Приклеив к физиономии примирительную улыбку, я поставила перед Люси тарелку с яичницей. Мгновенно покончив с нею с таким свирепым выражением лица, словно сражалась со смертельным врагом, она перевела тяжелый взгляд на меня. Мне стало страшновато - яичница повержена в прах, теперь очередь явно за мной!
- Я остаюсь дома! - прорычала Люси.
- Ну отчего же? - пробормотала я с видом провинившейся школьницы, предчувствуя бурю, которая сейчас обрушится на мою голову.
То, что устроила моя дочь, превзошло самые смелые ожидания. Минут двадцать она вопила и топала ногами, заливалась злыми слезами и издевательским хохотом. Проблема отцов и детей была мастерски превращена в проблему детей и отцов по всем правилам ораторского искусства. Я узнала столько "приятных" подробностей об особенностях собственной личности, что впору было прибегнуть к единственно возможному выходу - с моста в Сену вниз головой.
Неимоверный напор и безапелляционность Люси уже давненько заставляли меня теряться. Наблюдая ее дикие вспышки, мой муж всегда поминал о влиянии татаро-монгольского ига на формирование русского характера. Ссылки на неукротимость итальянского темперамента были мне значительно ближе - семейство драгоценного папаши Люси держало в Милане антикварную лавку. Он сам считал, что передал дочери совершенно другое свойство - музыкальные способности как непременное приложение к их фамилии - Беллини. Этот потомственный старьевщик считал, что его родословная берет начало от великого композитора.
Я взглянула на часы - пора двигаться к месту всеобщего сбора в парижском пригороде, у начала шоссе Париж - Дижон. Я мысленно перечислила все, что должна была сделать перед отъездом: маме перезвонила еще вчера (извини, мамуля, приедем к тебе недельки через две, потому что…), записку приходящей служанке оставила на кухонном столе ("Милая Мари! Обстоятельства вынудили меня срочно покинуть Париж. Расплачусь с вами за текущий месяц немедленно по прибытию."), посуду помыла, газовую плиту выключила…
Вулкан "Люси" несколько выдохся, перейдя в стадию тихого поскуливания. Я направилась в прихожую, молча взвалила на спину свой нелегкий рюкзак и открыла входную дверь. Люси потащилась следом, тяжело вздыхая и хлюпая носом.
Я поймала такси. По дороге нам практически не о чем было разговаривать. Я смотрела на мелькавшие за стеклом открытые террасы кафе, пыльные платаны, на одетых с летней непринужденностью нормальных людей, спешивших на службу или за покупками вместо того, чтобы нестись автостопом неведомо куда.
- Послушай, Люси, а что, собственно, вы собираетесь делать в этой вашей Остраве? - странно, что этот простой вопрос пришел мне в голову только сейчас.
- Да ничего особенного… Просто выпьем по стакану сухого мартини и отправимся в обратный путь.
- По стакану - чего?!! - у меня перехватило дыхание. До сих пор я считала, что любимым напитком Люси являлся томатный сок.
- Ты прекрасно расслышала. Я сама предпочитаю коньяк, но Жерар всегда заказывает мартини, - это было несомненным "понтом" и издевательством, но мысли по поводу наклонностей дочери и, что самое главное, этого великовозрастного ценителя крепких напитков и маленьких девочек, лезли в голову, вопреки моей воле.
Пока я подыскивала достойный ответ, машина свернула к обочине и остановилась. Расплатившись с шофером, выгрузившим наши рюкзаки прямо на грязный асфальт, я обнаружила чуть поодаль небольшую группу длинноволосых ребят. Они таращились на меня во все глаза, ощетинившись, словно дикобразы. Люси топталась за моей спиной - должно быть, бедняжке было очень несладко! Я и сама почувствовала себя довольно неловко - этаким незваным гостем на чужом пиру.
Неизвестно, сколько еще могла продолжаться эта пантомима, если бы не была прервана появлением еще двух персонажей, вылезших из затормозившей рядом с нами машины. Первым выпрыгнул светловолосый мальчик, за ним - длинный худой тип приблизительно моего возраста. Он повернулся к нам - и лучезарная голливудская улыбка застыла на его чересчур красивом лице. Не представляю, как выглядела я сама - вряд ли лучше эрцгерцога Фердинанда в том момент, когда у него под ногами разорвалась бомба, брошенная террористом.
Вчерашний знакомец, разделавший "под орех" мой несчастный "фольксваген", предстал передо мною во всем своем великолепии! Отсутствие фрака и бабочки могло ввести в заблуждение кого угодно, только не меня, - эта смазливая рожа всю ночь не давала расслабиться моим усталым мозгам, являясь в самых жутких кошмарах.
- Жаклин, позволь представить тебе Жерара, о котором я так много рассказывала! - Люси поспешила воспользоваться возможностью разрядить обстановку.
Мы сдержанно пожали друг другу руки, на губах Жерара мелькнула саркастическая усмешка.
Стоявшие поодаль мальчишки, как цыплята наседку, окружили своего великовозрастного приятеля. Я молча прислушивалась к их трескотне, но не могла понять ни единого слова, - новый сюрприз окончательно вышиб меня из колеи.
Белокурый сынок Жерара (копия папаши, исправленная и дополненная) по-хозяйски обнял за плечи мою Люси. Она искоса взглянула в мою сторону, женственно-мягко потянулась к мальчику и, хихикнув, что-то шепнула на ухо. Его рука плавно скользнула по ее спине и повисла, как плеть, не находя себе места. Я отчаянно пожелала о том, что засунула валокордин на самое дно рюкзака.
Наконец "совещание на высшем уровне" было закончено и Жерар, вероятно выбранный парламентером, сообщил мне, что мы будем стартовать в том порядке, в котором приехали на место встречи; я поеду с Люси, он - в паре с собственным сыном. На это нечего было возразить, и я отошла в сторонку, потянув за собою мрачную, как туча, Люси.
Первые пары уехали довольно быстро - ребят охотно сажали в машины. Чаще всего останавливались водители огромных грузовиков и рефрижераторов: двое болтливых мальчишек - прекрасная гарантия от сна за рулем во время дальнего рейса.
Нас оставалось четверо. Люси вышла на обочину с самым независимым видом и принялась "голосовать", заранее напялив рюкзак на спину. У малышки явно не было никаких сомнений по поводу того, что ее посадят гораздо быстрее, чем меня - старую развалину. Вероятно, она была права, потому что роскошный серый "мерседес" распахнул перед нею дверцу, едва она вылезла на обочину. Я нагнулась, чтобы приподнять свою нелегкую ношу, и тут же вскинула глаза, услышав резкий хлопок и рев вновь заработавшего мотора. Мощно рванувший с места автомобиль обдал меня облачком пыли и противным запахом выхлопных газов. Я медленно выпрямилась и застыла с разинутым ртом, бессмысленно провожая взглядом удалявшуюся машину, к заднему стеклу которой прилипли, сплющив носы, две наглые рожи. Одна из них принадлежала моей рыжекудрой Люси, вторая - мини-Жерару.
Я не слышала, как "большой" Жерар подкрался ко мне сзади, и вскрикнула, как вспугнутая ворона, когда он положил руку мне на плечо. Я немедленно стряхнула с себя этот чужеродный предмет и развернулась всем телом, чтобы получше рассмотреть его бесстрастную физиономию.
- Скажите, вы являетесь режиссером этой безобразной комедии? - я сдерживалась, как могла, но мой голос все же предательски дрогнул.
Лицо Жерара удивленно вытянулось, утратив свою античную симметрию.
- Вы что - совсем идиотка? Неужели можно было предположить, что я принесу себя в жертву, согласившись составить компанию такой мегере, да еще в подобных обстоятельствах и на весьма длительный срок?
Мое молчание предвещало бурю, но эта перспектива нисколько не смутила столь самоуверенную личность.
- Постойте, постойте… - он театрально приложил ухоженную руку ко лбу. - Уж не вообразили ли вы, что я специально, склонил детей к этому "кошмарному преступлению" ради удовольствия насладиться вашим обществом? Не стройте иллюзий на мой счет, дорогая, - укрощение диких животных вовсе не является моим хобби!
Эта фраза глубоко потрясла меня своей наглостью, но и несколько остудила. Орать, рвать на себе волосы, бросаться на него с кулаками - значило полностью оправдать все его предположения на мой счет. Я сумела промолчать, сжав кулаки и скосив глаза в сторону. Боковым зрением я наблюдала за тем, как он достает сигарету, прикуривает и глубоко затягивается.
Выпустив изо рта голубоватое колечко, он протянул сигарету и я машинально взяла ее. Покуривая неожиданно предложенную "трубку мира", я пыталась принять правильное решение. О том, чтобы остаться дома, пустив все на самотек, не могло быть и речи. Пускаться в погоню самостоятельно, предварительно уточнив у Жерара маршрут - бесполезно, учитывая мои невероятные географические познания. К тому же, кто может поручиться, что этот красавчик не наплетет мне заведомую чушь, дабы избавить "бедных детишек" от преследований "мегеры"? Оставалось только одно - навязаться Жерару в попутчицы и терпеть его дальнейшие издевательства. Я решительно шагнула к проезжей части и подняла руку.
Вероятно, мой вид не внушал доверия - мы торчали на месте уже полчаса без всякого результата. Наконец меня осенило! Господи, ну и дура, - не могла додуматься до этого раньше! Мы же можем воспользоваться машиной Жерара или взять какой-нибудь автомобиль в прокатной конторе! Я немедленно поделилась идеей со своим спутником, который молча наблюдал за моими попытками, прислонясь к дорожному ограждению.
Его реакция потрясла меня. Он взглянул на меня с видом честного игрока, только что уличившего в плутовстве завзятого карточного шулера, и объяснил, что пользоваться своей или нанятой машиной нельзя, - они так не договаривались!
- А о том, что мы с вами едем вдвоем - договаривались? - бросилась я с места в карьер.