И, зашвырнув телефон через открытую дверцу куда-то в машину, побежал к автобусу, на ходу сдирая с себя легкий летний пиджак и обматывая им правую руку.
- Дашка!!! - проорал он, упав на колени рядом с лежащим на крыше автобусом.
Он собирался сбивать остатки стекол, застрявших в рамах, но оказалось, что этого не требовалось. От того, что он увидел, сердце остановилось, застопоренное ужасом и ударившей в висок мыслью: "Там не может быть живых!"
От страшного удара все двойные кресла левой стороны, кроме последнего, вырвало с корнем железных оснований, и, превратившись в огромные режущие ножи миксера, они рвали, кромсали и крушили все, находившееся внутри салона, когда автобус переворачивало. В оконных проемах не то что кусков стекол не остаюсь, из них повылетали даже резиновые уплотнители.
По жухлой запыленной траве вокруг разбитого остова раскидало какие-то ошметки - части сидений, резиновые уплотнители, стекольное крошево, куски реквизита, костюмов, казавшиеся нереальными, инородными яркими пятнами на земле, короб с аппаратурой, покореженный ноутбук с полуоторванной крышкой, что-то еще - и девушку. Власов тряхнул головой, со всей дури засадил по железному борту кулаком, избавляясь от холода безысходности. Сцепил зубы и с удивлением посмотрел на свою руку, не почувствовав боли от удара, которую ожидал. Рука все еще была обмотана бесполезным за ненужностью задачи пиджаком.
- Твою мать! - выругался Власов и, разматывая пиджак с руки, кинулся к девушке.
Она была без сознания и лежала на животе, словно спала, вытянувшись в струнку. Живая! Ничего!
Он ощупал ее с головы до ног, перевернул с максимальной осторожностью, ощупал спереди. Переломы. Несколько. Скорее всего, внутреннее кровотечение и сотрясение мозга.
Ей бы в больницу прямо сейчас! А он ей помочь в данный момент ничем больше не может. И Власов побежал назад.
- Даша!!!
- Помогите, - услышал совсем рядом.
Девушка. Какая-то девочка лежала прямо возле окна, вся в крови, не разберешь и не узнаешь кто, но не его Дашка.
- Сейчас, миленькая, сейчас! - пообещал Власов и протиснулся в проем к ней.
Она странно лежала, как-то вывороченно - бедра наверху, на устоявшем чудом одиночном кресле правого борта, а тело внизу.
- Так, милая, - успокаивал он голосом, устраиваясь возле нее, - сейчас осторожно попробуй пошевелить руками и ногами, чуть-чуть, не сильно. Чувствуешь?
- Да, - отозвалась она и заплакала. - Больно!
- Это хорошо, хорошо! - скорее себя, чем ее, уговаривал он.
Как мог осторожно, сантиметр за сантиметром, он подсунул правую руку под ее шею, почти нежно прощупал, там, где знал, что надо проверять, - вроде нормально. Ничего, у него сильные руки, он сможет удержать ее голову!
- Так, девочка! Слушай меня внимательно! - заглядывая ей в глаза, четким, командным голосом говорил Власов. - Я буду тебя поддерживать под шею, старайся не двигать головой совсем. Поняла?
- Да.
- Молодец! Тебе будет больно, но нам надо вытащить тебя отсюда. Когда я начну передвигать твои ноги, придется потерпеть. Договорились?
- Да.
- Умница, - похвалил Власов.
Подхватив девушку левой рукой под колени, не меняя положения правой руки, удерживающей шею в одном положении, он начал вытаскивать ее из автобуса.
Она молодец! Терпела! Постанывала, прикусив губу, побелела вся от боли, но терпела! Он на всякий случай отнес ее подальше от искореженного остова.
А хрен его знает! Вполне может рвануть, Кондратьев не зря предупреждал, а ему не до осмотра состояния машины и выяснения, бежит ли бензин, не искрит ли проводка.
- Полежи, сейчас к тебе придут, помогут, ладно? - погладив ее по волосам, пропитавшимся кровью, уговаривал он.
- Ладно, - согласилась девушка.
- Даша!!! - проорал он, вернувшись к автобусу.
Он прислушивался и всматривался в раскуроченное нутро, пытаясь определить, где люди. У него волосы шевелились на затылке от понимания реальности, но он не позволял себе более мыслей о бесполезности поиска живых! Вот когда всех достанут, тогда он об этом подумает!
Следующим он обнаружил парня, лежавшего лицом вниз на перекрученных кресельных останках, с неестественно вывернутыми, изломанными ногами.
Власов пытался нащупать пульс, но тщетно. Он вытащил его и уложил на землю, подальше от перепуганной девушки, чтобы не видела.
Он почти подошел к автобусу, когда к нему подбежали охранники, врач и медсестра из лагеря.
- Игорь Николаевич! - панически запричитала врачиха, ухватив его двумя ладонями за руку. - Я же не травматолог, я педиатр, я не знаю, что делать!
Власов накрыл ее ладони своей и спокойным, тихим тоном спросил:
- А когда у детей переломы и ушибы, вы знаете, что делать?
- Ну конечно, я на специальных курсах училась, чтобы попасть в этот лагерь! - И смотрела на него глазами перепуганной лани, ожидавшей решения вожака, ведущего к спасению.
- Вот и хорошо, - порадовался Власов. - Считайте, что они тоже дети. Вон там лежат две девочки ненамного старше ваших подопечных. Их надо осмотреть, остановить кровотечение, шины наложить, перевязать, а ребята вам помогут, отдавайте им распоряжения. - Он посмотрел приказным взглядом на четверых мужчин, пришедших с врачом, и молоденькую медсестру: - Справитесь?
- Да, да, конечно! - заверила она, справившись с паникой, и позвала остальных: - Идемте! Надо осмотреть пострадавших!
"Дашка, Дашка, Дашка!" - все это время билась одна мысль в голове, как набат.
Без вариантов, без выкрутасов и предположений - худшего, страшного, лучшего - Дашка!
- Дашка!!! - позвал он снова, пролезая в оконный проем автобуса.
Девушка - и снова не Дашка. Он нашел ее, отцепив от погнутых поручней и выкинув через проем одиночное сиденье. Она истекала кровью от многочисленных порезов - это видно, а что там внутри?.. Без сознания. Это хорошо! Он как мог быстро ощупал, проверяя. На ощупь вроде все не так страшно, а там хрен его знает! Позвоночник-то не прощупаешь!
Но ее надо срочно вытаскивать, иначе она умрет от потери крови.
Срочно - это хорошо бы, но не так просто - ее придавило сбоку останками двойного раскуроченного сиденья, застрявшего передними ножками в поручнях. Он попробовал отжать, выдернуть - а вот вам хрен!
Ладно! Вам его же!
Власов перевел дыхание, осмотрелся повнимательнее вокруг. В месиве лежавшего на крыше, почти сплющенного с левого бока автобуса разобрать что-то с ходу было не так-то просто. Он вдруг заметил слева чью-то руку, торчавшую из этого хаоса, и с пальцев ее капала кровь. Нереально, как в дешевом ужастике, - алые струйки стекали по тонким девичьим пальчикам, по дорогому, навороченному маникюру на длинных ногтях и каплями падали вниз. Он нащупал пульс - есть, жива!
Ладно, потерпи, милая, сначала подругу твою…
- Даша! - позвал еще раз Власов.
И холодная волна пробежала по спине, когда, прислушиваясь, он осознал, что не слышит ни стонов, ни иных звуков здесь, внутри. Зато он услышал звуки там, за ограниченными искореженным металлом пределами, - далекие сирены и четкий, гораздо более близкий звук лопастей вертолета.
- Вот и гвардия подоспела, ребятки! - подбодрил он непонятно кого.
Видимо, уже не слышащих.
- Ну что, девочка, будем выбираться! - теперь уж персонифицированно обратился Власов к девушке, застрявшей под сиденьем.
Он не просто так там осматривался, а с конкретной целью и нашел-таки островок, на который можно было встать в три погибели, разумеется, но для его идеи подойдет. Он уперся спиной в край кресла и надавил, отталкиваясь ногами. У него получилось с первого раза как бы протолкнуть кресло, засунув его еще дальше за поручень, освобождая девушку из зажима, и тут уж не до "танцев" вокруг позвоночника, он с первого взгляда понял, что у нее осталось несколько минут.
Пока он с максимальной осторожностью выковыривал ее, как семечку из скорлупы, из-под завала, и помощь подоспела.
- Что здесь? - деловито спросил кто-то, принимая у него девушку.
- Кровотечение сильное, умирает, - пояснил он, передавая ее в умелые руки.
- Игорь! - прогрохотал недовольным голосом рядом Кондратьев.
Надо же, сам прибыл. Вроде бы происшествие не катастрофического масштаба, не рядовое, конечно, но и не столь серьезное, чтобы требовало его присутствия. Команда у него классная, справятся спокойно и без начальства. Однако ж сам пожаловал!
"Где ты, Дашка?" - посмотрел по сторонам Власов еще раз перед тем, как выбраться.
Кондратьев, выказывая недовольство, подхватил под руку и рванул наверх, помогая встать на ноги.
- Здравствуй, Василий Кузьмич, - поздоровался Власов и сообщил спасателю, стоявшему рядом с ними: - Там девушка между сиденьями, только рука торчит. Живая, пульс слабый.
И, присев на корточки, показал, где именно. Спасатель, присевший рядом, руку увидел, кивнул и стал сообщать в рацию.
- А ты, Игорь Николаевич, видимо, здравствовать не собираешься, - ворчал грозно глава областного МЧС на поднявшегося с корточек Власова. - Я ж просил, не рискуй!
- Может рвануть? - испугался Игорь.
- Нет, уже проверили. - И, присмотревшись к окаменевшему лицом Власову, Кондратьев спросил: - У тебя там что, личный интерес?
- Да, - жестко ответил Власов. - Она всегда сидит на переднем сиденье, развернутом, сразу за кабиной водителя.
И замолчал, сцепив зубы до хруста, до боли в желваках на скулах, до спазма в горле. Кондратьев молча кивнул и отвернулся.
Да, твою мать! Он и сам все прекрасно понимает! Он собственными глазами видел, что там внутри! От этого переднего сиденья вообще на хрен ни черта не осталось!