с фантой в магазин сгоняю!
Нет, конечно, тогда я так не ответила. К сожалению, ни смелостью, ни остроумием в шестнадцать я не отличалась. Я громко заревела, и Артур, хохоча, вытолкал меня на улицу.
О мерзком предложении, размазывая сопли по лицу, я рассказала лишь другу. Тимур Ладов долго возмущался. Затем предложил вместе с ребятами из секции дзюдо встретить этого извращенца на улице и "просветить", что к несовершеннолетним девочкам приставать нельзя.
С трудом отговорила друга от затеи поколотить младшего из Артуров. Что-то мне подсказывало, что тогда о моем позоре узнают родные. А я бы не пережила подобного унижения. М-да, вьюношеский максимализм во всей красе… Сейчас бы я не молчала.
– Так что, позвоним Томасовскому?
– Не надо! – закричала я, выдав себя.
А еще я с удовольствием почесала ногу, и диван громко заскрипел. И, лишь вытащив пальцы из-под повязки, осознала: кожа под ней целая и гладкая. Что за чертовщина творится? Этот вопрос я повторила вслух, когда оба якобы моих ухажера вбежали в комнату.
– Что с моей ногой? Еще несколько минут назад там была рана.
Парни переглянулись. И одинаково тоскливые выражения на их лицах мне не понравились.
Роль переговорщика взял на себя блондин.
– Герда, ты веришь в сверхъестественное?
– В барабашек, зеленых человечков и йети? Конечно. – Я насмешливо покивала головой. – А еще я знаю, что есть два страшных зверя – белочка и песец, которые появляются, когда человеческий организм находится в обычно несвойственных ему состояниях.
Лазарус скривился, словно откусил пол-лимона.
– Нет, я имел в виду магов…
– Бабок-цыганок, что снимают с клиентов порчу, сглаз и лишние золотые украшения? – перебила я.
– Нет, настоящих магов. – Блондин, видно невооруженным глазом, терял терпение. – А еще вампиров и оборотней.
– Нет, не верю.
– Неужели никогда не возникало мыслей, что легенды, сказки и страшилки возникли не на пустом месте?
Я задумалась, вспоминая прочитанные в детстве книги. Выражение надежды на лицах парней другую бы заставило соврать. Но, увы, моя совесть начеку.
– Нет.
Простите, мальчики, я скептик и монстров под кроватью в темной комнате не ищу. Ибо не приглашала. А вот в кровать парочка пыталась пробраться… Только не киношных монстров, а тех, что живут среди нас и кажутся обычными людьми, а на поверку… нет, лучше, конечно, не проверять, а держаться от них подальше. Но тут уж я сама виновата – плохо разбираюсь в мужчинах.
– Руслан, вот что с ней делать? – Лазарус поджал губы. – Придется применять шоковую терапию.
– Не вздумай! – Шатен схватил его за руку.
Поздно. Тот уже широко улыбался, демонстрируя длинные, ослепительно-белые клыки.
– Ого! Твой стоматолог – виртуоз. Дашь адрес? Мне не для таких приколов, просто вдруг зубы заболят.
– Я вампир, ты что – не видишь?
Переносицу мужчины разрезала глубокая морщинка недовольства.
– Вижу, глаза есть. А еще недавно нашла в интернете фото девицы, нарастившей себе рожки на лбу, потому что она "демоница". И охота вам издеваться над своими телами? Не понимаю.
Пока я делилась взглядами на издевательства над человеческой плотью, Руслан стянул с себя футболку. Ну а я что? Я не против – жарко в квартире все-таки. Да и посмотреть там имелось на что. Это был торс, достойный восхищения, наверняка предмет гордости шатена и объект черной зависти среди мужчин неспортивного телосложения. Рельефные мышцы, плечи, которые захотелось потрогать… А живот заслуживал отдельного разговора о "кубиках"… Ох, да я готова выучить названия всех мускулов, если он станет живым пособием по анатомии! Больше того, я готова написать оду этому торсу!
К своему стыду, я громко сглотнула. Ниже падать некуда, разве что с дивана, на котором сидела, на пол. Еще хуже, конечно, когда открыт рот, из которого капает слюна. И я сейчас не о бешенстве. Впрочем, нет, о бешенстве, только о том, от которого не спасают уколы.
– Эй! Эй! Ты что делаешь? – возмутилась я, когда Руслан взялся за ремень джинсов.
Он только ухмыльнулся и вжикнул молнией. Я зажмурилась. Правда, не вру. А потом, не справившись с бесстыдным любопытством, открыла глаза. Рот открылся вслед за ними сам собой. Наготу молодого человека скрывал мерцающий туман. Первая мысль, что мы горим, исчезла, стоило из дымки выступить тигру. Тигру! Мама! Слетев кубарем с дивана, попятилась к выходу из комнаты и наткнулась спиной на Лазаруса, перемещения которого даже не заметила.
– Тихо, тихо… не бойся, – обхватив за плечи, мягко проговорил блондин. – Этот вертигр для тебя не опасен. Хочешь погладить?
– Нет уж, спасибо! Я не дрессировщик, откажусь от эксперимента.
Полосатый зверь, по-человечески тяжело вздохнув, опустил голову. И мне стало грустно. И дико. Потому как вместо нормальной реакции – истерики и нового обморока – я огрызалась. А еще чувство удивления отсутствовало вообще. Словно я не в первый раз видела, как человек превращается в крупного хищника. Мысль, что это фокус или я одурманена галлюциногенным веществом, даже и не пришла в голову. Я не поверила, что Руслан перекинулся в тигра. Я знала это. И воспринимала в глубине души как норму, как самую естественную вещь на свете.
Неужели знания эти пробивались из двух забытых месяцев?
Я хочу найти ответы на столько вопросов! И первые из них обо мне самой. Почему быстро зажила рана? Руслан и Лазарус – кто они мне? Как я провела с ними вечер? Насколько мы близки? И, главное, как я докатилась до такой жизни?!
Я вернулась на диван и начала допрос:
– Итак, я разговариваю с вампиром и оборотнем. А кто тогда я?
– Человек. Очень красивая и обаятельная девушка.
Красноречиво фыркнула, мол, не заговаривай мне зубы, клыкастенький, комплиментами не отведешь мое внимание от главного.
– Человек? Ну-ну, с нереальной регенерацией. Я читаю фантастику, парни, и помню, что раньше царапины у меня заживали, как у всех, несколько дней. И вообще, с чего вдруг я оказалась ранена?
– Тебя подстрелил охотник, – поспешил объяснить блондин. А полосатая кошка – точнее, кот, раз он мужского пола? – сделала шажок в мою сторону и снова вздохнула, и на этот раз, сдается, что виновато. – Руслан взял почти все пули на себя, но одна зацепила и тебя.
Ах вот оно что! Тигр вздыхает, потому что переживает… гм, да я поэт. Стоп. Вопросы, как Лернейская гидра, которой зря рубят головы: получаешь ответ на один, возникает два-три новых.
– Что за охотник? Почему в нас стреляли? И что делал ты, когда Руслан изображал из себя живой щит?
– Мы попали в ловушку, и, пока вы пытались вести переговоры, я действовал – откручивал головы клятвопреступникам.
Хм, может, если бы ты оставил чужие головы на их законных местах, мы бы все же к чему-то пришли с теми людьми? И тут же новая мысль: а люди ли охотники?
– Да, в основном, – ответил Лазарус, когда я ее озвучила. – Охотниками становятся те, кто столкнулся с миром Полуночи, то есть скрытым миром вампиров, магов, оборотней и прочих созданий Ночи. И чаще всего эти люди видели от нас зло. Или же просто пугались, когда осознавали, что существа из ужастиков не вымысел, а реальность.
Мне кажется, я их понимаю, хоть мне вреда не причиняли, да и особого страха я не испытывала. Так, легкая тревога.
– А теперь вопрос на миллион: зачем я пошла с вами на переговоры с людьми, у которых есть огнестрельное оружие?