От стука в дверь спальни Фэйт вздрогнула. Она уселась в постели, инстинктивно прикрыв живот подушкой. Она не была готова видеть Мика, но он, кажется, не оставлял ей выбора. Сейчас он ворвется и потребует объяснений. А то и просто накричит на нее за разбитую чашку и залитый чаем пол. Фрэнк поступил бы именно так. А затем влепил бы ей такую затрещину, что она упала бы на пол, а он, сложив руки на груди, спокойно наблюдал, как эта растеряха и неумеха подбирает перед ним на коленях черепки; глядишь, еще и пнул бы ее ногой. Пару раз именно так все и было, и с тех пор Фэйт больше всего на свете боялась что-нибудь уронить или разбить.
- Фэйт, мне нужно поговорить с вами, - крикнул Мик через дверь.
- Извините за чашку, - с дрожью в голосе проговорила она.
- Чашку? - Мик ошеломленно уставился на дверь. Он уже успел забыть про эту дурацкую чашку, хотя черепки еще валялись на кухонном полу. - К черту чашку! - сказал он. - Не в этом дело. Фэйт, нам нужно поговорить. Могу я войти?
До нее, наконец, дошло, что у нее просят разрешения. Это было поразительно: Фрэнк давным-давно вломился бы в дверь, вдвойне разъяренный тем, что от него смеют закрываться.
- Заходите, - робко сказала она, но на всякий случай все же забилась в угол кровати, еще крепче прижав подушку к животу.
Мик с порога заметил это, но сейчас его занимали совсем другие вещи.
- Мне только что позвонил шеф. Вы, случаем, не знаете техасского полицейского по имени Гэррет Хэнкок?
Фэйт облегченно вздохнула.
- Да, конечно! Он… он помог мне. С ним что-то случилось? Он ранен?
- Нет, нет, успокойтесь, - поспешно заверил ее Мик. - Просто он хотел бы увидеть вас. Он сейчас в Вайоминге.
- Здесь? Но зачем? - Глаза Фэйт округлились. И вдруг до нее дошло. - Хэнкок был одним из тех, кто арестовывал Фрэнка. О, Боже, так Гэррет идет по следу, и значит…
- Нет, нет. - Мик машинально шагнул к кровати, чтобы успокоить ее, но, увидев, как она вся сжалась, остановился. - Вчера вечером я попросил прислать информацию о вашем муже. Полагаю, Хэнкок решил, что я наткнулся на след Фрэнка.
Фэйт уже не пыталась взять себя в руки. Боже, до чего же она устала бояться, всегда и всего бояться!
Медленно, очень медленно Мик приблизился и сел на край кровати. Фэйт, раскрыв глаза, следила за его движениями. Сердце ее отчаянно стучало в груди. Одно неосторожное движение, и она вцепилась бы ему в волосы.
Но Мик Пэриш не сделал такого движения. Он сам не понимал, почему, но сейчас он считал своим долгом помочь этой женщине преодолеть страх, тем более что других добровольцев все равно рядом не было. Осознавая, что совершает очередную ошибку, Мик протянул руку и ласково дотронулся до плеча Фэйт. Затем, не обращая внимания на ее всхлипывания и протесты, он привлек ее к своей могучей груди.
- Тихо. Все в порядке, - пробормотал он себе под нос. - Просто надо успокоиться и прийти в себя.
Она уже не отталкивала его, и Мик не смог определить, от ужаса она затихла, или от внезапного доверия к нему. Да это и не имело значения. Он просто баюкал ее, как в бытность солдатом в невероятно далекой азиатской стране однажды баюкал, утешая, маленькую девочку, потерявшую родителей. Дар доверительного прикосновения и человеческого тепла - величайшая ценность этой жизни и самая редкая вещь, которую ему когда-либо приходилось видеть. Пока у мужчины есть сила в руках, его долг - защищать слабых, в этом Мик был твердо убежден. И понимал он это не столько умом, сколько сердцем. Он поступал так всегда, не задумываясь над тем, хорошо это или плохо.
Страх Фэйт мало-помалу отступил, сменившись на нелогичное доверие к мужчине со столь пугающей внешностью, но такими нежными руками. Прижавшись к его груди и чувствуя его крепкие объятия, она ощущала себя отгороженной от всех бед и невзгод большого мира, и это было чудесное чувство, которое она не испытывала за все годы взрослой жизни.
- Вы советовались с врачом по поводу этих приступов страха? - спросил Мик как можно тактичнее.
- Врач прописал мне транквилизаторы.
- Но вы же в положении!
- Именно поэтому я и не воспользовалась его советом. - Фэйт с трудом могла поверить, что говорит с мужчиной, более того, с мужчиной-полицейским, говорит откровенно, не боясь за каждое последующее слово.
Мик прокашлялся.
- Иногда… когда попадаешь в серьезную передрягу, помощь профессионала может быть полезна.
Фэйт кивнула, не замечая, что трется щекой о грудь помощника шерифа. Зато это заметил Мик и необычайно остро ощутил, как много ночей и дней он жил в воздержании. Тело его мгновенно отозвалось на близость женщины, и ему пришлось стиснуть зубы. Она же совершенно не в твоем вкусе, напомнил он себе. Она явно не ищет случайных, ни к чему не обязывающих связей. Черт побери, она, кажется, вообще не ищет никаких связей, поставив на отношениях с мужчинами крест.
- Я была на приеме у психолога, - немного помолчав, сказала Фэйт и прижалась к нему еще крепче, хотя и не отдавала себе в этом отчета.
- Ну и как, помогло?
- Немножко, - она вздохнула и с удивлением услышала спокойный и твердый стук его сердца. Рука ее как будто сама собой опустилась чуть ниже к его талии, - совсем чуть-чуть, чтобы он не заметил.
Но он сразу отреагировал на это движение, и, судорожно сглотнув, пробормотал:
- Боюсь, рядом нет никого, кто мог бы каждый день присматривать за вами, Фэйт.
- И не нужно. Все будет нормально, это лишь вопрос времени.
- Надеюсь. Скажите все же, что заставило вас бежать сюда? Почему вы думаете, что Фрэнк снова попытается что-нибудь выкинуть? - По разумению Мика, бросаться в погоню за женой, если ты только что бежал из тюрьмы, последнее дело. Ведь именно возле жены тебя будут караулить в первую очередь.
- Три месяца назад его выпустили под залог, и он сразу же объявился дома. Он ужасно разозлился, узнав, что я подала на развод, но еще больше его взбесила моя беременность. Почему, не знаю, ведь он сам всякий раз брал меня силой… Он попытался поступить так и на этот раз, и я, испугавшись, что он причинит вред ребенку, сказала, что уже три месяца в положении. Я надеялась, что это удержит его, но… - Голос Фэйт зазвучал прерывисто, переходя на всхлипы. - Он взломал дверь. Я попыталась убежать, но не смогла. Он ведь сильнее меня…
Проговорив все это, она зарыдала, и Мик стал нежно гладить ее по голове.
- Успокойтесь, Фэйт, - сказал он глухо. - Здесь вы в полной безопасности.
Фэйт всхлипнула.
- Меня спас Гэррет Хэнкок, - продолжила она, - в тот самый момент, когда Фрэнк уже готов был убить меня. Мужа выпустили на свободу под залог в расчете выведать, есть ли у него сообщники, и Гэррет вел за ним слежку. Может быть, он рассчитывал, что я в курсе дел Фрэнка… Но, так или иначе, Гэррет оказался рядом… Фрэнка снова засадили в тюрьму, где он должен был ждать суда. Потом он сбежал. Вы понимаете, что я не могла спокойно сидеть и ждать, что он в любую минуту нагрянет ко мне. Не могла, и все тут!
- Да, конечно, - его пальцы непроизвольно гладили белокурые шелковистые волосы Фэйт. - А ваши родственники, друзья… Почему они не могли вам помочь?
- У меня нет друзей, только друзья Фрэнка, - с горечью вымолвила Фэйт. - Что касается родственников, то они все умерли. Все, кроме сводной сестры, но она давным-давно вышла замуж и уехала в Европу. Естественно, она не могла мне помочь.
Ну и передряга, подумал Мик. И самое главное, теперь он не сможет отправить ее в мотель. Он же будет постоянно думать, не достал ли ее Фрэнк в таком незащищенном месте.
Ребенок во чреве Фэйт шевельнулся, и на мгновение уперся ножкой в твердую стену мужского пресса.
- Господи, я кажется… - выдохнул Мик.
Фэйт подняла глаза и обмерла: лицо мужчины будто просветлело и на нем застыло выражение благоговения и испуга.
- Я ничего не натворил?.. - резко спросил он.
- Нет. Он просто немножко поворочался. Вот, послушайте.
И она в порыве необъяснимого доверия положила ладонь мужчины на свой круглый живот, и Мик ощутил слабое шевеление внутри.
- A-а, черт! - Это было его любимое выражение, хотя именно сейчас оно было неуместно. Мик взглянул на Фэйт, и его словно вырубленное из гранита лицо озарилось мгновенной, но искренней улыбкой. - A-а, черт! - пробормотал он снова, почувствовав новый толчок.
Фэйт невольно улыбнулась в ответ, и тут же оба испугались собственной искренности. Оба потупили взгляд, каждый сам себя ругая за телячье простодушие, и секундой позже Фэйт уже сидела на кровати одна, а он стоял у двери.
- Дорогу через пару часов расчистят, - бросил ей Мик через плечо. - После ланча съездим в город и переговорим с этим вашим техасским полицейским.
Сапоги, подумал Мик, выводя "блейзер" на только что расчищенную дорогу. Ей нужны теплые сапоги. Сейчас на ней были синие сапоги из его кладовой, но они определенно были ей велики. Ей нужны сапоги, теплые варежки, меховая шапка и брюки по погоде… Ей нужен миллион всяких вещей, но самые необходимые он должен купить ей еще до того, как они вернутся домой. Наклонившись, Мик переключил систему обогрева в салоне, чтобы Фэйт чувствовала себя как можно комфортнее.
Фэйт, однако, была явно не в своей тарелке. Она старалась не глядеть на него, но он, как магнит, притягивал ее, и всякий раз при взгляде на Мика ее словно бы обдавало каким-то теплом.
Без сомнения, он был образцом мужественности, и седина, подступающая к длинным черным прядям, лишь усиливала это впечатление. Ему удивительно шли зеркальные очки: их черная блестящая поверхность, казалось, образовывала еще одну плоскость его величественно-сурового лица, такого же сурового, как заснеженный пустынный пейзаж за окном.