Но Рэмбо продолжал молчать, он даже не позвонил жене или адвокату.
— Мы отвезем тебя на место преступления, — сказал Карлсон, — я раскалывал орешки и потверже, парень.
Рэмбо в наручниках сидел на заднем сиденье автомобиля между мною и шерифом. За рулем был лейтенант. Рэмбо стонал и старался оттянуть наручники. Я видел, что еще немного, и он сломается.
Это случилось несколькими минутами позднее, когда мы остановились у подъездной аллеи, ведущей к воротам поместья Хуперов. Внезапно внутри у него будто прорвало какую-то невидимую плотину — он разразился рыданиями. Странно было видеть взрослого бородатого мужчину, рыдающего и хнычущего, как мальчишка.
— Я не хочу туда.
— Потому что ты застрелил его? — спросил Карлсон.
— Я застрелил собаку. Я признаю, что застрелил собаку, — произнес Рэмбо.
— А человека?
— Нет! — закричал он. — Я не убивал человека. Это мистер Хупер убил человека. Он выследил моего брата в лесу и застрелил его.
— Если вы это знали, почему же не сказали об этом полиции прямо тогда, когда это случилось?
— Тогда я этого не знал. Мне было всего семь лет. Что я тогда понимал? Когда миссис Хупер пришла в нашу хижину вместе с братом, откуда мне было знать, что это серьезно? Или когда мистер Хупер спросил меня, была ли она у нас? Я даже не знал, что он ее муж. Думал, что ее отец. Я понял по его лицу, что не следовало ему об этом рассказывать, но было уже поздно. Однако до конца я все понял лишь недавно, после ночного разговора с миссис Хупер.
— Она знала, что ее муж застрелил Джорджа?
— Она вообще не знала, что он погиб. Они никогда больше не приезжали в наши места после 1945 года. Однако, поразмыслив, мы пришли к единому мнению — Джорджа застрелил ее муж. И на следующее утро я явился к ним, чтобы отомстить. К воротам выбежала собака. Дальше все происходило будто во сне — я пил почти всю ночь напролет. И пришел в себя, лишь когда собака упала. Я застрелил ее. Застрелил потому, что мистер Хупер убил мою собаку. Но когда он сам вышел из дома, я не смог нажать на спусковой крючок. Я закричал и бросился прочь.
— Что вы закричали? — спросил я.
— То же, что я говорил ему по телефону: «Вспомни гору Робсона!»
Навстречу нам из-за пригорка выехало желтое такси, которое как-то несуразно выглядело здесь, в каньоне. Лейтенант Скотт сделал знак водителю, и тот остановился. Он сказал, что привез миссис Хупер из аэропорта домой, и поинтересовался, является ли это преступлением. Скотт велел ему проезжать.
— Интересно, что она делала в аэропорту? — произнес Карлсон.
— Прилетела из Вегаса. Она пыталась дозвониться до меня оттуда прошлой ночью. Я забыл вам об этом сказать.
— Слишком уж это важная новость, чтобы вы забыли мне об этом рассказать, — сказал Карлсон.
— Просто я хотел, чтобы она сама вернулась домой.
— На тот случай, если окажется, что это она убила своего мужа?
— Отчасти.
— Но это сделала не она, а Фернандо. Верно, парень?
— Я застрелил собаку. Я не трогал Хупера. — Он повернулся ко мне. — Скажите ей об этом. Скажите, мне жаль, что так вышло с собакой. Я ехал сюда вчера, чтобы объяснить все миссис Хупер и отдать свое ружье. Я не доверяю себе больше.
— И правильно делаешь, — подхватил Карлсон. — Мы же знаем, что это ты застрелил мистера Хупера. Баллистическая экспертиза не лжет.
— Вы лжете, — взвизгнул Рэмбо прямо ему в ухо. — Вы все лжецы!
Карлсон ударил его по лицу открытой ладонью.
— Не смей называть меня лжецом, щенок!
— На вашем месте я не делал бы этого, шеф, — произнес лейтенант Скотт, не отрывая взгляда от дороги. — Ничего, кроме вреда, нам это не принесет.
Карлсон успокоился, и мы подъехали к дому. Шериф вошел внутрь без стука. Меня полицейский, стоявший у дверей, не пропустил.
Я услышал голос Фэй, но не мог разобрать слов.