Гордости Эрика был нанесен чувствительный удар. Она, видите ли, "переживет" свидания с ним! В ушах его до сих пор звучала фраза Присциллы: "Единственное место, где с тобой не скучно, это постель". Если его считала скучным обычная традиционно мыслящая девица, то Холли с ее нестандартным свободным духом и богатым воображением и вовсе придет от него в ужас. Расскажет об этом своей подруге журналистке, и та напишет об этом в своей газетке. Еще одно публичное унижение...
- Я не могу обращаться с тобой, как с любой девушкой, с которой у меня свидание.
- Почему, черт возьми? Я что, такая противная?
Разумеется, нет! Но, не делать, же ей сейчас комплименты. Он и так уже сидит как на иголках. Небольшая искорка, и он воспламенится.
- Я сплю с моими женщинами на третий вечер знакомства, если не раньше.
Она открыла, было, рот, чтобы ответить, но потом закрыла.
- Не в этот раз, дружище! Прости, но я не твой тип.
- Как мне представляется, я тоже не твой.
- Даже близко не подходишь. - Улыбка заиграла на ее губах. - Но свидание - это всего лишь совместная еда и разные мелочи. Ничего особенного от нас не потребуется. Неприятностей быть не должно.
Словно в ответ на ее слова застучали первые тяжелые капли, и хлынул сильный дождь. Ошеломленная Холли подняла туфли, рывком вскочила и, взмахнув рукой, догоняй, мол, бросилась назад к парковке. Эрик подхватил смокинг и бросился за ней. Она остановилась под навесом возле входа на парковку. Волосы и платье промокли насквозь и прилипли к телу. Тушь растеклась по щекам. Но никаких жалоб! Наоборот, Холли весело смеялась и смотрела на небо, приоткрыв рот. Эрик пытался вспомнить хотя бы одну женщину из тех, кого он знал, которая бы так вела себя после бессмысленного вечера и, вероятно, испорченного платья.
Ручеек сбегал по ключице в ложбинку между грудями. Он взглядом невольно следил за ним. Мокрая ткань обтягивала острые соски и углубление пупка. Он и раньше находил атласное платье Холли чрезвычайно сексуальным. Но сейчас, когда ткань облепила ее тело, будто вторая кожа, смотреть на нее стало просто невыносимо. Он отвернулся.
И тут до него дошла простая истина. Он явно просчитался. Спасение от участия в аукционе привело его на минное поле.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Холли откинула с лица мокрые волосы, посмотрела на прилипшее платье и потом на Эрика. Вода сделала его белую шелковую рубашку почти прозрачной. Стали видны завитки темных волос на груди и маленькие коричневые круги сосков. У нее потеплело внизу живота.
Она встряхнулась, словно пытаясь сбросить с себя наваждение, и посмотрела ему в глаза.
- Ты не мог бы подбросить меня домой? Похоже, что сегодня не мой день. И чем скорее он кончится, тем лучше.
- Конечно. Никаких проблем! Но нам нужно договориться о возмещении твоих убытков. Слишком недешево я тебе достался. Хотя, если честно, мне кажется, я стою значительно дороже. - Легкая улыбка заиграла в уголках его губ.
- Злорадствуешь? Да я бы на эти пятнадцать тысяч столько бы всего накупила! Не пойму, с чего это женщины вдруг так распалились. Какая борьба шла, скажи, я даже в азарт вошла. Впрочем, мне кажется, мой пожарный Франко посимпатичнее тебя будет. И лицо умное. Зря ты на него наговариваешь, - отпарировала Холли.
Эрик по-мальчишески озорно улыбнулся, как раньше, когда он был еще подростком. Он был так хорош собой, что у нее даже перехватило дыхание.
- Твой Франко - тупой качок! Поглядел бы я на тебя после вашего первого свидания. Но ты здорово за меня боролась, молодец! Я уже стал сомневаться, что ты это делаешь исключительно по моей просьбе. Признайся, Холли, а ты ведь рада радешенька, что меня купила.
- Ох уж это мужское самомнение, - фыркнула Холли. - Надо было позволить той плоскогрудой блондинке купить тебя. Мой Франко по сравнению с ней просто голливудский красавец.
- Спасибо, что ты дала за меня больше, чем она, - умиротворяющим тоном согласился Эрик. - Если бы победа досталась ей, я бы застрелился в ту же минуту.
Холли попыталась поверить в искренность слов, но ничего не получилось. А вдруг он до сих пор любит Присциллу Уилсон? И сердце его разбито? Или права Джулиана, уверявшая, что ее расчетливый брат неспособен на человеческие эмоции. Сухарь, короче говоря.
Подведя ее к машине, он открыл дверцу и, поддерживая ее за локоть, помог сесть на переднее сиденье. Лучше бы он поменьше трогал ее! Человеческое терпение не беспредельно.
Минут через двадцать он припарковался у дома Холли, окруженного белым забором. Их встретил дружный собачий лай.
- Все в порядке, ребята. Хозяйка вернулась! - прокричала она, сложив руки рупором.
Эрик стоял, упираясь руками в бедра, и оценивающе оглядывал фермерский дом. Холли жила одна, поэтому установила несколько фонарей, чтобы двор был хорошо освещен. Запах гардений и жимолости наполнял влажный ночной воздух.
- Не разваливающийся сарай, как ты ожидал?
- Здесь очень приятно. - Он перевел взгляд на нее.
Гордость распирала ее грудь. Этот дом в тридцатые годы построил для своей невесты дед с материнской стороны. Перебравшись на ферму семь лет назад, Холли, насколько позволяли деньги, всячески улучшала дом как снаружи, так и внутри. А конюшню и хлев она превратила в приют для бездомных собак.
- Я знаю, что говорят за моей спиной. Меня, мол, выслали сюда, потому что я не умею вести себя в приличном обществе.
- Это вовсе не выглядит как место ссылки.
- Конечно. - Она поднялась по ступенькам на полукруглую террасу и отперла парадную дверь. - Хочешь кофе или чего-нибудь выпить, пока я переодеваюсь?
- Нет, спасибо.
Из кухни донесся странный стук, и через мгновение две дворняги окружили их.
- Спокойно, Сера и Моне.
- А зачем тебе столько собак? Чтобы не было страшно одной?
- До людей доходит слух, что я принимаю щенят, вот и все... - Она пожала плечами. - У меня есть справки от ветеринара, что все они здоровы и стерилизованы. И я пытаюсь найти людей, которые захотят взять щенка. - Она показала рукой на софу и кресла. - Садись в кабинете. Дай мне минуту переодеться в сухое. Потом мы обсудим наши дальнейшие действия.
Холли вошла в спальню, оставив Эрика в прихожей, и закрыла за собой дверь. Быстро скинув мокрое, липкое платье, она бросила его на угол бабушкиного зеркала. И в этот момент услышала знакомый скрип дверных петель. Сера толчком открыл дверь и вошел в спальню. Эрик стоял там, где она его оставила, и неотрывно смотрел на ее обнаженное тело.
Холли схватила мокрую одежду, прикрылась ею и, подбежав к двери, захлопнула ее. Эрик даже не пошевельнулся.
Рано утром в понедельник сестра Эрика, не потрудившись постучать, ворвалась в его кабинет.
- Признавайся, что ты задумал, братец? Что ты делаешь?
- Доброе утро, Джулиана. Что я делаю, спрашиваешь? Работаю над документами о слиянии банков.
У Джулианы потемнело лицо от злости, и сверкнули глаза.
- Я имею в виду Холли. Она моя подруга и поэтому для тебя неприкосновенна. Как ты посмел воспользоваться щедрой натурой девушки и уговорить ее купить тебя? Она заслуживает мужчины, который будет сдувать с нее пылинки и целовать пальцы ног, иными словами станет обращаться с ней, как с необыкновенной личностью, какой она и является. А ты, погрязший в расчетах, ничего не понимаешь в романтической любви и ей не пара.
Эти слова подействовали на него, как пощечина. Бывшая невеста перед алтарем выкрикивала, примерно то же самое. А потом убежала.
- Да ты сама, Джулиана, тоже хороша! Ты ведь должна была купить Уоллеса Уилсона, своего будущего жениха, а вместо него позарилась на бармена байкера. Ты разве же знаешь, какой упрямый осел - этот Бакстер Уилсон и как он озабочен поддержанием собственного авторитета. Он наверняка обидится, что ты не выбрала его сына.
- Уоллес еще не мой жених, и речь идет не обо мне. А о тебе. Не пытайся увести разговор в сторону, дорогой братец! Ты меняешь женщин быстрей, чем галстуки. Я не хочу, чтобы Холли стала одной из твоих битых карт.
- Я и не собираюсь крутить с Холли роман, мы только сделаем вид, что интересуемся друг другом. Ни один из нас не имеет ни малейшего желания бегать на свидания, но так положено по правилам аукциона. Дело в том, что ее подруге журналистке нужна была жертва, и она выбрала нас. Не повезло! В ближайшие недели нам придется выглядеть влюбленной парой, пока Октавия Дженкинс не утратит к нам интерес. Моя цель - избежать ненужных слухов, которые могут помешать бизнесу. И Холли тоже не хочет скандала. А значит, мы с ней союзники. И пока мы вместе, никакая опасность нам не угрожает.
Эрик замолчал и вдруг отчетливо осознал, что еще ни разу в жизни он не ошибался так жестоко. Когда в субботу вечером Холли натянула на себя джинсы и выгоревшую футболку, они уже не могли скрыть ее роскошные формы от его внимательного взгляда. Ведь только что он видел ее полностью обнаженной.
Сегодня утром он позвонил Холли и назначил встречу на завтрашний вечер. Он обещал принести чек, возмещающий ее расходы на аукционе.
- Холли? Безопасна? - Сестра расхохоталась. - Ты даже не представляешь, во что ты ввязался, и какое испытание тебя ждет.
- Что ты хочешь этим сказать?
- А то, мой старший брат, что Холли не какая-нибудь там безмозглая простушка, с которыми, ты привык якшаться. На нее твои стопки биржевых акций не произведут ни малейшего впечатления. И ей все равно, что ты играешь в теннис с мэром и в гольф с судьей. Ее больше интересует, что у тебя внутри, а не твои связи и финансовые возможности. А у тебя, Эрик, как у нашей матери, вместо сердца калькулятор.
- Ты думаешь, я не способен развлечь Холли?