Узнал, что иностранцы продолжают уезжать; теперь черед за бельгийцами. Процесс превращения Совдепии в страну, лишенную всякого общения с цивилизованным миром, идет неуклонно: страна вне закона - вот во что превращается Россия…"
Зачем Антанта вмешалась?
"Союзники считали, что без поддержки Германии правление большевиков в России окажется недолговечным, - пишет профессор Гарвардского университета Ричард Пайпс ("Вопросы истории", № 2/2009). - Так что большевики волновали их меньше, чем подготовка немцев к весеннему наступлению во Франции. Союзники отчаянно хотели заставить своего врага перебросить силы с Западного фронта на Восточный".
2 марта 1918 года с согласия председателя Мурманского совета Алексея Юрьева в городе появились войска союзников. В июле они высадились в Кеми, на Соловках и в Онеге. В Архангельской губернии тоже желали высадки союзников, потому что быстро разочаровались в большевиках. Нехватка хлеба и мобилизация в Красную армию в июле 1918 года не радовали. Крестьяне бунтовали против мобилизации, наотрез отказывались идти в Красную армию. Говорили большевикам: вы обещали хлеба и мира, и где они?
Союзники обосновали свою высадку так: они хотят помешать немцам устроить свои базы на севере России, взять под охрану поставленное ими военное имущество и помочь русским людям восстановить порядок. Инициаторами высадки были англичане и французы.
Высадились первоначально всего полторы тысячи солдат из числа союзных войск. К ним присоединились офицерские отряды - несколько сот добровольцев. Хватило и этих сравнительно небольших сил. Архангельские большевики объявили город на военном положении. Но 1 августа союзники взяли укрепления на острове Мудьюг в Двинской губе Белого моря. Вечером советские чиновники стали покидать Архангельск.
2 августа 1918 года противники большевиков создали свое правительство - Верховное управление Северной области. Его возглавил известный в стране общественный деятель Николай Васильевич Чайковский. Ему было шестьдесят семь лет.
Дворянин, выпускник физико-математического факультета Петербургского университета, он был по своим взглядам народником. Осенью 1874 года эмигрировал в Америку, работал на судоверфи и на сахарном заводе. В штате Канзас организовал колонию, участники которой исповедовали религиозно-коммунистическое учение. Через несколько лет перебрался в Лондон, вступил в партию эсеров и вернулся в Россию. И утратил интерес к политике. Но после Февральской революции вошел в ЦК Трудовой народно-социалистической партии. В Вятской губернии его избрали депутатом Учредительного собрания.
4 сентября 1918 года на Русский Север прибыли и американские войска. Чайковский обратился к президенту Вильсону с просьбой прислать дополнительные части, чтобы поддержать борьбу против большевиков. Общая численность американцев на Русском Севере составила пять тысяч семьсот солдат и офицеров.
Командующим войсками союзников назначили генерал-майора Фредерика К. Пула, британского военного представителя в России. Он ввел в Архангельске комендантский час, запретил митинги и собрания без его санкции. Белое правительство протестовало. Чайковский пригрозил:
- Если союзники будут и впредь игнорировать наши полномочия, есть один выход - оставить Архангельск и сделать попытку опереться на население в другом месте, на Урале, в Сибири и там попытаться создать общегосударственную власть.
Социалистическое правительство Чайковского обещало политику "средней линии", "третьего пути": без крайностей большевизма, но и без военной диктатуры. Эсеры и интеллигенция его поддержали. Правые партии, офицерство, церковь были против. Военные организовали переворот, и министры Чайковского оказались на Соловецких островах. 9 октября появилось Временное правительство Северной области - в него вошли кадеты и правые.
А в январе 1919 года адмирал Александр Васильевич Колчак на правах верховного правителя России и формального главы всего Белого движения в стране упразднил местное правительство и назначил губернатором Северной области и командующим Северной добровольческой армией генерал-лейтенанта Миллера.
Евгений Карлович Миллер, выпускник Николаевской академии Генерального штаба, накануне Первой мировой был начальником штаба Московского военного округа. В войну начальником штаба 12-й армии, 5-й армии, командовал 26-м армейским корпусом. Он управлял краем твердой рукой.
На Севере России противники советской власти совершили те же ошибки, что и Белое движение в целом. Они пытались противопоставить диктатуре большевиков свою диктатуру и переусердствовали по части жестокости, оттолкнув от себя население.
Офицеры контрразведки арестовывали крестьян, избивали, издевались над арестованными. Возмущенный происходящим председатель Архангельской губернской земской управы описывал генералу Миллеру, как действуют его подчиненные: "Помещение военного контроля. Допрос нескольких солдат, допрашивают офицеры военно-регистрационной службы. Требуют назвать определенные фамилии. Солдаты не знают. Ругань. Беспощадное битье… Окровавленных и истерзанных, одних выводят, других вытаскивают".
Уже после окончания Гражданской войны, в Париже, Владимир Иванович Игнатьев, тоже народный социалист и управлявший отделом внутренних дел в правительстве Чайковского, писал бывшему премьеру:
"Вспомните, Николай Васильевич, хотя бы наш север, Архангельск, где мы строили власть, где мы правили! И вы, и я были противниками казней, жестокостей, но разве их не было? Разве без нашего ведома на фронтах (например, на Пинежском и Печоре) не творились военщиной ужасы, не заполнялись проруби живыми людьми? Да, мы этого, к сожалению, в свое время не знали, но это было, и не падает ли на нас, как на членов правительства, тень за эти злодеяния?
Вспомните тюрьму на острове Мудьюг, в Белом море, основанную союзниками, где содержались "военнопленные", то есть все, кто подозревался союзной военной властью в сочувствии большевикам. В этой тюрьме начальство - комендант и его помощник - были офицеры французского командования, и что там, оказывается, творилось? Тридцать процентов смертей арестованных за пять месяцев от цинги и тифа. Держали арестованных впроголодь, избиения, холодный карцер в погребе и мерзлой земле…"
Такая власть не могла пользоваться народной поддержкой. 20 июля 1919 года взбунтовался 5-й пехотный полк белой армии в Чекуеве. Это помогло красным взять город Онега. Архангельск оказался под угрозой. Начали бунтовать 6-й и 7-й пехотные полки. Осенью 1919 года союзники приступили к эвакуации. Первыми уехали французы, итальянцы, сербы и американцы (их потери на Севере России составили пятьсот человек). В октябре 1919 года ушли англичане - последними.
Капитан Х. С. Мартин писал главе военной миссии США полковнику Дж. Раглсу: "Я верил тогда и верю сейчас, что мощное содействие союзников Северной России могло спасти ситуацию. Люди на Русском Севере ожидали от союзников спасения и в то же время ждали помощи в создании ядра боеспособной армии для борьбы с большевизмом".
Почему же не получилось? Экспедиционный корпус был слишком маленьким. Союзники плохо сотрудничали между собой и с Белым движением: "Правда состояла в том, что мы вели войну с большевизмом. Все это знали. Тем не менее ни одно правительство союзной страны не обозначило такой цели интервенции".
Офицеры Антанты рассматривали высадку как операцию против главного врага - Германии, поэтому и руководили военными операциями. Но белые офицеры обижались, не желали подчиняться иностранцам. Еще больше они боялись предстать перед местным населением в роли марионеток. Поговаривали, что англичане намерены превратить Русский Север в колонию.
Участники и историки войны на Севере сильно преувеличивали роль интервенции, считает Людмила Геннадьевна Новикова (см. "Отечественная история", № 4/2007):
"Идеология Белого движения, консолидировавшегося на основе патриотических лозунгов освобождения страны от "позорного Брестского мира и предателей Родины - большевиков", включала в себя значительную дозу российского имперского национализма. Белые испытывали панический страх перед перспективой оказаться такими марионетками. Они пытались всемерно ограничить союзное вмешательство во внутрироссийский конфликт и противопоставить себя интервентам. Это внутреннее противодействие интервенции со стороны белой политической и военной элиты отчасти способствовало прекращению союзной помощи Белому движению…
Союзная военная помощь и материальные поставки были существенны, но они оказались недостаточны, чтобы решающим образом изменить положение на фронте. В то же время интервенция внесла смятение в ряды белого руководства и породила многие внутренние конфликты, которые способствовали ослаблению белых сил".
Примерно те же самые настроения подметил писатель Всеволод Николаевич Иванов, служивший в Омске в пресс-службе адмирала Колчака: "Все чаще и чаще стали подходить эшелоны с английским типичным серо-зеленым обмундированием с широкими фуражками штатского образца, с лямками через плечо, поддерживавшими подсумки с патронами, с короткими шинелями, с ботинками либо с гетрами, либо с обмотками… И эти с чужого плеча обноски так намозолили глаза, что сибиряки стали колчаковцев принимать за иностранцев. И какая агитация могла бы заставить замолчать Москву, что Англия посылает в Сибирь свои войска, пытаясь захватить "богатства Сибири и Урала"?"
Осенью 1918 года во Владивостоке разместилось одиннадцать генеральных консульств и семь иностранных военных представительств. Иностранные офицеры находились при штабе адмирала Колчака. Многим сибирякам и дальневосточникам не нравилось тесное сотрудничество белых с иностранцами.