Салли отлично знала такой тип заезжих гастролеров. Им ничего не стоит завоевать сердце какой-нибудь доверчивой женщины. А потом они уезжают, а бедняжкам приходится собирать себя по кусочкам и как-то жить дальше. Таким гастролером был и ее отец. Правда, он не утруждал себя даже такой малостью, как открытки. А его приезд можно сравнить с приближением кометы Галлея: один раз за всю жизнь.
- Наверное, все же не очень редко, - возразил Александер Уэст. - Или, может быть, вы выражаетесь в переносном смысле? - Не дожидаясь ответа, он продолжал: - Я нечасто оказываюсь рядом с почтой.
- Вы не обязаны передо мной оправдываться, - отрезала Салли, стараясь взять себя в руки.
- Рад слышать. - Уэст сделал шаг к ней, и ее пробила дрожь. - А мне показалось, вы на что-то намекаете.
- На что? - Салли невольно ахнула. Шов у него на плече начал расходиться. Лопнул один стежок, другой… под футболкой мелькнула золотистая кожа. Она тяжело вздохнула. - Ваша с Риа переписка меня не касается.
- Ну да… и все-таки мне показалось, что вас она касается.
В его глазах плясали веселые огоньки. Неожиданно ей стало жарко. Разум подсказывал: "Он совершенно не в твоем вкусе…" Салли не верила в любовь с первого взгляда. Но тело не слушало разума. Оно тянулось к нему, а сердце билось так, словно готово было вырваться из грудной клетки. Под тонкой шелковой кофточкой предательски набухли груди… Нет, нет, нет, нет!
Она снова вздохнула и выпрямилась. А может, она дрожит просто от холода? Ведь она так и не закрыла морозильник. Стояла, опершись о дверцу, не потому, что боялась упасть. Ее тянуло к новому знакомому. Хотелось броситься ему на шею. Ее мать наверняка бы так поступила. Вот кто верил в любовь с первого взгляда! И вот почему ее мать растила трех дочерей без отцов. С семнадцати лет, когда в ней заговорили материнские гены и все кончилось разбитым сердцем. Салли старалась во всем, что связано с мужчинами, поступать не так, как поступила бы ее мать. Особенно же она избегала вот таких сильных, рослых мужчин, которые, как оказалось, способны вскружить ей голову одним взглядом. Салли понятия не имела, что привело Александера Уэста в Мэйбридж. Судя по всему, его приезд наверняка станет для Риа причиной очередного нервного срыва. Хуже того, в "Радужной радости" воцарится нескончаемый хаос, а ведь кафе и в лучшие времена балансировало на грани пропасти. Достаточно одного толчка, и кафе-мороженое, которое она мечтает превратить в модное сетевое заведение, пойдет ко дну.
Захлопнув дверцу, Салли приказала себе не фантазировать. Чтобы произвести на нее впечатление, недостаточно широких плеч и улыбки. Пока ее подруги бегали на свидания, она думала о будущем. Поэтому она выбрала прозаическую специальность "управление коммерческим предприятием" и дала себе зарок к двадцати пяти годам стать миллионершей.
Чтобы понравиться ей, мужчина должен обладать такими же, как у нее, энергией и амбициями. А еще он должен следить за собой, хорошо одеваться, делать карьеру и, что самое главное, обладать склонностью к постоянству.
Первые два требования выполнить легко. Над третьим неизбежно придется поработать. Над ее жизнью как будто тяготеет злой рок. Все женщины в ее семье любили мужчин, сеявших хаос повсюду, где они появлялись. Потом мужчины исчезали, оставив женщин с разбитым сердцем.
Нет, нельзя давать волю чувствам! Не успеешь оглянуться, они затопят ее и поломают жизнь, которую она так тщательно спланировала.
- Чем же вы здесь занимаетесь? - спросила холодно Салли.
- Чем я занимаюсь, вас тоже не касается.
- Еще как касается! Риа поставляет мороженое для моей фирмы, а раз вы здесь временно распоряжаетесь, - она подчеркнула слово "временно", - вам следует знать, что в цехе предварительной обработки нужно убирать волосы и надевать белый халат.
- Так как "Радужная радость" обанкротилась, это уже не важно. - Он кивнул в сторону картонных коробок, которые она поставила на стол рядом с морозильником, и продолжал: - Будьте так добры, верните товар на место. Я провожу вас к выходу. - Он подождал, пока смысл сказанного дойдет до нее.
- Товар? Обанкро… О чем вы говорите? Риа в курсе, что сегодня я должна забрать заказ. Когда она придет?
- Никогда. Во всяком случае, в ближайшем будущем. - Он пожал плечами, словно жалея ее за очевидное смущение. Видимо, он привык, что женщины утрачивают дар речи, стоит ему поиграть мускулами. - На прошлой неделе к ней неожиданно нагрянул налоговый инспектор. Судя по всему, она не платила НДС. Хуже того, она игнорировала письма из налоговой службы.
- Как же она… Что случилось?
- Как именно случилось то, что случилось, не знаю. Наверное, инспекция нагрянула неожиданно. Они собирались провести аудит, но, едва взглянули на ее бухгалтерию, они сразу же объявили ее несостоятельной, - с невозмутимым видом ответил он.
- Но ведь это значит, что…
- Это значит, что отсюда ничего нельзя выносить до учета активов и выплаты всех долгов. Иначе Риа объявят банкротом и кредиторы потребуют возвращения долгов.
- Что?! Не может быть! - Голова, наконец, перестала кружиться; Салли властно накрыла ладонью верхний контейнер с мороженым на столе. - Я должна забрать заказ сегодня. Сейчас же. И другие сорта, которые я заказывала.
- Вы имеете в виду сорбет с шампанским, который не можете найти? - уточнил Александер. - Ну, и другие… - Хорошо, что он не только пожирал глазами ее нижнее белье, но и расслышал, что она говорит.
- Может быть, сорбет на кухне? - предположила Салли, мысленно скрестив пальцы на счастье. - Вряд ли Риа последнее время мыслила здраво… - Она все больше злилась. - Почему же она не позвонила мне, не сказала, что у нее проблемы? Она ведь знала, что я ей помогу!
- Она позвонила мне.
- И вы прискакали сломя голову, чтобы спасти ее? - язвительно спросила она.
- Едва ли можно сказать, что я "прискакал сломя голову". Я прилетел в "боинге", - ответил он еще более язвительно.
- Современный эквивалент, - отмахнулась Салли. - Значит, вы приехали, чтобы ее спасти? - Она разрывалась между надеждой и сомнением. Больше всего Риа сейчас нужен не любитель красивого загара, а опытный бухгалтер, которого нельзя обвести вокруг пальца.
- Нет. Я приехал, чтобы закрыть кафе. "Радужная радость" обанкротилась.
- Но… - Салли охотно сделала бы все от нее зависящее, чтобы спасти "Радужную радость". Но сначала ей нужно провести прием у Джефферсонов. На карту поставлена ее репутация. Без сорбета с шампанским ей крышка. И она не позволит какому-то мускулистому красавцу, дружку Риа, встать у себя на пути.
Глава 2
Мысли должны быть прозрачными, а мороженое - густым.
"Малая книга мороженого Роузи"
- Если вы не против… - Салли решительно шагнула вперед, но Александер Уэст не сдвинулся с места.
Хотя ростом он был выше ее, но не очень - благодаря ее десятисантиметровым каблукам. Ей не пришлось задирать голову, чтобы посмотреть ему в глаза. В бизнесе нужно уметь за себя постоять. Если она когда-нибудь станет министром финансов, едва вступив в должность, она издаст указ, по которому туфли на высоком каблуке не будут облагаться налогом.
- Вообще-то против, - ответил он.
Потрясающе! Будь он бизнесменом, он понял бы ее. Возможно, Александер Уэст - путешественник и полиглот, но с ней они определенно говорит на разных языках…
- Прошу вас, мистер Уэст… - начала она, стараясь не обращать внимания на готовую лопнуть футболку, джинсы в обтяжку, запах теплой мужской кожи, от которого внутри все таяло… Быть деловой женщиной трудно. Нужно уметь настоять на своем. Для этого приходится пользоваться всеми подручными средствами. В банках ее спасало умение представить грамотный бизнес-план; общаясь с заказчиками, она интуитивно понимала, чего от нее ждут. С сотрудниками отелей, которые не желали идти ей навстречу, иногда приходилось прибегать и к острому языку, но только в крайнем случае. Салли знала, что самым действенным средством из ее арсенала всегда была улыбка, и сейчас нельзя было упускать удобного случая. Она улыбнулась ему широко, во весь рот. Улыбку, только улучшенную, она унаследовала от матери. У них в семье такую улыбку называли "разящей наповал", хотя сейчас поражена именно она. - Александер… - Она назвала его по имени, потому что его нужно было сделать своим союзником. - Это очень важно!
Она добилась того, что он обратил на нее внимание; его улыбка увяла, и она заметила лучики морщинок вокруг его голубых глаз - наверное, они появились, когда он щурился на солнце. Глаза, как прожекторы в старом научно-фантастическом фильме, высвечивали изгиб полной нижней губы, манили к себе…
- Насколько важно? - спросил он.
От его вкрадчивого голоса мурашки пробежали у нее по спине. От него исходило тепло. Когда она успела подойти так близко, что чувствует на своей щеке его дыхание?
- Очень… очень важно…
Пока мозг с трудом пытался отдать ногам приказ отойти, его рука легла ей на талию, скользнула под шелковую кофточку, прошла по спине. От кончиков его пальцев шли искры удовольствия. Она опьянела, и новые ощущения заблокировали сигнал тревоги. Увидев его губы совсем рядом, она прошептала лишь одно слово:
- Да…
Его язык без труда раздвинул ей губы; проник внутрь, как серебряный ключ, который бесшумно поворачивается в хорошо смазанном замке. Она прильнула к нему всем телом, желая большего. Но, как только она обхватила его руками за шею, он чуть отстранился и на миг заглянул ей в глаза.
- Нет, не малина… - прошептал он.
Не малина?!