С ней связаны также легенды об исполинской пещере, про которую Бажов поведал в сказе "Дорогое имячко". Пещера та занимает все пространство внутри горы, наделена якобы тайной колдовской силой, и вход в нее до поры до времени закрылся, только стон да плач иногда из-под земли раздается. Считается, что в ближайшее время туда вообще никто не сможет проникнуть. Между тем в сакральном подземном пространстве хранится колоссальная библиотека, в коей сконцентрированы все древнейшие знания, накопленные задолго до появления современных людей. Всего таких библиотек на Урале десять. В этом искренне убеждены приверженцы бажовского движения, о котором пришло время сказать хотя бы вкратце.
Из современного справочника можно узнать, что "бажовцы", как они сами себя называют, - деструктивная (?) полурелигиозная организация сектантского толка, зародившаяся в Челябинске в начале 90х годов XX века и быстро распространившая свое влияние по всему Уралу. Ее лидером и активным пропагандистом-публикатором является Владимир Соболев, называющий себя "пророком бажовской веры". В качестве священных текстов бажовцы используют сказы из "Малахитовой шкатулки", которые объявили "Евангелием от Урала". Истоки этого учения восходят к древней Гиперборее. Бажовцы верят, что в сказках Бажова скрыто сокровенное знание. Хозяйка Медной горы (Хозяйка Урала) считается культовым божеством. Согласно доктрине бажовцев, подобно тому как Алтаем и Гималаями "управляет" Зороастр, так и покровительницей-демиургом Урала является Хозяйка Медной горы - помощница Матери Мира (заимствованной из учения Н.К. и Е. И. Рерихов). Из пропагандистской литературы бажовцев можно также узнать, что Хозяйка Урала - провозвестница Иерархии Света. Ей подвластны и животное, и растительное, и минеральное царства. Ее помощниками являются Великий Полоз, бабка Синюшка, Огневушка-поскакушка и прочие бажовские персонажи. Хозяйка Урала, по представлениям бажовцев, обладает психической энергией, способной превращать фекалии в золото, и бажовцы мечтают, что Хозяюшка со временем откроет сие таинство и умение своим последователям.
Параллельно почитанию Хозяюшке бытует и поклонение покорителю Сибири Ермаку, который среди бажовцев считается "великим божественным воплощением", поскольку он соединил Европу и Азию, открыл путь на Восток, откуда всегда идет свет, где находится таинственное Беловодье, всегда притягивавшее искателей Бога и смысла жизни. Обо всем этом якобы знал Ермак, стремясь достичь сокровенной земли, но ему помешали "темные силы". Опираясь на свое учение, бажовцы регулярно проводят фольклорные фестивали, по существу, являющиеся созданием неоязыческого культа и возрождением архаичных языческих традиций. Другие мистики и эзотерики предпринимали попытку сблизить Хозяйку Медной горы с новозаветной Женой, облеченною в солнце, с символистской Девой радужных ворот, со сказочной Снежной королевой и даже с Алисой в Стране чудес.
Вопрос о сакральном символизме Хозяйки Медной горы и ее атрибутов достаточно сложен и имеет несколько уровней постижения. Даже если ограничиться одними лишь символами, связанными с ключевыми понятиями, то уже здесь обнаруживаются поразительные параллели и взаимные соответствия исходных мифологем. Например, из древнегреческого мифа о Данае известно, что аргосская царевна была заточена своим отцом глубоко под землей в медном дворце, куда к ней и проник Зевс в виде золотого дождя. Налицо символическая триада - "медь - золото - подземный мир", легко и органично проецируемая на владения Хозяйки Медной горы.
* * *
Понятно, что Хозяйка Медной горы объявлялась на Урале повсюду, а не только в старом Сысертском горнозаводском округе, куда входила Сысерть - место рождения Бажова - и Полевской, близ которого и располагалась Медная гора (иначе Гумёшкинский рудник). И вообще известна она повсюду, где есть горы (и даже где их нет). Ибо образ Хозяйки горы - не специфический уральский феномен, а явление общемирового порядка. Сквозной линией и в различных своих ипостасях проходит оно через разные исторические эпохи и вехи мировой культуры. Подчас мифологема визуализируется в самых неожиданных обличьях, не сразу узнаваемых под завуалированными временем личинами.
Вот, например, Тангейзер - герой средневековой немецкой легенды (баллады), хорошо известный из одноименной оперы Рихарда Вагнера (1813–1883). Фабула саги и либретто, написанного на ее основе самим композитором, общеизвестна. Молодой рыцарь-миннезингер попадает в любовные тенёта не кого-нибудь, а самой богини Венеры. Он забывает о цветущей земной жизни в ее безжизненных подземных чертогах. Я не оговорился - именно подземных, ибо соответствующие фольклорной основе сцены "Тангейзера" происходят не где-нибудь в роскошной долине или на берегу лучезарного моря, а в глубокой и мрачной пещере внутри горы Герзельберг (что в переводе означает "не потухшая огненная зола"), которая своими очертаниями напоминает гигантскую гробницу. Именно здесь, согласно древнегерманским представлениям, находились подземные владения властительницы зимы и метели Хольды. В Средние века она была отождествлена с античной Венерой, а ее горное убежище получило в народе прозвание Венусберг.
В средневековой и последующей романтической интерпретации Венера воплощает необузданную и страстную языческую стихию в противовес пресному христианскому благочестию. Однако сие вполне соответствует истинной сути античной богини любви, которая отличалась не изнеженностью и инфантильностью, а напротив, - неисчерпаемой сексуальной ненасытностью и неразборчивостью в выборе партнеров. Ибо она всего лишь венчала общую линию развития матриархальной любви, котоая началась с общемировой Великой Богини-Матери и, пройдя через ипостаси шумерской Инанны и аккадской Иштар, завершилась в эллинской Афродите и латинской Венере.
Если же отвлечься от исторической конкретики, то схема соблазнения рыцаря Тангейзера Хозяйкой горы Герзельберг мало чем отличается от соблазнения уральского рудокопа Степана Хозяйкой Медной горы в известном бажовском сказе. Между прочим, обоих их настигла месть горных хозяек и постигла одна и та же участь - смерть: Тангейзер гибнет, потому что пренебрег любовью Венеры; Степан в конечном счете из-за того, что отверг настойчивые предложения Хозяйки Медной горы стать его невестой.
Людям, живущим в XXI веке, многие мифологические образы и сюжеты приходится усваивать через посредство позднейшей беллетристики. Если последняя - классика, а не современная ремесленная поделка, то можно вполне быть уверенным, что имеешь дело с добротной основой, отображающей подлинное народное мировоззрение. Сказанное относится и к Хозяевам горного мира. Взять, к примеру, классическое творение великого норвежского драматурга Генрика Ибсена (1828–1906) - драматическую поэму "Пер Гюнт", целиком и полностью построенную на материале норвежского фольклора. Обширный эпизод здесь (озвученный в хорошо известной музыкальной миниатюре другого великого норвежца - Эдварда Грига) происходит в глубокой горной пещере и связан с историей дочери Горного короля - безымянной Зеленой принцессы, по статусу своему, как и ее отец, являющейся Хозяйкой гор. По ходу действия она становится очередной женой любвеобильного Пера и после бегства неуемного парня даже родила от него ребенка.
Горный король - классический тролль и главный среди множества таких же подземных жителей мужского и женского рода. Считается, что тролли - это огромные существа, отличающиеся злобным нравом и не блещущие особым умом. У Ибсена рост Горного короля, его Зеленой дочери и многочисленных подданных вполне нормальный (кроме того, согласно одной из самых известных фольклорных историй Перу Гюнту еще до начала его приключений удалось засадить одного тролля в орех). Но нас здесь интересует совершенно другое. Во-первых:история кратковременной любовной связи Пера Гюнта и Зеленой горной Хозяйки - пусть в многократно искаженной форме - так или иначе напоминает модель отношений Хозяйки Медной горы и ее "кавалеров". Во-вторых:воссозданное в "Пере Гюнте" убежище Горного короля вполне адекватно иллюстрирует представления скандинавских народов о Подземном мире и его иерархии, которые, в свою очередь, восходят к самим истокам общеиндоевропейской мифологии.
Между прочим, мотивы, сходные с уральским и европейским фольклором, можно при желании обнаружить в весьма отдаленных странах, скажем в Японии. Здесь знакомые черты Хозяйки Медной горы обнаруживаются у богини священной горы и символа Страны восходящего солнца - Фудзиямы. Имя подземной владычицы, живущей в глубокой пещере вместе с драконом, - Сэнгэн-сама. В японских средневековых легендах рассказывается о встрече с ней самурая Тадацунэ. В отдельных моментах это повествование напоминает сюжеты бажовских сказов.
Далее можно переместиться и на другой континент, например в знойную Бразилию. Не верите? Тогда внимательно прочтите легенду-сказку "Договор с ящерицей". Здесь тоже волшебница из глубокой пещеры, могущая обернуться то безобразной старухой, то соблазнительной девушкой, а то и ящерицей(чувствуете знакомый колорит?), одаривает бедного юношу несметным богатством, правда в несколько необычной форме: всего-навсего одной золотой монетой, которую никакими способами невозможно истратить, - на ее месте тотчас же появляется другая. Остальное в этом бразильском сплаве индейского, негритянского и португальского фольклора - почти как в подземных чертогах Хозяйки Медной горы или в пещере Горного короля: