Кондратьев тяжело похлопал его по плечу:
- Ты не лезь больше, только мешать будешь. Ну, ты и сам знаешь, - и приговорил: - Надо ждать!
"Ждать!" Вот это как раз ему сейчас противопоказано - ждать, бездействовать, разъедая себя незнанием, надеждой, таящей с каждой секундой!
Кондратьев понял, что клокотало в нем.
- Ты четырех человек вытащил, двух девочек спас, мы бы не успели, умерли бы девочки, да и парень тоже. Все! Жди! Всякое бывает, может, повезет.
То, что вытворила судьба с этим автобусом, полным молодых, красивых девчонок и парней, под категорию "повезет" никак не подпадало.
Рядом не стояло!
Игорь перевел разговор. Его боль, страх, надежда и внутренний бессильный вой ярости - это только его!
- Что с КамАЗом-то? - спросил, продирая слова через наждачное, сухое горло.
- У водилы инфаркт. Видимо, когда прихватило, он от боли вдавил педаль газа в пол, да так и держал. Умер еще до аварии.
Власов кивнул, кашлянул пару раз, прочищая горло. Кондратьев махнул кому-то приказным жестом, и Игорю в руку сунули бутылку воды.
- Спасибо, - быстро скрутив пробку и отпив, поблагодарил он. - А жигуль?
- Водитель, жена и двое подростков-сыновей. Побились, конечно, но ничего серьезного. - И, ухватив Игоря за локоть, уводил от автобуса. - Пошли обстановку узнаем. - И махнул кому-то еще рукой, подзывая: - Докладывай, Александр Викторович, - не приказал, а скорее дружески обратился он к подчиненному, подошедшему к ним.
- Девушку, руку которой обнаружил Игорь Николаевич, вытащили. Тяжелая. Весь набор и проникающее ранение. Тех, первых двух девушек, что вы вытащили, уже отправили в районную больницу, и парня, - оказался живой. А последние две… - Он развел руками, вздохнул. - Делаем, что можем, есть шансы. Водителя вытаскиваем, зажало, перелом грудины, проникающие есть. Еще одну девушку нашли, в сознании, работаем, поставили капельницу.
- Как зовут? - быстро спросил Власов.
Но он знал, что это не Дашка! Вот чувствовал, уверен был - не она!
- Оксана, - ответил командир отряда и вздохнул. - Троих еще обнаружили, парень и две девушки, пока не вытаскиваем. Мертвые.
Кондратьев быстрым цепким взглядом посмотрел на Игоря.
"Это не она!" - с холодной, уверенной убежденностью подумал Власов.
Он чувствовал всем нутром, чем-то высшим, что она жива! И это не уговоры себя, Бога, надежды, к которым прибегают люди в тот момент, когда родные попадают в катастрофу, - нет!
Он знал откуда-то, что она жива! И только рациональный разум пытался разрушить эту уверенность, чувствование биения Дашкиной жизни, когда взгляд наталкивался на то место, где раньше находилось первое за водителем сиденье.
- Нашли еще двоих, - донеслось из рации, висевшей на плече у командира, - в задней части салона. Живы!
"Дашка!" - понял он и рванул к автобусу, даже не услышав громкий окрик Кондратьева:
- Игорь! - Он догнал его у самого автобусного скелета и придержал за плечо. - Ты только помешаешь!
Руку, придерживающую, так и не убрал, но позволил подойти к оконному проему в хвосте автобусного скелета и спросил у старшего группы:
- Что там, Олег?
- Их завалило кучей театральных костюмов, а сверху всего этого накрыло двойным сиденьем. И очень неудачно: как распором, сиденье вклинило между двумя поручнями, поэтому мы их и не сразу нашли. Значит, композиция такая, - подробно объяснял Олег, - девушка лежит на спине, сверху, лицом к ней, парень. Он без сознания, девушка в сознании, но молчит, мы не можем оценить состояние, парень ее полностью накрывает. Сейчас вырежем кресло и начнем доставать.
- Командир! - высунулась чья-то голова из оконного проема. - Тут еще один… - заметив высокое начальство, мужик быстренько подобрал аналог более красочному первоначальному эпитету, - сюрприз! У парня пробита сонная артерия, девочка ее зажимает пальцами! Она, видимо, в ступоре и руки своей точно не чувствует!
- Так! - вернулся к работе командир.
Встав на колени, сунулся внутрь, оценил обстановку, минуты через две выбрался обратно и, не поднимаясь с колен, отдавал распоряжение:
- Режьте на х… скорей! Если она отключится, кровотечение мы не успеем остановить!
Они заспешили, но без суеты и лишних движений - быстро, слаженно. Завизжала пила, отозвавшись болью в виске у Власова высоким звуком режущегося металла. Квак - один поручень! Квак - второй!
Власов придвинулся ближе и вдруг за спинами, руками и головами работавших спасателей увидел распахнутые голубые глаза Дашки!
А потом и все лицо! В крови! Все полностью!
В подсохшей, уже схватившейся коркой неправдоподобно алой крови! И из этой кровавой маски смотрели куда-то голубеющей радужкой и расширенными черными дырами зрачков глаза!
- Дашка! - взревел Власов и рванул к ней всем телом.
И она услышала, и перевела взгляд из неизвестного пространства, куда заглядывала, на него.
- Реагирует! - порадовался кто-то из спасателей. - Говорите с ней, надо, чтобы она не потеряла сознания! Мы быстро!
Он опустился на колени сбоку от проема, стараясь не мешать мужикам, но так, чтобы она могла его видеть, привалился плечом к автобусному боку.
- Все хорошо, девочка! Парни сейчас вас вытащат! Ты потерпи еще чуть-чуть! - уговаривал он.
Она закрыла глаза, а он испугался - все, отключается! Но она открыла их снова с трудом, он наклонился ближе и увидел слезы, скапливающиеся в них.
- Тихо, тихо, Дашенька! Плакать нельзя пока! - успокаивал, уговаривал ее и себя Власов. - Мы с тобой потом поплачем, Даш.
У него выло все внутри от ожидания и незнания, что с ней, от еле сдерживаемого желания самому скорее достать ее!
Когда ее вытаскивали трое спасателей, Дашка потеряла сознание. Кончились у нее силы, мужество. Она их и так из неизвестных резервов перебрала! Власов успел подержать ее за ладошку безвольную, поцеловать в щеку в запекшейся крови, убедиться, удостовериться, что она жива!
И на него без предупреждения навалились непомерная усталость и отупение, да так, что пришлось сесть на землю, свалившись чуть не мешком - ноги не держали.
- Вам плохо? - спросил кто-то участливо.
- Сигарета есть? - с трудом пробормотал Власов.
- Щас найдем! - пообещал тот же голос.
Власов прикурил от поднесенной зажигалки, сильно затянулся, чувствуя, что отпускает понемногу. Его как бы выключило от происходящего вокруг - людей, их действий, событий, - догнало. Нормально!
- Знаешь, Игорь, - услышал он над собой голос Кондратьева, - открою тебе секрет: чудеса в нашем деле частенько случаются! Вот как она оказалась в конце автобуса? А? Вопро-ос!
Власов пожал плечами, еще раз глубоко затянулся, выпустил дым, затушил, ткнув в землю бычок, тяжело поднялся на ноги и задал самый главный вопрос, пульсировавший в голове с момента, когда увидел ее глаза:
- Как она?
- Тяжелая, - вздохнул Кондратьев. - Но живая. Ее и тех двух тяжелых девочек бортом в нашу областную клинику отправляем.
- Хорошо, - кивнул Власов, - спасибо, Василь Кузьмич.
- Сбрендил, что ли? - возмутился Кондратьев.
- Наверное, - невесело усмехнулся Власов.
- Говоря по-научному: постстрессовый синдром, а по-простому: отходняк обыкновенный.
Фигня! Впрочем, ты сам про это подробно и прекрасно знаешь. Пройдет. Я с ними полечу, проконтролирую. А ты, Игорь Николаевич, давай домой, душ и грамм сто коньяка на грудь. Сразу полегчает!
- Нет, - отказался от заманчиво манящей перспективы Власов, - за вами поеду.
- Точно сбрендил! - утвердил предположение Кондратьев. - Куда поедешь? Ты весь в кровище, в грязище с ног до головы, да и в таком состоянии тебе за руль нельзя! Хватит с нас сегодня происшествий!
- Да, - осмотрев себя, с удивлением согласился Власов. - Помыться не мешало бы.
Дашка все еще находилась в операционной.
Власов успел добраться домой, сам не помнил как - на силе воли и с помощью такой-то матери. Долго отмывал в душе въевшуюся в поры, в волосы засохшую кровь и грязь, постоял под контрастным душем, выпил обжигающий крепкий кофе, побросал в сумку вещи. И вместо положенных двух часов на приличной скорости до областного центра доехал за полтора. Ни разу не посмотрев на спидометр, пропускаемый всеми гаишниками по пути.
И вышагивал у дверей операционного отделения, стараясь заткнуть тревожные мысли, предположения худшего и страхи за Дашку.
Белой скромной мышкой из дверей выскользнула молоденькая медсестрица, та же, которая уже выходила к нему, когда он приехал, сообщить новости об операции.
- Игорь Николаевич, - пролепетала тоненьким голоском скромняшки. - Меня Антон Иванович послал сказать, что операция продлится еще как минимум час. - И заспешила, чуть повысив голосок: - Но Антон Иванович просил передать, что все идет хорошо, осложнений нет!
- Спасибо, - сухо поблагодарил Власов.
И заставил себя добавить обходительной мягкости в голосе.
Все! Мозг врубился на привычный ритм работы, анализа, оценки обстановки и принятия решений.
- Машенька, я правильно запомнил? - намекнув губами на улыбку, спросил он.
- Да, - слегка зарделась девица.
"Как таких блеющих в хирургии-то держат?" - раздражился Власов, но тон заданный выдержал:
- Маша, скажите, здесь есть где-нибудь поблизости приличное кафе или ресторан, где можно перекусить?
- У нас очень хорошее кафе на первом этаже! - оживилась хирургическая девуля. - Частное. Там очень прилично готовят.