- Хорошо, Аркадий Всеволодович, - бесцветным голосом ответила она. От этого вызова не стоило ждать ничего хорошего. По всей видимости, ее собирались попросить уйти по-хорошему. Как известно, беда не приходит одна.
В приемной не было ни души. Оксана в нерешительности остановилась. Где-то в глубине звякнул звонок, сообщая о ее появлении. Мгновение спустя в приемной появилась высокая блондинка в облегающей, как вторая кожа, ярко-красной водолазке и черной мини-юбке. Она вопросительно посмотрела на Оксану.
- Можно? - Оксана кивнула на дверь, ведущую в кабинет директора.
- Он вызывал? - поинтересовалась секретарша.
- Да, - ответила Оксана.
- Присядьте, я узнаю. - Блондинка скрылась за дверью, и через минуту Оксана услышала, как в замке повернулся ключ. Конечно, Оксана, как и все сотрудники салона, знала о связи директора и секретарши, но чтобы ее так явно демонстрировали? Теперь это надолго. И уйти нельзя, вдруг то, о чем она подумала, не соответствует действительности.
Оксана села на мягкий кожаный диван возле журнального столика, на котором лежали последние номера "Космополитена", "Лизы", "Максима" и каких-то мужских изданий, посвященных автомобилям. Она взяла один из номеров "Космо" и начала пролистывать. Не спеша просмотрела до конца, положила назад, взглянула на часы. Без четверти двенадцать, она ждала уже больше получаса.
Наконец ключ в дверях повернулся, показалась улыбчивая секретарша:
- Прошу вас, входите.
- Вызывали, Аркадий Всеволодович? - спросила Оксана неуверенно. Ей самой не понравилось, как угодливо и подобострастно прозвучал ее голос.
- Да, - услышала в ответ. Директор не спеша закурил, оглядел стол в поисках пепельницы, придвинул ее к себе и только тогда посмотрел на Оксану.
Она стояла возле самой двери, скрестив руки на выпирающем животике и не решаясь пройти дальше.
- Как ни прискорбно, Оксана Леонидовна, но, вероятно, скоро нам придется с вами расстаться, - осторожно начал он, опустив глаза в стол. Он не заметил, как огорченно дернулся ее подбородок, как она крепко сцепила руки в замок, чтобы скрыть дрожь, пробежавшую по пальцам, как участилось ее дыхание, поблекло и без того белое лицо. Он не заметил ничего, потому что не хотел и не любил замечать. - Извините, что поступаю таким образом, но прошу понять меня правильно. Скоро ввиду вашего интересного положения вы не сможете продолжать работать. Но ваше место держать полтора года свободным я не могу. Я его даже неделю свободным держать не буду. Сейчас такое время, благотворительностью не могут заниматься даже солидные фирмы. Я ценю вас как хорошего работника, но не могу заняться филантропией. У нас на восемьдесят процентов женский коллектив, и, если я дам слабину хоть в одном случае, все кинутся рожать. Так что подумайте, попробуйте встать на мою позицию и не обижайтесь. Я всегда считал вас благоразумным человеком и в этот раз думаю, что вы сами примете правильное решение. Выходное пособие будет хорошим, если мы найдем общий язык. - Он поднял на нее ничего не выражающий взгляд и отрывисто бросил: - Если у вас нет ко мне вопросов, не смею больше задерживать.
Что-то подобное Оксана и ожидала услышать. Она мягко закрыла за собой дверь кабинета, натянуто улыбнулась на вопросительный взгляд секретарши, быстро прошла по коридору и в кабинете дала волю своим чувствам.
У любого человека, наверное, есть места, куда он ходит, когда ему плохо. Кто-то бродит в одиночестве на природе, кто-то посещает шумные тусовки. Оксана предпочитала посидеть в одиночестве за чашечкой кофе в небольшом кафе. Мелкие неприятности она заедала заварным эклером и запивала латте. Начинал вырабатываться гормон счастья, нервное напряжение сменялось легкомысленным настроением, происходила своеобразная релаксация. Кафе располагалось недалеко от офиса, в нише между двумя высотными домами. Оно было отремонтировано по последним европейским стандартам, с большими светлыми окнами, выходящими в небольшой скверик. Место тихое, нешумное, подходящее для размышлений.
Сегодня Оксана немного изменила привычке. Тяжкое бремя проблем, свалившихся на нее с утра, оказалось слишком гнетущим для того, чтобы пытаться вынести его одной. Перед уходом с работы она позвонила матери и договорилась о встрече.
Было четверть шестого, когда Анна Вячеславовна подъехала. Оксана видела, как машина припарковалась на стоянке для посетителей, как мама, в строгом темном пальто, накинутом на плечи, с небольшой сумочкой в руках, торопливо пробежала по аллейке. Дверь мягко закрылась, она вошла в зал, осмотрелась и села на стул напротив Оксаны.
У мамы было красивое, умное и немного усталое лицо, какое бывает у людей, всю жизнь проработавших с детьми.
- Здравствуй, котенок. - Столько неприкрытой нежности было в ее голосе, что у Оксаны непроизвольно задрожал подбородок. - Что-то случилось? - В маминых глазах заплескалась тревога.
И Оксана начала сумбурно рассказывать, перескакивая с одного на другое. Она рассказывала и переживала все заново так, что лицо в конце концов перестало выражать чувства и превратилось в безжизненную застывшую маску.
- Да, солнышко, натворила ты дел. - Мама открыла сумочку, достала из пачки сигарету и закурила. Потом спохватилась, затушила ее в массивной квадратной пепельнице из темного стекла, стоящей на столике, попыталась разогнать рукой дым. - Извини, совсем забыла о малыше, - поспешно пробормотала она.
Оксана видела, что мама растерялась.
- Бред какой-то. До сих пор не могу поверить, что ты способна на такое сумасбродство, - призналась она минуту спустя дочери. - Но что сделано, то сделано. Ты решила заплатить? - Она вопросительно посмотрела на дочь. Оксана кивнула. Мама снова потянулась к сумке и достала сигареты. Бросила их на стол, тяжело вздохнула: - Это не выход. Шантажистам нельзя уступать. Со временем они входят во вкус и начинают с каждым разом требовать больше. Вымогают деньги до тех пор, пока не выжмут досуха. А потом открывают правду заинтересованному лицу, получая определенную сумму с противоположной стороны.
- И что ты предлагаешь?
- Может, рассказать Валере всю правду?
Оксана в ужасе замотала головой:
- Нет, он меня не поймет. Ты смогла бы рассказать такое папе?
- Пожалуй, ты права, - задумчиво согласилась мама. - Но у меня в голове не укладывается. Почему-то я не верю, что Михаил Алексеевич способен на такое. Он для этого слишком интеллигентен. В любом случае ты должна с ним объясниться.
- Я его видеть не могу! - простонала Оксана.
- А если это не он? Только представь, что он здесь ни при чем.
- А кто? Никто об этом не знает, кроме нас двоих! - яростно возразила Оксана.
- Ты не права. Об этом в данный момент уже знают трое: Михаил Алексеевич, ты и я. А где гарантия, что нет четвертого? Он ведь тоже мог с кем-то поделиться. Я понимаю, что он сейчас в твоих глазах выглядит монстром с катастрофическим набором недостатков. А если подумать? Ведь ничто не мешало твоему свекру начать вымогать у тебя деньги раньше, не ждать столько времени. Мне кажется, ваша тайна стала известна непорядочному человеку, и надо поставить Михаила Алексеевича в известность, сказать, что тебя шантажируют.
- Не могу, я ему не верю. - Оксана уронила голову на стол и затряслась в рыданиях. Ее плечи конвульсивно задергались.
К столику быстро подошла официантка:
- Девушке плохо? Может, скорую?
- Спасибо, все в порядке, - успокоила ее Анна Вячеславовна. - У моей дочери немного расшатались нервы. Она впервые беременна и очень этого боится.
Официантка понимающе улыбнулась:
- Я сама была такая. Но в ее положении лучше, конечно, не расстраиваться, вредно для ребенка. Извините, вмешиваюсь не в свое дело, но я на самом деле испугалась за нее. Подумала, что ей стало нехорошо, а в такие моменты лучше не терять ни секунды.
- Как вас зовут, девушка? - спросила у официантки Анна Вячеславовна.
- Марина, - просто представилась та.
- Спасибо, Марина, - искренне поблагодарила девушку Анна Вячеславовна. - В наше время отзывчивость - такая редкость.
- Ну что вы, - растерялась официантка.
Оксана подняла зареванное лицо и через силу постаралась улыбнуться:
- Я на самом деле жуткая трусиха.
Официантка ободряюще улыбнулась в ответ:
- Все будет хорошо.
Оксана согласно кивнула:
- Конечно. - Странно, но проявленное незнакомой девушкой сочувствие внезапно вырвало ее из состояния паники и страха. Как черт из коробочки выскочило решение: надо что-то придумать, срочно что-то предпринять, а не сидеть размокшей курицей и позволять манипулировать собой какому-то негодяю. - Пойду умоюсь.
Она решительно тряхнула головой, встала из-за столика и пошла к дамской комнате. Пробыла там достаточно долго, а когда вернулась - лицо ее преобразилось. На нем больше не было смятения и тревоги, а из глаз лился тот завораживающий мягкий свет, который бывает только во взглядах мадонн на картинах великих мастеров прошлых веков.
- Мам, ты права. Надо все обсудить с Михаилом Алексеевичем. - Она приняла решение и для его воплощения в жизнь решила выделить следующий день. Ни к чему откладывать неприятные дела в долгий ящик. Рано или поздно их придется решать, так почему не сделать это как можно раньше, дабы не мучиться все время, рассудительно решила она.