- К сожалению, Хранительнице Авироне нельзя присутствовать на заседании Совета Тринадцати, несмотря на то, что она когда-то сидела за этим столом. - Винсент поднялся с места и выдержал паузу. Ее можно было расценить как обвинение в адрес Великого Аримана, не давшего Авироне разрешение войти в зал, но тот, конечно, и бровью не повел. - Поэтому я буду говорить за нас обоих. Все знают, что с некоторых пор я занимаю должность одного из Хранителей Темной библиотеки. Эта работа позволила мне взглянуть на происходящее в Ордене под другим углом. В частности, заметить тот факт, что мы воспитываем молодых карателей исключительно как охотников. Они не читают книг, не говорят на темном языке, имеют очень ограниченные познания в области современных наук. Они даже с трудом понимают, что именно произошло во время Великой Реформы, так как им никто не рассказывал об истории Ордена. Между тем, все мы контактируем с людьми, и не можем не заметить, как меняется мир. Пройдет еще пара веков, и жизнь будет идти еще быстрее, а нам будет все сложнее за ней поспевать, так как мы, в отличие от людей - да и от темных существ, которые полностью интегрированы в человеческом обществе - не развиваемся, а стоим на месте. Нам с Хранительницей Авироной хотелось бы видеть Орден другим. Думаю, мы не одиноки в своем желании.
Винсент перевел дыхание и оглядел сидевших за столом карателей. Судя по всему, никто пока что не понимал, к чему он ведет, но все внимательно слушали.
- Мы можем позволить себе мечту об идеальном наставнике, который за триста лет передал бы своему ученику все вышеупомянутые знания, но это останется мечтой даже при учете того, что теперь обращенных карателей гораздо меньше, чем пятьсот лет назад. Один наставник просто не справится с такой задачей. Мы с Хранительницей Авироной пришли к выводу, что Орден нуждается в отдельной образовательной единице, состоящей из нескольких наставников. Каждый из них будет заниматься своим предметом и сможет дать ученикам разностороннее образование.
По залу пронесся шепоток, и каратели заулыбались. Все, кроме нашей святой троицы: Аримана, Авиэля и Киллиана. Они сидели с такими серьезными лицами, будто обсуждалось чье-то развоплощение.
- Образовательная единица? - наконец, спросил Амир. - Вот те раз. Удивил, Винсент.
- Школа для маленьких карателей? - подала голос я. - Очень мило. Интересно, поможет ли им знание темного языка в охоте на Незнакомцев?
- Отличная мысль, - похвалил Винсент. - Ты можешь заняться подготовкой охотников.
- Я готова помочь, - откликнулась Елена.
- Ладно, будет, - прервал нас Магистр, чувствуя, что нужно прервать обсуждение. - Винсент, я знаю, что вы с Хранительницей Авироной долго размышляли над этим вопросом, и у вас есть подробный план действий. Пожалуйста, посвяти нас в детали. Думаю, это будет интересно всем.
Киллиан
Начало 17 века н. э.
Ливан, Темный Храм
Ариман сидел рядом с непроницаемым лицом, периодически отправляя мне забавные мыслеобразы, связанные с тем, о чем говорил Винсент. Не буду лгать, с проектом готовящейся реформы я был знаком. Авирона держала меня в курсе в процессе подготовки. Они вдвоем решили перевернуть мир в лице Темного Ордена. Что ж, если думать о том, что время действительно ускоряется, и скоро нам понадобятся разносторонне развитые, умные и мощные каратели, эта парочка была права. Кто знает, может, именно для этого Ариман когда-то предложил дать Винсенту право прикоснуться к темному знанию?
- Может, и для этого, - незамедлительно пришел мысленный ответ.
Я скосил глаза и увидел, как Ариман и Авиэль осторожно прячут улыбку в глубине глаз, делая вид, что поглощены тем, о чем рассказывал старший каратель. Мне стало смешно. Пришлось тоже прикладывать усилие, чтобы удержать серьезное выражение лица. Я скользил взглядом по Тринадцати. Эти существа, гордость и сила Ордена. И пусть у каждого за спиной была довольно темная история, они могли отдать жизнь за Идею.
Винсент успел наломать дров, и его наказание было более чем жестоким. Ариман поставил его в мучительные рамки, просто не оставив выбора. Вернее, дав такой выбор, которого не хотел бы никто из нас. Елена почти не появлялась в Европейской части мира, осваивая Новый Свет. Кэцуми пыталась не показываться из Японии, а Клеомен прочно обосновался в восточной Азии. Мы прилетали на совет по зову Магистра, бросая все свои дела. Редко когда совет собирался чаще, чем раз в век. Но… Как сказал Винсент, время ускорилось.
- Не все понимают, что происходит, Киллиан, - вернулся в мою голову Ариман. - Винсент и Авирона понимают. И они готовы предпринять необходимые шаги, чтобы повлиять на события.
- Я вижу.
- Им непросто. А вам непросто все это принять. Но придется.
- Ты уже принял решение?
- Однозначное.
- А Авиэль?
- Твой брат со мной.
Винсент замолчал, обводя сидящих за столом немного взволнованным и сосредоточенным взглядом. Он коротко изложил суть реформы и теперь ждал, что скажут каратели. Дана хмурилась, с трудом сдерживая злость. И мне кажется, я понимал, в чем причина. Но…
Каратели зашумели, задавая бессмысленные вопросы и пытаясь выяснить подробности. И разом замолчали, когда Ариман повернулся к Авиэлю и кивнул. Магистр поднял руку открытой ладонью, требуя внимания. Установившуюся тишину можно было потрогать, стоило немного приложить усилие и прикоснуться к ней подушечками пальцев. Но никто не шевелился. Наличие Аримана всегда обеспечивало идеальную дисциплину. Люблю советы с его участием.
- Спасибо, Киллиан, - тут же раздался в моей голове ехидный смешок.
Авиэль смерил нас обоих сердитым взглядом, вызвав приступ внутреннего смеха, с которым было очень сложно справиться, подождал несколько секунд и проговорил:
- Суть вашего предложения ясна. Вы можете приступить к работе, Винсент.
Тот благодарно вздохнул.
- Сообщи Авироне, - сказал Ариман, не сводя с карателя внимательный взгляд. Тот слегка побледнел и кивнул. - Она в Библиотеке. Можете быть свободны, - закончил он совет и повернулся к Авиэлю.
Их ждали какие-то жутко срочные и чрезвычайно важные дела. Как всегда. У меня было немного свободного времени, нужного для приведения мыслеобразов и мыслей в порядок. Я еще ловил себя на улыбке, но мгновенно посерьезнел, когда поймал взгляд Даны. С ней пыталась заговорить Веста, но Вавилонянка лишь зло отмахнулась, жестом, полным ярости и отчаяния, кутаясь в мантию. Я подошел к ним.
- Доброго вечера, дамы.
- Не сказала бы, что он добрый. Веста, я тебе уже сказала, я не пойду с тобой никуда, оставь меня в покое! - Дана повернулась к сестре, смерив ее гневным взглядом. - И провалитесь вы со своими спорными моментами!
Веста пожала плечами, посмотрела на меня с видом "что ж, желаю удачи", и ушла. Через несколько минут в зале Совета остались только мы с Даной. Даже Амирхан, до последнего возившийся с документами на столе, был вынужден уйти.
Дана не вставала с места. Она обиженно надула губы, пытаясь справиться со слезами.
- Я не понимаю, Киллиан!
- Я могу помочь?
- Объясни мне, какого черта он все свое время проводит с этой…
Она хотела вставить крепкое словечко, но передумала. Я мягко улыбнулся.
- Дана, ты ревнуешь его к работе? Ты же знаешь Винсента лучше, чем многие из нас.
- И что, черт возьми, ты хочешь мне сказать?
Что я делаю? Показываю ей, что ее отношения с Винсентом возможны. Зачем это мне? Мое стремление говорить правду и быть ей надежной опорой когда-нибудь приведет меня к пустоте.
- Между ним и Авироной ничего нет. Можешь мне поверить, я провожу в Библиотеке достаточно времени, чтобы это видеть.
- Правда? - Она посмотрела на меня почти с надеждой. Черт возьми, Дэйна, как ты красива.
- Винсент живет работой. И этой реформой. Авирона его наставница - в прошлом. А сейчас она лишь та, без кого он не смог бы работать.
- Почему?!
- Она знает больше его и меня вместе взятых, Дана. Ее учил сам Ариман. Пошли.
Я подал ей руку и замер в тревожном ожидании: как она поступит? Дана резко выдохнула, взяла меня за пальцы и встала.
- Куда?
- Отсюда. Если хочешь поговорить, поговорим. Если хочешь уйти, уходи. Только прошу. Это не та ситуация, которая стоит твоих слез или гнева. Ты веришь мне?
Она посмотрела на меня изменившимся взглядом.
- Да, Киллиан, я тебе верю.
Винсент
Середина 17 века н. э.
Ливан, Темный Храм
Небо еще не потемнело, хотя солнце опустилось за горизонт, а воздух стал по-ночному свежим. Мы с Даной сидим на каменном плато и смотрим вниз, на склон горы и на лес. За нашими спинами - Храм, как всегда, холодный и безразличный ко всему. А каким еще должен быть Храм? Какое ему дело до тех, кто тут появляется? Мы приходим и уходим, умирают даже бессмертные, а он молча хранит свою мудрость и не собирается ни с кем делиться. Думает, что мы поймем сами. Или надеется, что не поймем. Или уверен, что мы уже все поняли.
Дана одета в легкое платье - тут она может позволить себе открытую одежду, правила приличия остались далеко, кажется, что в другом мире. На сгибе локтя она держит мантию члена Ордена и время от времени рассеянно поглаживает черный бархат, так, будто хочет убедиться, что мантия еще при ней. Непохоже, чтобы она волновалась, хотя мое волнение она, конечно же, чувствует. Скорее всего, в какой-то мере оно передается и ей.