Дальше все происходило, как во сне: поездка вереницы украшенных автомобилей во главе с лимузином во Дворец Бракосочетаний, марш Мендельсона и торжественный голос официальной представительницы государства российского, заученно вопрошающей брачующихся:
- Согласны ли вы, Тамара Семеновна, взять в мужья Андрианова Кирилла Александровича, делить с ним радости и печали, жить в здравии и болезни, в богатстве и бедности, хранить ему верность до последнего вздоха?
- Да! - в гулкой тишине огромного зала с нескрываемой радостью ответила Тамара.
- Согласны ли вы, Кирилл Александрович, взять в жены Зельдову Тамару Семеновну, делить с нею радости и печали, жить в здравии и болезни, в богатстве и бедности, хранить ей верность до последнего вздоха?
- Да, - не раздумывая, ответил Кирилл.
Под ложечкой что-то противненько засосало. А в голове назойливо бились о стенки черепной коробки звуки пляжа…
Свадьба - событие, бесспорно, торжественное. Но утомительное. Утомительное для всех без исключения участников, не говоря уже о самих новобрачных. Попробуй-ка целый день быть в центре внимания, попробуй безостановочно улыбаться всем и каждому вплоть до мышечных спазмов, когда губы становятся словно деревянными и категорически отказываются повиноваться. А если к этому еще прибавить незнамо откуда вдруг возникшее ощущение неуверенности в правильности происходящего, в правильности решения, в правильности выбора. И этот назойливый звук пляжа, категорически не желающий покидать голову…
Тяжело было сидеть во главе огромного стола, когда по одну руку от тебя сидит новоиспеченная законная жена, еще вчера, да что там вчера - еще сегодня утром такая желанная и даже, кажется, любимая. А по другую руку - та, кого увидел впервые в жизни, но ждал, искал, кажется, всю жизнь. Нет, не ждал, не ждал! Если бы ждал - ни за что не принял бы столь поспешного решения о женитьбе! Не ждал, в том-то и дело, что уже не ждал, ведь знал наверняка, что ждать нечего, что она, та, чьего имени не успел узнать, в прошлом, в страшном, безвозвратном прошлом!
И имя. Ее имя, которое узнал только после обряда выкупа невесты. Свежее, как порыв июльского бриза, легкое, как летящее перышко, воздушное, как поток утреннего света, светлое, как… Света, Света, Света…
И снова и снова сознание Кирилла словно бы отстранялось от действительности. Шум застолья, аппетитные запахи праздничных блюд каким-то невообразимым образом смешивались, а после и вовсе растворялись, исчезали, побежденные другими звуками и запахами. И все звонче в его голове звучали удары волейбольного мяча, все громче где-то совсем рядом плескалась вода. Так отвратительно пахло помидорами и сливочным маслом. И - звонкие детские голоса, нестройным хором скандирующие детскую считалочку: "Бабка сеяла горох, прыг-скок, прыг-скок. Обвалился потолок, прыг-скок, прыг скок". И радостный девчоночий визг…
Да, трудно было сидеть во главе стола. Погружаться в звуки и запахи прошлого, при этом пытаясь сохранить на лице выражение радости или хотя бы участия в общем празднике. Не забывать ухаживать за новоявленной женой, сидящей слева, и за практически незнакомой девушкой по другую руку от него. И еще нужно было услышать сквозь назойливый шум пляжа настойчивые крики "Горько!", а услышав, встать и с радостным видом целовать опресневшие вдруг такие волнительные в недавнем прошлом губы невесты. Невесты? Нет, жены…
Да, это было трудно. Но не так трудно, как целый день кататься в машине бок о бок с той, кого не должно быть, кого не могло быть рядом. Но она была. И она была так близко, ближе невесты, сидящей в шикарном платье на отдельном сиденье. Вместо нее бок о бок с Кириллом сидела девушка со светлым именем Света. Так близко, что Кирилл чувствовал тепло ее тела через свой костюм и ее платье. А напротив, боясь смять пышный кринолин безумно дорогого наряда, одна на просторном сиденье сидела Тамара, улыбалась и радостно о чем-то щебетала. И так трудно было не сорваться, не схватить белую руку, лежащую на коленях Светы, и не начать целовать каждый коротенький ноготок. Не выпустить эмоции из себя, загнать их глубоко внутрь, так глубоко, чтобы постороннему человеку и следа от них не удалось обнаружить. А посторонними в эту минуту для Кирилла были все, кроме одной. Кроме обладательницы коротких белых кудряшек. Кроме Светы…
Брачная ночь. Как-то нивелировалось это понятие в последние полвека, перестало считаться столь уж значимым событием, каким должно бы быть по сути. Брачная ночь. Именно этой ночью девушка должна бы превратиться в женщину, в жену, переродиться физически и духовно.
Теперь это пустая формальность. Все: и гости, и родственники, и родители молодоженов прекрасно знают, что невеста давным-давно переродилась в физическом плане, а моральное, духовное перерождение ныне вообще мало кого волнует. И точно так же ни для кого не секрет, что с девственностью невеста рассталась давным-давно, и уж вовсе не жениху, не мужу ее подарила. Так же, как и жених, наверняка имевший немалый опыт на любовном фронте, даже не вздумал бы предъявлять претензии по поводу давным-давно утраченной невестою целомудренности. Ну и что? Нынче это стало нормой для всех, даже родители новобрачной не находили в этом факте ничего позорного.
А потому брачная ночь прошла именно так, как и должна была пройти, без сюрпризов и неожиданностей. Ни жених, ни невеста ничего особенного от нее и не ожидали. Мало ли у них уже было таких ночей? Не изменилось-то ровным счетом ничего, кроме разве того, что теперь уже не было необходимости подскакивать с теплой постельки среди ночи и разъезжаться по домам. Потому что дом у них теперь был один на двоих.
Исполнив супружеский долг, Кирилл повернулся к Тамаре спиной и притворился спящим. И та даже не обиделась. Еще бы, после такого сумасшедшего дня, после всех этих затяжных мероприятий ей и самой, кажется, было не до любовных игрищ новобрачных. По крайней мере, Кирилл довольно скоро уловил спокойное размеренное дыхание новоиспеченной супруги.
Самому же спать не хотелось, хотя усталость давала о себе знать. В душе не было ни радости по поводу нового своего мироощущения женатым человеком, ни огорчения по тому же поводу. Одно сплошное равнодушие. Пожалуй, раньше он испытывал по отношению к любой партнерше гораздо больше чувств, будь то Тамара или любая другая подруга из его прошлого. Пусть те чувства были родом не из души, пусть сугубо телесные радости, но они были. Теперь же - ровным счетом ничего. Ни удовольствия, ни разочарования. Просто факт - лежит рядом не разовая партнерша, не временная подружка, а законная супруга. Ну и что? Ничего, ровным счетом ничего. Пусть себе лежит.
А заснуть таки что-то мешало. Если не было раздражителя, то почему никак не удавалось заснуть? Ведь действительно устал не на шутку, не столько даже физически, сколько морально. Попробуй не устать от такого количества людей, от сотен любопытных глаз. А со сколькими людьми пришлось познакомиться?! Это же уму непостижимо! Все эти близкие и дальние родственники Зельдовых, все их друзья и приятели! И каждому надо было пожать руку, если дама - еще и наклониться и прикоснуться губами к протянутой для знакомства руке. И хоть бы одно имя запомнить из всей вереницы новых знакомых! Ведь ровным счетом ни одного имени не запомнил, ни одного лица! Ведь всё сплелось воедино, в странную массу лиц и тел, при всем желании не расчленить это месиво на отдельные человеческие единицы. И лишь одно лицо вырисовывалось в сознании предельно четко, лишь одно имя запомнил сходу, раз и навсегда. Мягкое, ласковое и бесконечно светлое. Имя Света…
"Бабка сеяла горох, прыг-скок, прыг-скок.
Обвалился потолок, прыг-скок, прыг-скок"
Кто она? Откуда взялась? Почему непрошенной гостьей вторглась в его жизнь?! И почему именно сейчас, теперь, когда он не может каждую минуточку быть рядом с нею, защищать ее, оберегать от беды? Почему она так похожа на ту, которой нет? Которой не может быть, которая осталась в прошлом. Девочка-одуванчик, девочка без имени. Просто Одуванчик…
Глава 6
А потом было свадебное путешествие. Не медовый месяц, как положено, всего-то пять дней. Зато настоящее путешествие. На Туманный Альбион. На Великие Острова. В сердце Великобритании - в Лондон.
Для Кирилла это не было первой поездкой в его жизни. Приходилось бывать в Южной Корее, в Китае, в Польше, в Чехии, в Германии. Даже до Швеции однажды добрался по служебным делам. А вот с Великобританией как-то до сих пор не складывалось. Зато Тамара успела побывать, кажется, всюду, тем более в стране, изучением языка которой занималась вплотную. А потому была у супруга за гида.