После перехода от манипулярной к когортной организации прежнее деление солдат на гастатов, принципов и триариев или пиланов устарело. Как только тактическая диспозиция перестала ограничиваться строго тремя линиями и построение в одну, две или три линии стало одинаково осуществимым, дифференциация войск по их положению на той или иной линии утратила смысл. В будущем названия гастаты, принципы и триарии сохранилось только для отличия ранга шестидесяти центурионов в легионе. По странной инверсии, аналогичной той, что раньше поменяла местами принципов и гастатов, пиланы (возможно, потому, что они изначально были самыми возрастными солдатами) теперь обозначали старших центурионов в каждой когорте, а гастаты – младших. Центурионы теперь назывались prior и posterior (то есть передний и задний), а не правый и левый, как раньше. В когорте по ширине фронта располагалось три центурии, и еще три – за ними.
Величайшим честолюбивым желанием всех центурионов было стать primus pilus – примипилом – самым высоким по рангу центурионом легиона. По свидетельствам Полибия можно проследить систему продвижения по служебной лестнице, которую легче всего понять с помощью диаграммы.
Диаграмма показывает, что в каждой из десяти когорт легиона было два старших центуриона пилуса (pili), два центуриона – принципов (principles) и два – гастатов (hastates). От чего зависело старшинство? Есть две возможности: или все центурионы гастатов были младше по положению, чем центурионы принципов, а те, в свою очередь, были младше по положению, чем центурионы пилуса, или старшинство определялось по когортам – центурионы первой когорты были старшими, а десятой – младшими офицерами легиона. Лучшее свидетельство можно найти в анализе значения выражения primi ordines. Центурионов primorum ordinum Цезарь связывал с военными трибунами, они могли считаться не просто командирами центурий, а, возможно, составляли избранный штаб, консультировавший консула. Опять же следует принять во внимание упоминания Цезаря о центурионах в отношении известных соперников Пуллона и Борена, которые постоянно конкурировали друг с другом и желали войти в вожделенный primi ordines. Выражение можно трактовать по-разному. Или primi ordines - это ведущие центурионы (то есть pili proires) в каждой из десяти когорт, или это шесть центурионов первой когорты, или некая комбинация. Отрывок из Цезаря дает ключ к пониманию термина, по крайней мере, во время последнего века республики. "(Scaevam) Caesar… ab octavis ordinibus ad primipilum se traducere pronuntiavit". Это, конечно, исключительное продвижение, и важно то, что octavi ordines определенно означает центурионов первой когорты, и остальные центурионы также различались, как принадлежащие к ordines с номером когорты, в которой они служили. Следовательно, старшие центурионы легиона – это центурионы первой когорты во главе с примипилом. Центурионы десятой когорты – младшие.
Как продвигались по службе центурионы? Если человек начинал службу в качестве децимус гастатус постериор, должен ли он был получить повышение пятьдесят девять раз, чтобы стать примипилом? Или каждое повышение включало смену когорты и после девяти повышений децимус гастатус постериор мог добраться до первой когорты? Во времена принципата можно найти пример обеих систем; но если первая относилась, как мы увидим, к бывшим рядовым, которые никогда не поднимались слишком высоко по карьерной лестнице, последняя была обычным методом продвижения по службе центурионов, которые в конце концов достигали высшего ранга. Свидетельства периода республики являются намного менее убедительными. Вероятнее всего, второй метод продвижения по службе был обычным, но всевозможные военные чрезвычайные обстоятельства требовали исключительных повышений, как в случае со Сцевой. Выражение octavi ordines в процитированной выше фразе предполагает, что, за исключением ведущей когорты, не было особенной разницы в статусе между шестью центурионами любой когорты (даже если для порядка соблюдалось относительное старшинство). Ведь Цезарь не говорит, что повысил Сцеву с определенного поста в восьмой когорте, а просто из рядов восьмой когорты. Поэтому, хотя временами центурион, должшо быть, менял должность внутри когорты (например, из hastatus в princeps или из princeps в pilus), как правило, получая повышение, он переводился в когорту, стоящую над той, где он служил. Таким образом, если человек начинает службу как децимус гастатус постериор, через девять шагов он может стать примус гастатус постериор, пройдя все ступеньки лестницы гастатус. Теперь он входит в primi ordines, и если он снова получит повышение, то будет двигаться внутри первой когорты, пока в конце концов не получит пост примипила. А центурион, начавший службу в pilus или princeps десятой когорты, будет повышаться аналогичным образом в одном ранге из одной когорты в другую, пока не достигнет второй когорты. Здесь он будет ждать, пока не появится вакансия в primi ordines, и его следующим повышением вполне может стать смена ранга. Представляется крайне маловероятным, что secundus pilus prior сразу шагнет в primus pilus или secundus princeps prior - в primus princeps prior. Скорее каждый по очереди начнет в ранге hastatus в primi ordines и постепенно проложит себе путь к должности примипила. Задержки в получении очередной должности, которые наверняка случались даже в период республики, преодолевались переводом центурионов из одного легиона в другой.
Одновременно со становлением профессиональной армии Марий придал отдельным легионам идентичность, которой они раньше не обладали. Теперь у каждого легиона была аквила - орел, – который считался священной эмблемой, олицетворяющей его активное существование. В мирное время он хранился в эрарии (аэрариуме) Рима. Во время войны для штандарта и других signa – знаков мелких подразделений в каждом лагере строили часовню. Аквиле поклонялись с религиозным рвением, как numen legionis. Во времена республики орла делали сначала из серебра, а потом из золота. Его закрепляли на верхушке длинного шеста и всячески украшали. Орла поручали заботам primus pilus, или ведущего центуриона, и, хотя его безопасность была эквивалентна продолжению существования легиона как боевой единицы, пусть даже ставшей меньше, его утрата навлекала величайшее бесчестье на уцелевших людей и в некоторых случаях могла привести к позорному роспуску легиона. При Марии легион впервые получил единый штандарт. Хотя следует уточнить, какие signa существовали до него и получила ли недавно организованная когорта собственный штандарт.