- Свои встречи я всегда назначаю сама, - холодно заметила она.
На что Алан ответил своей обезоруживающей улыбкой.
- Надо же, вы теперь производите совсем иное впечатление, чем в нашу первую встречу.
Она бросила на него изучающий взгляд и, помолчав, сказала:
- А вы не производите на меня никакого впечатления. И, скажу откровенно, не вызываете у меня ровным счетом никакого интереса.
- Вообще? - удивленно поднял брови Алан.
- Вообще! - резко подтвердила Джулия. - Всего хорошего! - с этими словами она распахнула дверь.
- Пока, Джулия, - насмешливо ответил О'Мейл.
Молодая женщина даже не обернулась, порывисто, как школьница, сбежавшая с урока, выскочив за порог.
Только оказавшись в автомобиле, который верный Тони, никогда не задававший лишних вопросов, погнал в направлении дома Ламберта, Джулия смогла немного перевести дух и расслабиться.
Ей не нравилось то, как Алан О'Мейл смотрел на нее. Бесила манера его общения с ней. Причем самым унизительным во всем этом было его бесцеремонное вмешательство в ее личную жизнь. Но почему ее так испугало, когда художник слишком приблизился к ней, почему она ничего не сказала ему по этому поводу? Ведь это не в ее манере позволять посторонним так обращаться с собой!
Пока она не знала, каким образом это удастся сделать, но твердо решила больше не переступать порог его мастерской.
4
Миссис Харди открыла ему дверь, и он во второй раз вошел в особняк Уиндема. Облицованный дубовыми панелями холл был залит утренним солнцем, лучи которого проникали сквозь высокие стрельчатые окна. Широкую лестницу с витыми, деревянными столбиками перил устилала роскошная ковровая дорожка…
- Пожалуйста, мистер О'Мейл, проходите, - учтиво кивнула экономка. - Вас ждут в гостиной.
Всю неделю, в то время, когда он звонил, Джулия оказывалась дома и, как и обещала, исправно брала трубку. Но всякий раз, ссылаясь на занятость, объясняла, что не может приехать в мастерскую на очередной сеанс позирования. Наконец он услышал, что она готова уделить ему целый час сегодняшним утром, но только у себя дома, следовательно, в присутствии всевидящего Ламберта. А поскольку портрет находился еще на стадии эскиза, Алан не мог найти повод, чтобы встретиться с ней вне этих стен.
Хотя, увидев ее в гостиной, он вынужден был признать, что в обстановке собственного дома Джулии удавалось выглядеть более естественной и расслабленной. Она пыталась быть радушной хозяйкой, вежливо улыбнувшись при встрече и предложив выпить чая или кофе. Он отказался и от того и от другого.
Джулия была в кремовой шелковой блузке и черной юбке, в длину едва достигающей коленей. Волосы на этот раз оказались собранными на затылке в аккуратный пучок. Вместе с тем она совсем не подпадала под образ, который Алан О'Мейл хотел бы запечатлеть на своем холсте.
- Привыкаете к будущей семейной жизни? - слегка насмешливо осведомился он.
Вот и сейчас ему не удалось сдержаться: в новой обстановке Джулия вызывала в нем еще большее желание подтрунивать над ней.
- Бестактность, Алан, вам не к лицу, - холодно улыбнулась она.
Это был явный намек на то, чтобы гость извинился. Но он не мог сделать этого. Что-то в сидящей напротив молодой женщине вызывало у него желание схватить ее за плечи, потрясти, увидеть, как она засмеется или заплачет, - неважно, лишь бы добиться всплеска нормальных человеческих эмоций. После чего он наверняка навсегда будет выставлен за дверь.
- Как художник, я просто наблюдаю за вами, - пожал плечами Алан. - Кстати, нельзя ли попросить, чтобы вы распустили волосы. Это необходимо для портрета. - С этими словами он удобнее устроился в кресле, взял в руки планшет и карандаш.
Джулия покачала головой, отказываясь.
- После сеанса мне предстоит идти на ланч. Боюсь, что в таком случае не успею привести в порядок прическу.
Алан сдержал порыв раздражения.
- Можно подумать, что у вас назначена встреча с президентом, - с обидой проговорил он.
Джулия задержала свой взгляд на его лице, и в глубине ее голубых глаз Алан успел заметить гневный огонек.
- Я встречаюсь с матерью, - холодно отпарировала она.
Алан поднял вверх брови.
- И ей нравится, когда у вас на голове вот это? - многозначительно кивнул он, не пытаясь скрыть недоумение.
Джулия уже не могла больше сдерживать гнев.
- А что вас не устраивает в моей внешности? Впрочем…
Было бы проще и быстрее сказать, что ему в ней нравилось. Да ровным счетом ничего! Конечно, она выглядела элегантно, но сегодняшняя прическа и одежда мешали проявиться самому главному - ее индивидуальности. В ней почти не осталось былой соблазнительной красоты.
- С тех пор как умер отец, моя мать редко приезжает из Ирландии, и я могу видеться с ней всего лишь несколько раз в год, не чаще, - немного смягчившись, объяснила Джулия. - Она у меня на все придерживается традиционных взглядов.
- В каком смысле?
Джулия пожала плечами.
- На первом месте у них с отцом всегда стояла работа. Оба преподавали в высшей школе. Я подозреваю, что они вообще не собирались иметь детей, но, слава Богу, не рассчитали. - Джулия поморщилась. - Я у них оказалась поздним ребенком. Мать родила меня в сорок два, а отцу тогда вообще было сорок семь. Хотя, надо признать, папа справился со своими обязанностями даже лучше матери. Но ему все же пришлось пожертвовать карьерой, пока я немного не подросла.
Алан был немало удивлен таким внезапным откровением со стороны Джулии.
- Похоже, ваше появление на свет стало шоком для немолодых родителей, - грустно заметил он.
- Да, - с тоской признала она. - Детство у меня было довольно странным. Не таким, как у всех других детей.
И, наверное, очень одиноким, нахмурившись, осознал вдруг Алан. Он вспомнил, что с десяти лет, после трагической гибели родителей на собственной яхте во время шторма в Адриатике, долгое время жил в Ирландии с дедом и двоюродными братьями, Уилсоном и Кевином. Получается, что и его детство едва ли можно было назвать идеальным.
- На кого из своих родителей вы больше похожи? - с любопытством спросил он.
Джулия вздохнула, и уголки ее губ, чуть дрогнув, поднялись вверх.
- На отца. - Робкая улыбка молодой женщины растворилась столь же быстро, как и появилась. - Он умер пять лет назад, - грустно добавила она.
- Мне очень жаль, - сочувственно кивнул Алан.
Даже из того, что она успела рассказать, стало очевидно, что Джулия была больше привязана к отцу, чем к матери. Может быть, это и явилось косвенной причиной помолвки с человеком, который был намного старше ее.
- Он страдал от рака. Я всегда жалела о том, что отцу не суждено было увидеть, как мне вручали диплом по окончании исторического факультета, - сказала она и посмотрела на Алана. - Да-да… Разумеется, я поступила в университет. Не сразу же я стала манекенщицей!
- Вот как? - пробормотал он, даже не пытаясь скрыть удивление.
Алану волей-неволей пришлось признать, что он вполне заслуживал упреков за то, что, совершенно не зная эту женщину, подтрунивал над ней и едва ли не оскорблял. Неудивительно, что она смотрела на него, как на неучтивого нахала!
Выражение лица Джулии вновь сделалось безучастным.
- Маме не слишком нравится то, чем я занимаюсь.
- Но ведь это ваш выбор, - пожал плечами Алан. - Если, как вы говорите, ваша мать придерживается старых традиций, то представляю, насколько болезненно она воспринимает вашу добрачную связь с Ламбертом! Да и…
Он даже не успел еще договорить, когда понял, что совершил ошибку. Ведь, по сути, ему не было никакого дела до того, как относилась мать Джулии к ее нынешнему образу жизни. Ему самому не терпелось узнать ответ на этот щекотливый вопрос, поскольку он считал факт проживания Джулии в доме Ламберта Уиндема весьма унизительным именно для нее самой.
Джулия резко встала, и ее глаза сердито сверкнули.
- Вы суете нос не в свое дело, мистер О'Мейл! - бросила она, и щеки ее покрылись румянцем.
Но этот гнев, осознал Алан, не был направлен только против него. Она сама вдруг поняла, что опрометчиво позволила втянуть себя в беседу о родителях, дав собеседнику повод к чрезмерной фамильярности.
Алан смиренно опустил голову, решив не накалять ситуацию. Но не выдержал собственного затянувшегося молчания и спросил:
- Кстати о Ламберте… а где сейчас ваш жених? - Он понимал, что тот должен вот-вот появиться. Ведь, как можно было надолго оставлять без присмотра столь бесценное сокровище?
- Уиндем приедет только завтра, - спокойно ответила Джулия.
- Отлично, в таком случае приглашаю вас на ужин!
Алан сам толком не понял, как у него вылетели эти слова. Ему показалось, что он слышит их со стороны. Черт побери, Джулия ведь отнюдь не свободна. Она помолвлена. И до сих пор не давала ему ни единого намека на то, что хоть в малейшей степени заинтересована проводить свободное время в его обществе. Скорее даже наоборот!
Вид Джулии выражал недоумение. С ее щек исчез румянец, и они сделались бледными, как гипс, а глаза потемнели. Она оторопело уставилась на О'Мейла, как будто не могла поверить в то, что только что услышала.
Словно в насмешку над дерзостью Алана кольцо с бриллиантом, которое Джулия носила на левой руке, блеснуло и засверкало в лучах солнца, пробившихся сквозь большое эркерное окно. Кольцо, подаренное Ламбертом Уиндемом…
Алан в оправдание поднял вверх руки.