- И сосиску. Я знаю, у тебя есть.
- Вот как? Откуда? От меня пахнет сосисками? - удивился Николай.
- Нет, не пахнет. И полей ее соусом чили, - фыркнула она. - Я знаю, он у тебя тоже есть.
- Есть, вчера вечером я загрузил в холодильник пачку сосисок. Сварю и полью, - пообещал он несколько растерянно.
Надя кивнула. Еще бы ей не знать - она вошла в сайт магазина, который принимает заявки по Интернету на продукты, и нашла его заказ. Чудной, неужели трудно догадаться?
Может быть, Николай и догадался бы, если бы понял, зачем это Наде. Но он не мог предположить, что неподвижность тела восполняется подвижностью ума. А поскольку человек не силах выразить свои желания в движении, ему интересно наблюдать за движением других.
В офисе оказалось все не так уж плохо. Впрочем, если бы Надя обнаружила там настоящий бедлам, она бы пережила. Она научилась выбирать главное на данный момент.
- Все твое, - он обвел рукой вокруг, - я на кухню.
Кухней служил закуток за ширмой. Надя слышала шум воды, которая текла из крана в чайник. Потом раздался сытый гул микроволновой печи, она уловила запах готовой сосиски и жареного хлеба.
Она втянула носом воздух и приступила к тому, зачем приехала. Ей нужно уничтожить одну программу, которую она запустила сама. Потом установить защиту от вируса.
- Ну вот, уважаемый Лекарь, - бормотала она, - я освободила всех от дальнейшей заразы.
- Ты что-то сказала? Ты звала меня? - спросил Николай, выглядывая из-за сплетенной где-то на далеком-предалеком Востоке тростниковой ширмы.
- Нет, это я так.
- Ты пообщалась с сервером?
- Да, он мне пообещал никогда в жизни ничего подобного не устраивать.
- Ты ему вкатила дозу?
- Да, причем такую, от чего сдохнут все вирусы.
- Смело сказано. Проверим.
- Он обещал. А где сосиска и кофе?
- Сейчас получишь.
То был приятный вечер, из тех, что за годы болезни можно перечесть по пальцам.
Потом таких вечеров больше не было. Николай пытался снова пригласить жену в офис, полагая, что сама атмосфера поднимает ее дух. Но Надя отказывалась - она знала, что ничего похожего больше не случится. Действительно, вирусы пропали, и о фирме-провайдере "Фомсу" по городу пошел слух. Говорили, что они запустили какую-то невероятную защиту, поэтому число желающих подключиться к Интернету с их помощью росло день ото дня.
А потом снова раздался звонок, Надя сразу узнала голос.
- Вы моя должница. - Мужчина хрипло рассмеялся.
- Что вы хотите? - спросила она. - Денег? - вылетело само собой.
- Нет, - сказал он. - У меня другой интерес. Если вы поможете мне его удовлетворить, я заработаю столько, сколько мне захочется. Потом.
- Что это? - Надя насторожилась.
Она услышала в его интонации свои собственные. А в дыхании - азарт, тоже свой.
- Осмотреть вас, - заявил он.
- Что? - выдохнула она. - Как это?
- Обычным способом. Вы раздеваетесь, я вас осматриваю.
- Да пойдите вы к черту! Маньяк! - закричала она и швырнула трубку на диван.
Та подпрыгнула три раза и успокоилась на самом краю, натянув витой провод так, что он казался совершенно ровным. Ну вот, сейчас трубка свалится на пол, подумала Надя, с досадой крутанула колеса и настигла ее - руки стали по-обезьяньи ловкими за время сидячей жизни. Едва пальцы сжались вокруг красного тела трубки, телефон снова зазвонил. Надя поднесла ее к уху, но чувство, с которым она это сделала, досадой назвать нельзя. Любопытством, скорее.
- Не стоит нервничать, - услышала она. - Я на самом деле готов вас лечить. Вы ведь полечили мой компьютер?
- Меня уже многие лечили, - печально усмехнулась Надя.
- Все, кроме меня, - нахально заявил он.
- А вы какой-то необыкновенный, да? Хотите знать, мне не могут даже поставить диагноз. Понимаете? И вообще, откуда вы про меня знаете?
- Откуда? - переспросил он, секунду помолчал, но не потому, что колебался - говорить правду или нет. Он держал краткую паузу по другой причине - удивить ее. А чтобы сделать это с большей силой, нужны, как говорит его учитель, Доктор, "буря и натиск". - Я мог бы много чего придумать. Но скажу честно - ваш московский эскулап из Бурденко - мой друг и учитель. Это он рассказал мне о необычной пациентке. Попросил проконсультировать вас и сказать ему все, что я о вас думаю.
Надя фыркнула.
- А за это он вам обещал… что-то?
- Возможно, - хмыкнул собеседник.
- Вам уже есть что сказать обо мне.
- Мало…
Надя помнила свои длинные разговоры с тем доктором. Кстати, это он навел ее на мысль, которую она материализовала. Разве не он рассказывал ей о маньяках от медицинской науки, готовых выпустить на волю вирусы, а потом избавить от них страждущих? Таким образом заработать не только имя, но и деньги? Да, да, они обсуждали случаи, которые не поддаются диагностике. После чего у нее в голове оформился столь необычный способ продвижения своей фирмы.
- Так вы примете меня? - спросил голос в телефоне.
Надя помолчала. Потом ответила:
- Хорошо. Завтра, в три.
Эта встреча произошла тоже в метель, что стало для Нади особенным знаком. Снова полюбить метель?..
Надя вздрогнула - в дверь позвонили. Это Лекарь. Она развернулась, быстро проехала к порогу, отбросила цепочку и повернула золотистую ручку.
- Входите, Лекарь.
- Я на секунду. - Он протянул ей черный футляр.
- Что это?
- Метательные ножи, - сказал он. - Рассмотрите их. Что с ними делать - прочтете, внутри описание.
Надя держала в руках коробку и морщила лоб.
- Но… зачем?
- Вы хотели поехать со мной в клуб, - сказал он. - Я подумал, вам лучше подготовиться, чтобы попробовать самой.
Надя опустила коробку на колени и расхохоталась.
- Вы… серьезно?
- Абсолютно. У вас очень крепкие руки. Этим надо воспользоваться. Пока! До завтра.
Он развернулся и быстро вышел за дверь. Надя слушала топот его тяжелых ботинок. Она накинула цепочку.
"А почему бы и нет?" - спросила она себя.
5
Николай не поехал домой из автоцентра, он отправился в офис. Он все яснее ощущал, что Надя обмотала себя таким плотным коконом, через который невозможно пробиться.
Чего она добивается? Если посмотреть на ситуацию, в которой они оказались, то она должна не просто держаться за него, а вцепиться всеми десятью пальцами. Но напротив, этими пальцами она отталкивала его от себя.
Конечно, он не может оставить ее в несчастье… Но когда просыпался среди ночи на кожаном диване и, мысленно ощупывая пространство вокруг себя, обнаруживал, где он, ему хотелось выть по-волчьи. Как долго им еще жить… Вот так, мучительно, как сейчас. Вставал, выходил на балкон, садился под кленовую ветку и курил.
Он не мог ей изменить. Ей нынешней или той девушке, в которую влюбился? На которой женился?
Не мог. Потому что она одна и та же, хотя Надя пытается ему внушить обратное. Что обстоятельства, а особенно такая болезнь, как ее, усадившая в кресло навсегда, не оставят от прежнего человека ничего. А значит, ему лучше всего продолжать свою жизнь отдельно.
С тех пор как он познакомился с Августой, он почувствовал себя лучше. Дело в не том, что она ему снилась или он, просыпаясь среди ночи, больше не упирался в бесконечную пустоту будущего, воображал кого-то реального в своем пространстве. Нет, но он мог думать о ней, когда хочет. Искать ее, не находить, думать и снова искать. Теперь, просыпаясь ночами, он представлял, что где-то, на одной из сотен тысяч кроватей в их городе, спит она. Не важно, одна или с кем-то. Она дышит, видит сны. Может быть, в них мелькнет и он тоже?
Глупости? Ну и что. Это его глупости, от которых ему легче.
Он снова и снова видел себя и ее в тот августовский день…
Его "мицубиси-лансер", или, как он называл свою машину, Жеребец, заупрямился.
- Ты в своем уме, Жеребец? - бормотал он, в третий раз поворачивая ключ в замке зажигания, но рокота мотора не слышал. Только рык пролетающих мимо авто лез в уши.
Жеребцом он называл свою машину не просто так, он узнал, что "лансер" в переводе на русский - "улан". А эти парни всегда были на коне. Он сам пригнал машину из Германии, причем не из-под кого-то неизвестного. Надин отец постарался: дал адрес своего знакомого, который уехал на постоянное место жительство в Баварию. Его бывший заместитель по телефонному узлу.
Не отрывая пальцы от ключа зажигания, Николай с досадой ждал, когда Жеребец опомнится.
По тротуару двигались люди. Взгляд замер на женщине, которая шла не так, как все. Она наклонилась не вперед, а вбок, вправо. В руке несла клетчатую сумку, с которой обычно разъезжают нынешние коробейники. Темно-синие джинсы обтягивали бедра так туго, что больше он ни на что не мог смотреть. Виль-виль, виль-виль…
Николай не узнавал себя - никогда, с тех пор как он женился на Наде, не смотрел с такой жадностью на чужую женщину. Его глаза то и дело возвращались к бедрам. Они почти как у мальчика-подростка, подумал он.
Он убрал руку с ключа и смахнул со лба пот. Заставил себя отвести глаза от бедер и сосредоточился на обуви. Сабо из темно-желтой кожи, похожей на грубую, буйволиную, оказались умилительно маленькими. Как деревянные шлепанцы на ногах шестилетней девочки, в доме которой они жили в литовской Паланге, в Прибалтике, с матерью, когда ему было двенадцать… Ремень из такой же кожи, что и сабо, обозначил талию. Талия не была тонкой. То есть, она, конечно, тонкая, но из-за непышности бедер фигура не походила на песочные часы, как у Нади. А это ему всегда нравилось.