Мэри устало опустилась в кресло, а Джей крепко прижался к ее груди и обнял мать за шею. Улыбаясь сыну, Мэри думала об одном: неужели малыш ничего не забыл? Прошло ведь уже больше года с тех пор, как… Сердце сжалось от боли. И вдруг вспышка ослепила ее.
- Что… что ты делаешь? - вздрогнула она.
- Прости, малыш. Палец соскользнул… Ладно, будем заканчивать.
Пока Мэри в гримерной одевала сынишку и собирала в кейс косметику и инструменты, фотограф и заказчик что-то вполголоса обсуждали. Слов Мэри разобрать не могла, но ясно было, что Алекс в чем-то настойчиво убеждает Митчелла. Тот, однако, не скрывал недовольства и разочарования. Приоткрыв дверь, Мэри услышала:
- Я ожидал большего, Куинн. И от вас, и от вашей красотки. Поймите, вы сами мне глубоко симпатичны, но бизнес есть бизнес…
- И все же не торопитесь, мистер Митчелл, - упорствовал Алекс. - Материала отснято вполне достаточно, чтобы выбрать подходящий кадр. Я все видел в объектив и могу поручиться…
- Лично я ничего ровным счетом не видел, кроме беспомощного кривлянья, - пожал плечами заказчик. - Ну, спору конец!
И Джошуа Митчелл направился к выходу. Алекс вполголоса чертыхнулся и пнул ногой сдохший кондиционер. Внутри агрегата что-то хрюкнуло, и он неожиданно заработал. Это отчего-то невероятно развеселило Митчелла. Остановившись в дверях, он вдруг спросил:
- Когда я могу отсмотреть снятый материал?
- Ч-что? Что вы сказали? - Алекс, похоже, не верил своему счастью, лицо его сделалось совсем мальчишеским, но длилось это лишь мгновение. - Завтра в восемь утра контрольные отпечатки будут лежать у вас на столе! Не выйду отсюда, пока все не сделаю!
Мэри присвистнула. Скорее можно было усомниться в существовании закона земного притяжения, чем в исполнительности Алекса. Кажется, даже суровый мистер Митчелл был тронут такой горячностью. Расстались фотограф и заказчик почти по-дружески, пожав друг другу руки.
- Ступай, малыш. На сегодня ты свободна, - обнял ее за плечи Алекс.
- Что за муха тебя сегодня укусила? - поинтересовалась Мэри, стягивая волосы в конский хвост и надевая бейсболку.
- Да ладно тебе… Очки не забудь!
На углу Мэри поймала такси, и минут через двадцать они с Джеем добрались до дома. На часах было около семи. Хотя ложиться спать было еще рано, Мэри с ног валилась от усталости. Накормив сына и усадив его в гостиной смотреть мультики, она пошла в ванную. Там, включив воду, тупо уставилась на струю и застыла словно изваяние.
Что творится с нею в последнее время? Откуда вдруг взялись эти сны, от которых она просыпается в холодном поту едва ли не каждую ночь? Когда Мэри рассказала Клэр о своих кошмарах, та лишь хмыкнула: "А что в этом странного? Нечего спать в одиночестве!" У красотки был один рецепт от всех напастей…
Интересно, чем кончится нынешняя ссора Клэр и Алекса? Такого между голубками до сих пор не случалось, хотя характеры у обоих были еще те. Мэри недоумевала, как им удавалось так долго жить душа в душу… Что и говорить, безобразная вышла сцена. Мэри на месте подруги никогда не простила бы Алекса.
"Полно, душенька, разве мало тебе в жизни приходилось прощать? Ты делала это до тех пор, пока не довела ситуацию до полнейшего абсурда, когда тебе только и оставалось, что спасаться бегством с малышом на руках!" - гнусненько пропищал внутренний голос.
Она прощала Джереми все - и полнейшее безразличие к ее беременности, и нежелание хоть в чем-то помочь ей по хозяйству. В сердце она не таила обиды. Наверное, отчасти еще и потому, что обижаться было просто некогда. Порой у нее выходило по три съемки на дню, затем следовал неизбежный марш-бросок по магазинам, потом уборка дома - Мэри собирала с полу брошенную как попало одежду, засовывала ее в стиральную машину и бежала на кухню разогревать обед.
Джереми лишь молча наблюдал за женой, никогда ни в чем ее не упрекая, - единственное, за что Мэри была благодарна ему бесконечно. А она все чаще чего-то не успевала - слишком быстро стала уставать. После выполнения "обязательной программы" она в полнейшем изнеможении садилась на пол в импровизированной студии и глядела на любимый пейзаж, пока картинка не начинала двигаться, словно изображение на телеэкране. Когда она засыпала прямо на полу, Джереми на руках переносил ее в спальню…
Живя в таком лихорадочном режиме, Мэри даже не сразу заметила, что Джереми забросил занятия фотографией. Зато, как бы поздно ни приходила она домой, все равно заставала в квартире пару-тройку мрачных парней в кимоно. Впрочем, с приходом хозяйки они быстренько сматывались. Джереми безучастно глядел на хлопоты жены по хозяйству, однако в постели был по-прежнему нежен и изобретателен.
Неужели именно это туманило разум настолько, что она в упор не видела очевидного? Но теперь-то чего гадать?
Мэри часто вслух жалела о том, что в сутках всего двадцать четыре часа, а у нее только две руки. Материальное положение молодого семейства как-то незаметно выправилось. Мэри заботливо откладывала деньги на свой счет в банке, завела кредитку… Словом, время летело стремительно…
Потом, оказавшись в больнице, она шутила, что занятость просто не позволила ей пожертвовать на беременность положенные девять месяцев. Да прибавляла, что у нее с первого класса школы было неважно с арифметикой. Врачи осуждающе качали головами, не в силах, однако, скрыть улыбок, и в один голос уверяли молодую маму, что той крупно повезло…
Все произошло неожиданно в студии небезызвестного фотографа-авангардиста Джефферсона Линтона. В тот день Мэри гримировала для съемки юную китаянку по имени Линг. Джеф настаивал на том, что кожа модели непременно должна быть серебристой, волосы - желтыми, а губы - черными…
Разложив на столике косметику и кисти, Мэри вдруг согнулась пополам и часто задышала. Пятнадцатилетняя Линг взвизгнула. На шум тотчас прибежал Джеф. Одного взгляда на лицо Мэри, покрытое крупными каплями пота, оказалось довольно, чтобы он понял в чем дело.
- А ну-ка, сардинка, дуй отсюда! - приказал он китаянке. - Съемка отменяется, точнее, откладывается.
Линг лихорадочно принялась одеваться, но все никак не могла попасть ногой в штанину. А Джеф, уложив Мэри на диван, наставительно приговаривал:
- Смотри, смотри, сардинка, чем кончаются забавы, и никогда не занимайся любовью без резинки! Это лучшее, что может случиться с тобой от досадной небрежности!
А Мэри все никак не могла взять в толк, что с нею происходит. Ведь по ее подсчетам до родов оставался еще как минимум месяц! Тут новая судорога заставила ее скорчиться. Джеф посерьезнел.
- Послушай, малыш всерьез взялся за дело, и, насколько я могу судить, все произойдет довольно быстро.
- Не может этого быть! - ахнула Мэри. - А как же…
- Поменьше болтай! - сурово приказал Джеф. - Дыши глубже, а я пока звякну твоему ниндзя и вызову "скорую"!
Однако протяжный стон Мэри заставил его возвратиться.
- Знаешь, дай-ка я осмотрю тебя, - сказал вдруг Джеф, и, видя, как глаза Мэри делаются круглыми, торопливо прибавил: - Не щади мою нравственность, тем более что я и покраснеть-то толком не могу! - Мэри помимо воли хихикнула, а иссиня-черное лицо Джефа расплылось в белозубой улыбке. - Не дрейфь, мамочка! Вспомни, я начинал акушером!
- Глядя на многие твои снимки, в это легко поверить, - попыталась шутить Мэри.
- Цыц! - прикрикнул на нее Джеф. - Я гений, забыла? Потом еще внукам рассказывать будешь, кто у тебя роды принимал! Только "скорую" я все-таки вызову…
Джеф дозвонился до ближайшей клиники, затем оставил Джереми сообщение на автоответчике - того не оказалось дома. Узнав об этом, Мэри судорожно сглотнула, но тотчас, пересилив себя, улыбнулась дрожащими губами - мало ли по какой причине муж мог выйти из дома…
Вскоре ей стало уже не до того. А когда Джеф, тщательно вымыв руки, принялся за исполнение прямых обязанностей акушера, она уже не противилась, не спорила, только послушно выполняла его команды…
- Да где черт побери носит твоего благоверного! - не выдержал наконец Джеф. - Ну почему за него должен отдуваться я, скажи на милость?
- Не смей! - Мэри словно пружиной подбросило. - Не смей… так говорить про Джереми!
- Лежать! - рявкнул Джеф. - Забыла, чем занимаешься? Да я все в глаза ему скажу, пусть только появится, козел поганый!
Видя, как мученически исказилось лицо Мэри, Джеф подбавил жару. Казалось, не существовало таких проклятий и ругательств, которыми бы он ни осыпая Джереми. Однако итогом своих стараний новоявленный доктор остался вполне доволен. Укутывая крошечный пищащий комочек в кусок ткани немыслимой расцветки, Джеф сиял. А Мэри, тотчас забыв обо всем на свете, уже тянула руки к младенцу.
- Кто? Джеф, кто?
- Мы рожаем только ковбоев! - гордо ответствовал Джеф. - Так уж и быть, держи парня! Эх, наподдал бы я тебе как следует, будь ты моей женой! Ну да победителей не судят…
Прибывшая через пару минут "скорая" увезла Мэри с малышом в клинику. Врач, строгая на вид пожилая женщина, осмотрев роженицу, молча пожала руку Джефу. Джереми в студии так и не появился…
Приехал он уже в больницу. Увидев сквозь толстую стеклянную перегородку новорожденного сына, жалко усмехнулся, но тотчас, словно опомнившись, показал жене большой палец. У Мэри все похолодело внутри, но она поспешно заулыбалась…
Неужели уже тогда все было ясно? Безоглядная любовь сыграла с нею дурную шутку. Как, впрочем, делала это с миллионами женщин до нее. И жестокая эта игра продлится до скончания века…