От нас требовалось успеть сделать как можно больше, прежде чем из-за буранов и метелей работы будут прекращены. Остальное придется заканчивать уже весной.
Несколько недель я работал с удовольствием. Практически все время я проводил на работе и спал, как убитый. Но вскоре между мной и работой встал Дэн. Когда возникала какая-либо проблема, я останавливался и смотрел в сторону далеких голубых гор. Как бы ее решил Дэн? Я видел его неподвижное лицо и медленную улыбку. Слышал, как он говорит: «Зачем ты все время бегаешь, Гарри? Потише, парень, расслабься. Можно использовать щебень вон с того холма. Мы будем выгадывать пятнадцать минут на каждом грузовике». Потом я мог сделать ему подножку и мы покатились бы, поднимая тучи пыли, ругаясь друг на друга, а рабочие бы стояли вокруг, довольные бесплатным представлением, которое устраивали для них глупые инженеры. Время шло. Дэн стал появляться в моем сознании все чаще и чаще.
Ранним холодным осенним утром я ждал, что он вот-вот появится из-за далекого поворота дороги. И дело не в том, что он был мне необходим для работы: она-то как раз шла нормально. Казалось, он так и остался непохороненным, и душа его не знала покоя. Я чувствовал свой долг перед ним, и я знал, что он, оказавшись на моем месте, выполнил бы его.
Я вернулся в Чикаго и переговорил с Буном. Потом пошел к Сэггерти. Поначалу он занял жесткую позицию.
Однако, я не стал слушать его возражений и, подняв руку, остановил его.
— Мистер Сэггерти, мне нравится моя работа, мне нравится работать с вами. Поймите правильно, и давайте не будем фехтовать словами. У меня есть обязательства. Обязательства перед погибшим другом, которые я не могу не выполнить. Я пытался отказаться от них, но это выше моих сил. Если я останусь здесь и продолжу работу, компании все равно не будет от меня никакого проку. Дайте мне довести дело до конца. Я прошу отпуск без содержания. Я вернусь. Я уже договорился с Буном, с работой все в порядке. У него есть новый инженер, которого зовут Брент, он сможет меня заменить. За несколько дней я введу его в курс дела и уеду.
Некоторое время у Сэггерти было такое выражение лица, словно он глотнул прокисшего молока. Но потом он улыбнулся и протянул мне руку. Я удивился, но потом, когда все как следует обмозговал, понял, что он никогда бы не добился таких успехов, если бы не обладал достаточной гибкостью. Нельзя быть мелочным во всем и занимать высокое положение.
Я провел пару дней с Брентом, дав ему несколько советов о том, как лучше завершить работу. Потом вернулся в город. Собрал вещи и погрузил все в автомобиль. Затем достал список и определил в каком порядке буду встречаться со свидетелями.
* * *
— Досани? Да, вы можете поговорить с ним. Он там, в дальнем углу гаража, — сказал мне управляющий.
Я подошел. Досани как раз начал тестировать двигатель. Он увидел меня и приветливо помахал рукой. Это был высокий, стройный парень со смуглой кожей и черными блестящими волосами, спадающими ему на лоб. В руках он держал провод от аккумулятора.
— Где ваша машина?
— Я совсем по другому поводу. Ваш менеджер сказал, что я могу отвлечь вас на пару минут.
— Послушайте, мистер. Я не собираюсь платить, пока это проклятое радио не будет работать. Ясно?
— Да я не об этом. Я хочу поговорить о том времени, когда вы служили на Цейлоне, на сторожевом корабле. Тогда еще капитан утонул.
Он сердито взглянул на меня.
— Я давал показания по этому поводу пока не посинел. Меня тошнит от этой истории.
Я подождал несколько секунд и сказал:
— Досани, я говорю с вами неофициально. Капитан был моим другом. Моим лучшим другом. Я просто хочу узнать, как все произошло. Кстати, что такое сторожевой корабль?
Он успокоился.