– Даже о том, что будет, если Саймон нагрянет ко мне лично? – сухо поинтересовалась она.
– О, не волнуйся, у него полно дел. Саймон сейчас все время в разъездах… Сама знаешь, суды, заседания и все такое… К тому времени, когда он вернется в Лондон, я уже сто лет как вернусь.
– А вы с Питером точно уезжаете только в отпуск? И не собираетесь сбежать, чтобы тайно пожениться? – с подозрением спросила Дженна.
– Ну конечно, нет! Ты же меня знаешь, я пока не собираюсь замуж. – Дженна умела определить, когда подруга говорит правду. – Я просто хочу получить возможность узнать его получше. А Саймон может ворваться в любой момент и все испортить. Ты не поверишь, как он себя вел последние недели! Я уже боялась, что за моей квартирой установлена слежка, потому что стоило Питеру переступить порог, как тут же появлялся Саймон. Господи, мне двадцать четыре года, и я не хочу, чтобы старший братец присматривал за мной, как за четырехлетней! – вспылила Сюзи. – И это притом, что сам Саймон вовсе не живет монахом, только вспомни, сколько у него девиц, – мрачно закончила она.
На это нечего было возразить. Совсем недавно газетчики взахлеб рассказывали о связи блестящего адвоката с бывшей женой одного министра. Дженна (по сугубо личным причинам) внимательно прочла все статьи и тщательно рассмотрела фотографии.
Она и без сумбурного описания подруги знала, что Саймон мало изменился. Сюзи была права, его темные волосы не тронула седина, четко очерченный рот с чуть более пухлой нижней губой привычно кривился в знакомой Дженне усмешке, а глаза… Эти переменчивые зеленые глаза все так же посылали из своей глубины холодное предупреждение.
Снятая рядом с ним женщина ничем не отличалась от множества его прежних подруг – светловолосая, стройная, изысканная и очень красивая.
Репортеры светских колонок усиленно муссировали слух, что именно на этой пассии он женится. Интересно, правда ли это? Как-то не верилось, что великий и могущественный Саймон Таундсен может вступить в брак с чьей-то бывшей женой, кисло подумала Дженна. Если она и могла представить его женатым, то скорее на молодой податливой девушке, которую можно воспитать по своему вкусу.
– Что случилось? – настороженно спросила Сюзи. – У тебя потемнели глаза, а такое бывает, только когда ты очень зла на кого-то. Я знаю этого несчастного? – Дженна покачала головой, и Сюзи вздохнула. – По-моему, с тобой что-то неладно, – продолжала она. – Ты же потрясающая девушка, взгляни на себя в зеркало! Мужики вьются вокруг тебя, как пчелы над медом, а ты не обращаешь на них внимания. Когда мы были девчонками, мне казалось, что уж ты-то выскочишь замуж очень рано…
– Когда конкретно ты собираешься уехать? – спросила Дженна, безжалостно прервав воспоминания подруги.
– Сегодня. – Сюзи захихикала. – Эх, жаль, я не смогу увидеть, как, вытянется физиономия Саймона, когда он узнает, что птичка упорхнула!
– На твоем месте я бы не торопилась смеяться, – мрачно предостерегла Дженна. – Всегда можно устроить…
– Но ты ведь меня не выдашь, правда, Джен? Я знаю, что не выдашь. Как только Саймон…
– И все-таки я не понимаю, почему бы тебе честно не рассказать брату о своих намерениях.
– Потому что в этом случае он попытается меня отговорить, и, скорее всего, ему это удастся. Ты же его знаешь. – Сюзи театрально застонала. – Моя беда в том, что я слишком привыкла подчиняться ему, даже если мне этого совсем не хочется. Саймон иногда бывает очень… – Она замолчала, подбирая слово. – Очень убедителен. Дженна фыркнула.
– Тебе бы давно пора избавиться от детского преклонения перед старшим братом.
– Легко говорить, когда у тебя нет ни братьев, ни сестер, только ты и бабушка, которая никогда не заставляет тебя поступать вопреки твоим желаниям.
Дженна могла бы возразить, что можно убедить человека сделать по-твоему и не прибегая к методам Саймона, но не стала. Вряд ли Сюзи поймет, что мягкое, ненавязчивое давление пожилой женщины, мечтающей видеть свою единственную внучку, как она выражалась, "устроенной", может быть не менее эффективным.
Поцеловав подругу и пообещав звонить, Сюзи ушла, а Дженна долго еще сидела все в том же кресле. Квартира была маленькая, но девушка содержала ее в безупречном порядке, к тому же, работая личным секретарем идущего в гору дизайнера по интерьерам, она имела возможность относительно недорого приобретать модную современную мебель.
Что я наделала, думала Дженна. Будь у нее хоть капля здравого смысла, она бы наотрез отказалась помогать Сюзи. Саймон Таундсен – очень серьезный противник, и у нее уже была возможность убедиться в этом. Девушка закрыла глаза и со вздохом откинулась на спинку кресла.
2
В то лето, когда ей исполнилось пятнадцать, она была без ума от Саймона Таундсена. Чувства Дженны не были для него секретом, и он весьма доходчиво объяснил, насколько глупы и несбыточны ее детские мечтания.
Со временем, как это обычно случается, ее подростковое увлечение прошло, но в сердце остался осадок горечи. Кроме того, этот печальный опыт заставил девушку настороженно относиться ко всему мужскому полу.
В глубине души Дженна догадывалась, что потому и согласилась принять участие в авантюрной затее подруги, что была бы не прочь насолить Саймону.
При всем своем легкомыслии, Сюзи иногда бывала на удивление проницательной. Если она сказала, что брат пытается навязать ей мужа, вполне возможно, что так оно и есть. Саймон всегда отличался склонностью вмешиваться в чужие дела. По-видимому, он был уверен, что лучше всех знает, что такое хорошо и что такое плохо. И Дженна с огромным удовольствием сбила бы с него спесь.
На этот раз ему предстоит иметь дело не с угловатой застенчивой школьницей, но зрелой двадцатичетырехлетней женщиной, которая не боится противостоять любому мужчине.
Позвонив в субботу рано утром, чтобы предупредить о своем приходе, Сюзи нарушила все планы Дженны. Она собиралась навестить бабушку, но теперь ехать в Глостершир было уже поздно.
Дженна скучала по этой тихой деревушке. Предположение Сюзи попало в точку. Ее детской мечтой действительно было выйти замуж за любимого человека и поселиться с ним в знакомом с детства Глостершире. Но все когда-нибудь взрослеют, и со временем перспектива замужества перестала казаться Дженне столь заманчивой.
Видя слишком много примеров, когда браки, основанные, казалось, на взаимной любви, распадаются, не выдержав бешеного ритма современной жизни, она научилась ценить свое одиночество. Никто из ее многочисленных знакомых не знал, что Дженна откладывает деньги, надеясь когда-нибудь осуществить хотя бы часть своей детской мечты. Накопив достаточную сумму, она рассчитывала купить небольшой коттедж поблизости от бабушкиного и открыть собственное дело – частное агентство, выполняющее разного рода услуги, которые, по ее мнению, должны пользоваться спросом. Например, помощь по хозяйству, уход за домашними животными, ведение бухгалтерских счетов, машинописные работы… Девушка не сомневалась, что справится, нужно было только накопить начальный капитал.
Об этих планах не знала даже Сюзи. Дженна догадывалась, что подруге ее мечты показались бы слишком приземленными, даже скучными. Сюзи нравилась шумная жизнь Лондона, блеск и суета мира моды, в котором она вращалась. Как помощник редактора иллюстрированного журнала, она вела до предела насыщенную жизнь и вряд ли могла бы понять желание жить в глуши.
Дженна снимала квартиру на первом этаже небольшого дома, принадлежащего ее другу Крейгу – обаятельному, хотя и несколько вялому мужчине лет тридцати с небольшим. Он работал фотографом, проводил много времени в разъездах и был очень рад заполучить такого аккуратного и надежного жильца.
При доме имелся небольшой задний дворик, который Дженна совершенно преобразила, выкрасив стены и забор белой краской и расставив в живописном беспорядке терракотовые горшки и шпалеры с вьющимися растениями. Поскольку поездка домой сорвалась, девушка решила провести свободное время в этом уютном уголке, наслаждаясь теплом летнего дня.
Крейг улетел на Сейшелы, где проходили съемки летней коллекции мод для журнала, в котором работала Сюзи, и должен был вернуться в воскресенье. У него была связь с замужней женщиной, которая считала своим долгом хранить верность мужу-инвалиду. С точки зрения Дженны, это был совершенно безнадежный случай. Впрочем, кто она такая, чтобы критиковать отношения других людей, когда сама старательно воздерживается от любых эмоциональных привязанностей? Стоит ли за ее осторожностью благоразумие или страх? Дженна не могла с уверенностью ответить на этот вопрос, да ей и не хотелось сейчас заниматься самоанализом. Она попыталась выкинуть из головы ненужные мысли, вызванные образом Саймона Таундсена. Он всегда смущал ее покой, и в этом смысле ничего не изменилось.
Будь у нее подходящее настроение, Дженна могла бы даже посмеяться над Сюзи. Та так преклонялась перед старшим братом, что Дженна давно отказалась от попыток втолковать подруге, что он тоже всего лишь человек.
Интересно, а как сам Саймон отнесется к известию, что сестра взбунтовалась? Дженна, прогуливаясь по уютному городскому садику, остановилась в задумчивости. Вероятно, он будет здорово потрясен, что лишился своего непререкаемого авторитета.
Родители Саймона относились к нему чуть ли не с таким же почтением, как Сюзи. Отец, вышедший на пенсию учитель местной школы, был человеком уравновешенным и добрым. Мать обладала более сильным характером, но никогда не отличалась язвительностью, присущей ее старшему сыну.
В детстве, еще не оправившись от потери отца и матери, Дженна привыкла воспринимать чету Таундсенов почти как своих приемных родителей, а Сюзи, в свою очередь, относилась к ее бабушке как к члену семьи.