- Ах, как мило, что вы открыли это окно, - воскликнула мама, подплывая к продюсеру. - Даша, скажи ему, что это очень мило. В этой части дома как-то особенно жарко. Да-да, спасибо, я с удовольствием выпью вина. Думаете, можно просто оставить здесь эту воду? У нее какой-то странный привкус. Да, должно быть, минеральные соли. Ну, для такого молодого мужчины, полного сил… Что-что? Сколько? Я вас умоляю, ни за что не поверю. Да, это русский. Мы из России. Вы знали это? О, как неожиданно! Откуда? Что? Да, я - та самая мадам Ольга. Я не думала, что тут обо мне кто-то знает. Видели мой фильм? - тут мама закатила глаза и посмотрела на меня своим фирменным взглядом "господи, они и тут меня нашли, эти поклонники". - Ничего, ничего. Да, это так утомительно, когда невозможно спокойно пройти по улице. Но что поделать - такая работа. Впрочем, тут, в Париже, можно немного расслабиться. Поговорим о вас. Чем вы занимаетесь? Еще вина? Пожалуй…
Уже через короткое время я полностью увязла в переводах ее восклицаний и его ответов - нейтральный, казалось бы, разговор о кино и искусстве, но в сути своей - торговля потенциальным будущим, где нужно было показать товар лицом и набить себе цену. Сережа откровенно скучал, проклиная французские традиции. Пить воду ему наскучило, а в том, будет ли обед, он уже, кажется, начал сомневаться. Социализация и знакомство с парижским обществом совершенно не входили в его планы. Я гадала, как Андре умудрился заручиться поддержкой этого продюсера, если заранее не собирался нас приглашать, и его звонок был результатом сиюминутного порыва. Если же это не так - получается, он давно собирался нас пригласить. Это было запланировано уже тогда, когда я увидела его взбешенное лицо в окне напротив. Там, в музее.
- Никогда не думал, что пара туфель и юбка могут так изменить человека! - услышала я и чуть не подпрыгнула от неожиданности. Андре стоял прямо за моей спиной, улыбаясь самой светской из своих улыбок. На нем был светлый, почти белый льняной пиджак, такой уместный в духоте. Галстука Андре не надел, и его светло-голубая рубашка была фривольно расстегнута на пару верхних пуговиц. Сережа смотрелся по-глупому одиозно и официально, но сам он, кажется, не замечал этого. Рядом с Андре стоял серьезный мужчина лет тридцати с небольшим, невысокий, темноволосый, немного сутулый, но с выразительными серыми глазами.
- Пара туфель не может никого изменить, - пробормотала я, но Андре пропустил мои слова мимо ушей. Он повернулся к мужчине и показал ему на меня.
- Вот, Марко, смотри, это та самая Даша, о которой я тебе рассказывал. Она прилетела со своей мамой, известной русской актрисой Ольгой Синицей.
- Синица - это такая птица, верно? Кажется, небольшая.
- Очень красивая птичка! - кивнул, улыбаясь, Андре, а Марко церемонно склонил голову.
- Марко, очень приятно! - я кивнула в ответ, отметив про себя, что говорили мы по-французски. Марко протянул мне руку, и я безвольно подала свою в ответ, думая про себя, что именно мог рассказывать обо мне Андре.
- А вы, должно быть, приехали вместе с Дашей? - Андре обратился к Сереже намеренно по-французски, зная, что тот не сможет понять ни слова. Оба они повернулись ко мне в ожидании перевода, а я только стояла и беспомощно хлопала глазами, не ожидая от этой встречи ничего хорошего.
- Сергей, - пробормотал мой Сережа, цепляясь за меня взглядом. - Даша?
- Это месье Робен, мамин врач. Это Марко. Кстати, месье Робен прекрасно говорит по-русски, - добавила я, выпрямляя плечи. Что бы он ни задумал, я не собираюсь отдавать ему на растерзание Сережу. Он не заслужил этого. Достаточно было того, что я ему изменила. Того, что я собиралась бросить его. Принятие такого исхода уже было равнозначно поражению. Я думала об этом всю ночь. Наше расставание стало неизбежным уже в ту минуту, когда мы с Андре впервые прикоснулись друг к другу. Что-то случилось со мной в тот вечер, и последующую неделю я тратила все силы на то, чтобы не замечать, игнорировать результаты этих изменений, определенно происходивших где-то на глубинном уровне.
Я не хочу быть с Сережей. Я не смогу остаться с ним. Я хочу только, чтобы он уехал. Но я не позволю Андре причинить ему никакого вреда.
- Вы говорите по-русски? - удивился Сережа.
- Да, и вполне прилично, - кивнул Андре. - Даша не говорила вам обо мне?
- Нет, не говорила, - покачал головой Сережа, явно чувствуя себя не в своей тарелке из-за того, как много людей называет меня так запросто, Даша. - Значит, вы будете оперировать Ольгу Михайловну?
- Вы простите меня, если я буду все же говорить по-французски? Мой брат Марко, он не говорит по-русски. Да и мало кто здесь говорит…
- Я понимаю, - кивнул Сережа, невольно реагируя на скрытый холод в словах Андре. Тот говорил с Сережей, но смотрел явно на меня.
- Как долго вы планируете пробыть в Париже? - спросил он по-французски. Я побледнела, понимая, к чему он клонит.
- Сергей пробудет тут еще некоторое время, - ответила я, не переведя вопрос, и одарила Андре тяжелым взглядом.
- Вы уже посетили Лувр? - спросил Марко, брат Андре. Интересно, родной ли? Определенно, старший. Какие разные глаза, какие разные фигуры.
- Они были в других музеях, - процедил Андре. - Расскажешь, какой музей вам понравился? Вы же ходили в музеи? - и я принялась нервно накручивать на палец прядь волос, гадая, куда нас заведет этот разговор. Но тут раздался звон бокала, кто-то призывал гостей пройти в столовую, и все как-то сразу оживились. Сережа взял меня под руку, а к Марко подошла высокая, умопомрачительно красивая черноволосая девушка в синем платье, стоявшая чуть поодаль с парой пожилых дам. Она показалась мне смутно знакомой, хотя я, хоть убей, не могла вспомнить, где могла ее видеть. Смерив меня оценивающим взглядом - оценка была явно не в мою пользу - она повернулась к Марко.
- Идем, дорогой? - спросила она, кивая нам. Ее взгляд был вежливым, равнодушным, пустым, словно мы не существовали для нее вовсе.
- Орли, дорогая, познакомься с Даша́, - Марко тоже, как и большинство французов, сделал ударение на последнем слоге. - Даша́, это моя невеста Орли Шараф.
- Очень приятно, - я улыбнулась так же вежливо и холодно. - А это мой жених Сергей Варламов.
- О, жених? - холодно переспросил Андре, а я только с вызовом кивнула, зная, что Сережа все равно не поймет нашего разговора. Марко взял под руку свою длинноногую невесту и улыбнулся, толкая Андре в бок другой рукой.
- Думаю, большая часть твоих гостей умирает с голоду, Андре, - рассмеялся он. - Поверьте, живопись - это не самое главное, что стоит увидеть в Париже. Кухня - другое дело. Если бы я выбирал между Лувром и хорошим обедом, выбор бы даже не стоял.
- О чем они говорят? - спросил меня Сережа, растерянно улыбаясь. Я почувствовала себя свиньей за то, что поставила его в такое положение.
- Обо всякой ерунде. Об искусстве, - ответила я. - Сейчас пойдем обедать.
- Русский язык - такой красивый, - произнесла Орли и улыбнулась Марко. Что-то знакомое, определенно.
- Даша предпочитает Лувру примитивистов. Она даже была в нашем музее. Чистая случайность, представляешь? - сказал вдруг Андре, и я замерла, пытаясь унять сердцебиение и справиться с дыханием. Кажется, я покраснела, но списала это на жару. Очень уж жаркий день сегодня.
- Тот, что напротив твоей квартиры? - спросил Марко удивленно. Я сжалась, но продолжения, к счастью, не последовало. Орли увела Марко в столовую, и мы последовали за толпой. Я чувствовала, что Андре смотрит на меня, но в этом раунде выиграла я. Он не станет портить обед своей матери. Мы вряд ли выйдем за рамки приличий, и эти рамки мне лично вполне подходили.
- Тебе идут юбки, - сказал он тихо, проходя мимо нас с Сережей. - А без них еще лучше.
Я вздрогнула и приложила все силы, чтобы не подать виду, будто я услышала эти слова. Он, по крайней мере, не потребовал, чтоб я прямо сейчас оставила Сережу и за один миг разрушила все, что у меня было, ради нескольких лишних мгновений в его руках. Определенно, это был прогресс. Андре решил сменить гнев на милость. Отлично.
- Знаешь, Дашка, мне что-то совсем не понравился этот тип! - сказал Сережа, когда мы сели за стол. Еще бы, меня его реакция совсем не удивила, учитывая те невидимые иглы, что вонзал в него Андре на протяжении всего разговора.
- Мне он тоже не нравится, - ответила я не без удовольствия.
- Правда? Гхм, и девушка у него какая-то дылда. Как там ее зовут?
- Орли? - переспросила я, вздохнув.
- Да, Орли. Нет, красивая, конечно. Просто какая-то… уж слишком. Слушай, как ты думаешь, они еду будут так же долго нести, как держали нас в гостиной? Я просто умираю с голоду!