Действительно, подумала она, взять сестру и ее мужа - Сашиных родителей. Они, похоже, до сих пор ничего не прочувствовали. Утром - на работу все в тот же институт, хотя на самом деле он уже не тот. Его владельцы - частные лица, а они и не заметили, что их купили вместе со зданием. Они живут в том же доме, с видом на пушистые сосны. Некоторое замешательство возникает в день зарплаты - нет ли в календаре ошибки? Если март, то почему платят деньги за январь? Но и это проходит, они живут дальше, устремляясь к выходным с шашлыками в ближнем лесу, потом к лету - их ждет полный, на месяц, по старинке, отпуск. С палатками, байдарками, гитарой и рюмкой водки у костра. Все как было раньше, так в чем перемены?
- А ты… уже спланировала? - спросила Катерина, почувствовав, что коллеге хочется рассказать… самой себе о себе. Некоторые люди только так могут взглянуть на свою жизнь - воспринять се на слух.
- Да, причем давно, - призналась Галия.
- Все выполняешь, как задумала?
- Конечно. Я татарка, но жила в Стерлитамаке, это небольшой городок в Башкирии. Грязный, промышленный. Мой отец работал на заводе, я - единственный ребенок. Зато у брата отца - четверо мальчиков. Сама не знаю почему, но я однажды поняла, что если не я, то наша семья - у татар в семью входят те, кого у вас называют просто родственниками, - будет бедствовать.
Катерина согласилась:
- Да, у нас племянники - это не члены семьи. Разве что у деревенских.
- Я сосредоточилась и спросила себя: как мне поступать, чтобы добиться успеха? Успех - это процветание, - пояснила она. - Я не красавица, значит, миллионер не ждет меня у подъезда. Не семь пядей во лбу - Нобелевская премия тоже отдыхает. - Она засмеялась. - Но я была активная, меня вечно выбирали куда-нибудь. А когда я стала секретарем комитета комсомола в школе, я поняла - вот мой путь.
- Ага, ты стала… функционеркой, да? - Катерина отпила глоток сока и заметила, что уровень в бокале падает, приближаясь к тому же, что у Галии.
- Именно так. Меня взяли в райком, потом в горком, потом я оказалась в Казани. Заочно закончила педагогический, исторический факультет. А потом, - она усмехнулась, - в Казани вдруг заметили, что я женщина. Республика предложила меня нашему комитету. Мне дали наказ - нравиться женщинам Востока.
- Ты им нравишься, все правильно, - подтвердила Катерина. - Они ходят за тобой толпами. Как вчера. - Она улыбнулась. - Я чуть не кинулась на помощь, когда увидела, что тебя поливают водой.
Галия засмеялась:
- Это же праздник Дивали. Так положено.
- Я догадалась, но потом. Видимо, плохо подготовилась к поездке.
- Я выполнила наказ тех, кто меня послал в Москву, но свой - пока нет.
- А он чем-то отличается? - осторожно спросила Катерина.
- Да. Я должна заранее научить племянников, как воспользоваться теми подарками, которые я им готовлю. Это важно для меня самой… потом… Чтобы не остаться в одиночестве в старости.
- Ох! - Катерина поставила бокал на столик. - Не рано ли о старости?
- Нет, - спокойно сказала Галия. - Понимаешь, все, что у меня есть сейчас и что будет еще, останется им. В любом случае. - Она подняла руку, протестуя против попытки Катерины сказать что-то вроде того, что она еще может выйти замуж и… - Нет, не надо. Пустые слова. - Катерина пожала плечами. - Но чтобы все пошло на пользу, чтобы мальчики приумножили наследство, я обязана подготовить их к этому. Я помогу им получить образование, я устрою их на хорошую работу. Тогда они смогут содержать квартиру, в которую я столько вложила, дачу, машину… И заботиться обо мне. Когда я стану старой и немощной, на сиделку тоже понадобятся деньги. Их нужно суметь заработать. Значит, я должна их этому научить.
Катерина никогда не рассматривала свою жизнь в столь отдаленной перспективе, но слова Галии заставили поморщиться. Прагматично, но верно по сути, она не стала спорить.
- Сейчас другое время, мы-то с тобой понимаем это лучше других. Мы видели ту жизнь, к которой теперь все повернули. Мы видели ее много раз, на той стороне. - По привычке Галия указала куда-то за окно, но Катерина не спорила. Она указала точно на запад. - То, что пришло к нам, знакомо не только по рассказам "дорогих подруг", которые ехали к нам со всего мира, чтобы поплакаться на тяготы своей жизни и увидеть у нас свою мечту… - Она усмехнулась. - Мы им показывали. Но теперь что показывать? Наша контора наверняка… - Катерина кивнула, она знала, что хотела сказать Галия. Она и сама с напряженным вниманием ловила слухи - расформируют, изменят, сократят.
Казалось, крах организации ВИП-Дам неизбежен. Если нет прежней страны, значит, незачем ее прежние, как называют это в высоких инстанциях, институты? Значит, нет и денег на содержание комитета.
Конечно, начальницы пытаются убедить кого надо в бесценности наработанных контактов с "женской общественностью" мира. Но те, по слухам, отвечают просто: зачем вкладывать деньги, если иностранцы сами валом валят - без особого приглашения - посмотреть, что происходит в России. Начальницы пытаются внушить, что едут не те…
ВИП-Дамы пытались пойти другим путем - взять хитростью. Но как скоро выяснилось не без печали, хитрость оказалась старомодного образца. Они попробовали пригласить на работу жен тех, кто, если пользоваться эвфемизмом, принимает решение. Но упустили одно - теперь этим женам работать незачем, они сами ВИП-Дамы.
- Слышала? - спросила Галия. - Приходили три важных жены, мало говорили, но смотрели внимательно. На особняк. Понравился.
- Что дальше? - Катерина подалась вперед.
- Первая предложила устроить в нашем доме танцевальный клуб, вторая - ресторан, а третья - салон красоты.
- Поня-ятно.
- Ты заметила, что сумки, с которыми выходят с работы коллеги, становятся все пузатей? - Галия метнула быстрый взгляд на Катерину и засмеялась. - Не заметила? Присмотрись. Народ решил уносить из своих кабинетов и столов все полезное, а не только самое красивое.
- Я заметила, - сказала Катерина, - что в зеркальных витринах в коридоре уже можно любоваться собой во весь рост. Не надо вставать на цыпочки…
- Конечно, там уже нет статуэток, хрустальных ваз, подсвечников и много чего еще, - засмеялась Галия. - Но коммерческий раж начальниц не утихает. Ты видела охранника на первом этаже?
- Это было потрясение, - простонала Катерина, вытягиваясь в кресле и отставляя бокал с соком.
Однажды утром, пройдя мимо привычной милой вахтерши со свежей укладкой на редких седых волосах, она посмотрела в большое зеркало в фойе и замерла. Среди кадушечных фикусов и зарослей цветущих роз чернело нечто. Она беспомощно обернулась к вахтерше.
- Это Федор. Охранник первого этажа. Теперь там коммерческая структура, - ласково и тихо, как больной, пояснила вахтерша.
Катерина Николаевна отвернулась от зеркала и отошла на два шага, чтобы увидеть Федора живьем. Он стоял, поколачивая себя по бедру дубинкой. Высокий, крепкий отставник.
- Я тоже, когда увидела, - сказала Галия, - обомлела.
Они молча допивали сок, каждая думая о своем. На самом деле будущее комитета как такового Катерину мало волновало. Она может вернуться в Институт имени Пушкина, ей нравилось работать с иностранными студентами. Некоторые до сих пор пишут ей письма. Она может давать уроки английского языка детям, сейчас это вполне доходное дело.
Но так беззаботно она думала до разговора с Галией.
Теперь, послушав коллегу, она вдруг поняла, что причина ее эйфории по отношению к собственной жизни заключается в том, что у нее их две сразу. Одна жизнь в Москве, ее она воспринимает как подготовку ко второй, в которой есть Леший. Но если комитет ВИП-Дам закроется, то что произойдет с ее второй жизнью без поездок? Ее не будет?
Катерине стало не по себе. Она отодвинула пустой бокал, поежилась, внезапно ощутив себя такой же растерянной, как и остальные сограждане.
С тех пор что-то влекло Катерину к Галие и в то же время удерживало. Так бывает, когда не хочется смотреть в зеркало, опасаясь увидеть то, что огорчит. Но она признавала, что коллега права…
Хорошо, они с Сашей составят компанию Галие и ее племянникам. Тем более что выставка в Гостином дворе, рядом с Кремлем.