Еще десять минут спустя Ния нетерпеливо крутилась на стуле по-прежнему в полном одиночестве. В отчаянии она начала было читать какое-то посвящение, висевшее на стене в рамочке, но так и не смогла себя пересилить. Все это слишком отдавало дурным вкусом. Боже, вечная игра! Маленькие мальчики, большие мальчики – какая разница? Прошло пятнадцать минут с момента ее прихода, а Стрэйхена все не было. Ния почувствовала, что начинает закипать. Прошло еще пять минут, и негодование прорвалось в ней целой бурей самых противоречивых эмоций. Разве она не заплатила до последнего цента дань проклятому баскетболу, когда вышла замуж за Дэвида? Чтоб она провалилась, эта осточертевшая игра! Слава богу, на свете есть другие вещи, которыми можно занять свое время, вместо того, чтобы сидеть в душном офисе и переглядываться с дурацкими грамотками и дипломами, любовно вставленными в рамочки.
Сорвавшись со стула, Ния подхватила сумку, перебросила через плечо конец шерстяного шарфа, намотанного на шею, и поспешила к выходу. Поспешить-то она поспешила, но у самых дверей кабинета остановилась как вкопанная. Перед ней в дверях высилась фигура Стрэйхена. Теперь, когда рядом не было других игроков – выше его ростом, – он казался настоящим гигантом. Ния была в ярости, что и говорить, но хозяин кабинета был зол ничуть не меньше.
Глава 2
Его глаза потемнели от гнева, и в них полыхали молнии. Голосом, не предвещавшим ничего хорошего, он спросил:
– Уже уходите?
– Уже? – словно эхо переспросила Ния, прежде чем дать волю ярости. – Уже?! Да я прождала вас здесь двадцать минут – ни секундой меньше!
Она была просто не в силах сдержать себя, поскольку на раздражение, которое она испытывала поначалу, наложились эти самые пресловутые двадцать минут утомительного ожидания, и гнев прямо-таки рвался наружу.
– Так у вас, стало быть, поставлены отношения с общественностью? Вы бы мне лучше сказали об этом прямо, и я непременно доведу вашу точку зрения до сведения читателей. – Глаза Нии сверкнули. – По крайней мере, вы могли бы послать своего человека, чтобы он предупредил, что вы задерживаетесь. Я думаю также, что ничего не было бы страшного в том, если бы вы позвонили и предупредили меня об этом лично. Но вы, как я осведомлена, испытываете аллергию к телефонным звонкам. Вот почему, должно быть, вы не соизволили ответить ни на одно из многочисленных сообщений, которые я для вас оставляла. – Тут Ния замолчала, чтобы перевести дух, и заодно осознала, какой ценой ей далась эта вспышка ярости – руки у нее дрожали, а каждая мышца в теле была напряжена.
Дэниэл Стрэйхен и глазом не моргнул. Взволнованная речь Нии, местами срывавшаяся в крик, не произвела на него никакого впечатления. Он некоторое время мрачно рассматривал ее с высоты своего великолепного роста, после чего очень невежливо заметил:
– Я вас сюда не звал.
– Ваш… вышибала притащил меня сюда…
– Разумеется. После того, как вы сказали ему, будто вы моя подружка.
Ния вздернула вверх подбородок:
– Ничего подобного я ему не говорила.
Глаза тренера хищно сузились.
– Тогда с какой стати он мне об этом сообщил? – язвительно поинтересовался он.
– Когда я появилась, он сам предпочел сделать именно такой вывод.
– Так кто же вы на самом деле?
– Меня зовут Антония Филлипс. Я всю неделю пыталась до вас дозвониться.
– Стало быть, неделю вы звонили, а потом взялись за дело более решительно?
Теперь, когда имя было названо, Ния почувствовала в себе возросшую ответственность за собственное поведение. Она уже вернулась к обязанностям сотрудницы уважаемого журнала, а это накладывало на нее определенные обязательства.
– Так уж вышло, – она основательно понизила голос, – что сегодня утром я находилась в Ворчестере. Спортивный комплекс расположен как раз по дороге в Бостон. Поскольку я была не в состоянии до вас дозвониться, я решила попытать удачу и на обратном пути заехала сюда.
Выражение недовольства, застывшее на лице Стрэйхена, сменилось на более нейтральное. По-видимому, объяснения были приняты к сведению. Ния перевела дух и обратила внимание, что он принял душ и успел переодеться в блейзер и серые брюки. Волосы Стрэйхена влажно блестели, а щеки были чисто выбриты. Его можно было бы назвать привлекательным мужчиной, если бы не излишне суровый взгляд.
Через мгновение, однако, в его взгляде на месте суровости проступило недоумение.
– Антони́я Филлипс? – судя по всему, он пытался вспомнить, откуда ему известно это имя.
– Анто́ния, – автоматически поправила его Ния. Ее имя обыкновенно произносили неверно, поскольку ставили ударение на последнем слоге, а не на втором, как того требовала традиция.
– Анто́ния, – повторил Стрэйхен, на этот раз поставив ударение правильно.
Ей показалось, что в его губах промелькнула усмешка, но она пропала прежде, чем Ния успела увериться в этом и выяснить, к кому или чему она относилась.
– Антония Филлипс. – Стрэйхен сдвинул брови. – "Истерн Эдж"? – Когда она согласно кивнула, он выпрямился еще больше и стал выше ростом, хотя казалось, что это невозможно. – Вот в чем дело, – медленно произнес он. – Так это вы, значит, оставляли сообщения на мое имя?
Ния не смогла удержаться от колкости:
– Можно подумать, что требования о личной встрече с вами исходят из бесконечного множества разных источников…
– Большей частью от представителей прессы.
– Мы не совсем то, что вы изволите именовать "прессой", – твердо выразила она свое мнение.
И снова Ния заметила на его губах тень от промелькнувшей мимолетной улыбки, что опять едва не вывело ее из себя. Стрэйхен между тем продолжал:
– Так ли? – осведомился он. – Мне кажется, это спорный вопрос. Пусть "Истерн Эдж" солидный журнал – и отличный журнал, кстати, – но… – Он говорил спокойным, ровным голосом, будто предлагая ей подумать вместе с ним. – Как ни крути, это средство массовой информации. – Словно для того, чтобы еще больше смутить Нию, он сделал шаг, оказался в комнате и, прикрыв за собой дверь, оперся о нее.
Неожиданно Ния почувствовала, что оказалась в ловушке – иначе, в щекотливом положении. Стрэйхен был высок, импозантен и, несомненно, любил и умел повелевать. Она же вторглась в его владения и оказалась с ним наедине исключительно по собственной воле. Стрэйхен имел полное право рассматривать ее как весьма странную личность, неизвестно зачем проникшую в его святая святых без всякого на то соизволения.
Когда он снова заговорил, его голос зазвучал по-хозяйски:
– Ну что, не станете больше со мной спорить?
– Только не по этому поводу, – честно ответила Ния. – Мне кажется, это не столь уж существенно.
– Тогда скажите, что заставило вас звонить мне и передавать сообщения чуть ли не ежедневно. Насколько существенно то, что побудило вас сюда приехать?
– Я хотела с вами побеседовать.
– Ну, это слишком очевидно.
Ния прекрасно понимала, что необходимо отважиться на нечто решительное, чтобы прервать этот абсолютно бессмысленный разговор. Так было бы лучше для ее собственного спокойствия – да и делу не повредило бы. Для женщины, которая привыкла сама задавать вопросы, положение, в каком она оказалась, было не из завидных.
– Гм, – пробормотала она, оглядываясь и указывая на стул, с которого несколько минут назад сама же и вскочила в ярости, – может быть, вы позволите мне присесть? – Интересно, куда это подевался весь ее былой пыл? Похоже, его сменила неожиданно овладевшая ею растерянность. В первый раз по собственной воле Ния спросила себя: "В самом деле, что за человек этот Дэниэл Стрэйхен?" Вне всякого сомнения, он разбудил в ней любопытство самого естественного толка.
Тем временем предмет ее размышлений важно склонил голову, демонстрируя свое согласие, и Ния уселась. Стрэйхен обошел вокруг стола и занял свое привычное место. Все это время он не сводил с нее глаз.
– Итак, чем могу быть вам полезен, мисс Филлипс?
– Миссис Филлипс, – поправила его Ния, не зная даже зачем – настолько это в данный момент было несущественно. – Но мне бы хотелось, чтобы вы называли меня Антония.
– Миссис? – Стрэйхен с вызовом посмотрел на безымянный палец ее левой руки, на котором не было кольца.
– Я разведена.
Стрэйхен кивнул и задумчиво оперся подбородком на пальцы правой руки. Спокойный взгляд его темно-карих глаз только подчеркивал принятую им позу мыслителя. В эту минуту он был похож на человека, более привычного к книге, нежели к баскетбольному мячу. "Интересно, что он поделывает в свободное время?" – снова задалась вопросом Ния, но быстро одернула себя. Она, будучи профессиональной журналисткой, отлично знала, что у людей, серьезно занимавшихся спортом, свободного времени почти не оставалось. Жизнь профессиональных спортсменов проходила в вечной спешке, гонке за голами и секундами. Даже когда заканчивался сезон игр, наставал черед спортивных лагерей и бесконечных изматывающих тренировок. Неужели и у тренера брейкеров жизнь наполнена теми же самыми заботами? На первый взгляд – судя по обстановке комнаты – он ничем, кроме баскетбола, не интересовался.
– Дэвид Филлипс, – неожиданно озвучил Стрэйхен то самое имя, которое вновь пришло на память Нии несколькими секундами раньше. Глядя на тренера, можно было подумать, что он совершил значительное открытие – настолько глубокомысленно он произнес имя ее мужа.
Ния вздрогнула:
– Что вы сказали?
– Вы, часом, не были женой Дэвида Филлипса?
– Дэвида Филлипса?