Рис. 10. Воины
Этот предательский поступок, к которому троянцы были принуждены самими богами, привел к возобновлению боевых действий между ними и греками. Вот ключевой пункт, который мы не должны упускать из виду. Противники, подобно солдатам нашей великой войны, сражались не потому, что они любили войну, а потому, что их вел вперед уготованный им рок.
Приемы войны, описанные Гомером, отличаются от тех, что практиковались позднее в античной Греции. Вот как, например, действовал Нестор из Пилоса:
Конных мужей впереди с колесницами Нестор построил;
Пеших бойцов позади их поставил, и многих и храбрых,
Стену в сражениях бурных; но робких собрал в
середину,
С мыслью, чтоб каждый, когда не по воле, по нужде
сражался.
Конникам первым давал наставленья, приказывал им он
Коней рядами держать и нестройной толпой не
толпиться.
"Нет, – чтоб никто, на искусство езды и на силу
надежный,
Прежде других не пылал впереди с супостатами биться,
Или назад обращаться: себя вы ослабите сами.
Кто ж в колеснице своей на другую придет колесницу,
Пику вперед уставь: наилучший для конников способ.
Так поступая, и древние стены и грады громили,
Разум и дух таковой сохраняя в доблестных персях".
Воины сражались копьями и мечами, а также бросали друг в друга камни, прикрываясь при этом щитами. На страницах труда Гомера трудно обнаружить перечисление тех приемов, которые использовались во время сражения, поскольку он в основном уделяет внимание описанию индивидуальных схваток между соперниками с обеих противоборствующих сторон, которые иногда происходили в пешем строю, а иногда и на колесницах. Не сражался только Ахилл: "…сын лепокудрой Фетиды, он пред судами гнев, сокрушительный сердцу, питает".
Песнь пятая
В пятой песни говорится о том, что Диомед с помощью Афины Паллады смог понять разницу между богом и простым смертным, но та предупреждает его:
"Ты на бессмертных богов, Диомед, не дерзай
ополчаться,
Кто не предстанет; но если Зевесова дочь Афродита
Явится к брани, рази Афродиту острою медью".
Диомед атаковал троянцев со всей яростью и чуть было не убил Энея, матерью которого была Афродита. Она пришла на помощь своему сыну, но была сама ранена Диомедом:
…заструилась бессмертная кровь Афродиты,
Влага, какая струится у жителей неба счастливых:
Ибо ни брашн не ядят, ни от гроздий вина не вкушают;
Так и бескровны они, и бессмертными их нарицают.
Громко богиня вскричав, из объятий бросила сына;
На руки быстро его Аполлон и приял и избавил.
Облаком черным покрыв…
Афродита отправилась на Олимп и там подговорила Ареса, наводившего ужас на смертных, вдохновить троянцев на новые подвиги, которые должны были свести на нет все усилия, предпринимавшиеся Герой при помощи дочери ее Афины:
Гера, богиня старейшая, отрасль великого Крона.
Геба ж с боков колесницы набросила гнутые круги
Медных колес осьмиспичных, на оси железной ходящих;
Ободы их золотые, нетленные, сверху которых
Медные шины положены плотные, диво для взора!
Ступицы их серебром, округленные, окрест сияли;
Кузов блестящими пышно сребром и златом ремнями
Был прикреплен, и на нем возвышались дугою две
скобы;
Дышло серебряное из него выходило; на оном
Геба златое, прекрасное вяжет ярмо, продевает
Пышную упряжь златую; и быстро под упряжь ту Гера
Коней бессмертных подводит, пылая и бранью и боем.Тою порою Афина, в чертоге отца Эгиоха,
Тонкий покров разрешила, струей на помост он
скатился,
Пышноузорный, который сама, сотворив, украшала;
Вместо ж его облачася броней громоносного Зевса,
Бранным доспехом она ополчалася к брани плачевной.
Бросила около персей эгид, бахромою косматый;
Страшный очам, поразительным Ужасом весь
окруженный:
Там и Раздор, и Могучесть, и, трепет бегущих, Погоня,
Там и глава Горгоны, чудовища страшного образ,
Страшная, грозная, знаменье бога всесильного Зевса!
Шлем на чело возложила украшенный, четыребляшный,
Златом сияющий, ста бы градов ратоборцев покрывший.
Рис. 11. Составной лук Одиссея
Так в колеснице пламенной став, копием ополчилась
Тяжким, огромным, могучим, которым ряды сокрушает
Сильных, на коих разгневана дщерь всемогущего бога.
Они отправились на Олимп и спросили отца всех богов Зевса:
"Зевс, наш отец! на меня раздражишься ли, если Арея
Брань я принужу оставить ударом, быть может, жестоким?"
Рис. 12. Скульптура из Додоны
Они получили его разрешение и затем отыскали Диомеда на поле брани. Греки вынуждены были отступить под натиском троянцев, которым помогал Арей. Афина подала Диомеду колесницу, после чего богиня направила ее на Арея и Диомед с ее помощью ранил его копьем:
…взревел Арей медноборный
Страшно, как будто бы девять иль десять воскликнули
тысяч
Сильных мужей на войне, зачинающих ярую битву.
Дрогнули все, и дружины троян, и дружины ахеян,
С ужаса: так заревел Арей, ненасытный войною.
Это тот редчайший случай, когда Гомер позволяет себе изобразить бога как простого смертного, он точно так же громко кричит, когда ранен.
Итак, по словам автора "Илиады", таким образом смертельная схватка между греками и троянцами разгорелась вновь и охватила всю равнину, обе стороны метали друг в друга дротики с "медноострыми жалами".
Для нас "Илиада" просто произведение искусства, которое рисует впечатляющую картину войны и сражения; но для греков и особенно для детей античного времени впечатление от услышанного, тем более рассказанного с драматическими интонациями, должно было быть весьма сильным. Для нас боги из "Илиады" представляются просто мифологическими персонажами, тогда как для греков Афина была богиней, которой Перикл посвятил храм Парфенон, построенный на афинском Акрополе.
Песнь шестая
В шестой песни Гектор направляется в Трою, чтобы попросить свою мать дать обет совершить жертвоприношение в честь Афины, если она соблаговолит простить их родной город, включая троянских женщин и маленьких детей. Там он встретился со своей женой Андромахой, затем следует патетическая сцена, в которой они сетуют на рок, грозивший гибелью Трое. Она напоминает ему:
Гектор, ты все мне теперь – и отец, и любезная матерь,
Ты и брат мой единственный, ты и супруг мой
прекрасный!
Сжалься же ты надо мною и с нами останься на башне,
Сына не сделай ты сирым, супруги не сделай вдовою.
Но Гектор не может не принять участия в битве, даже если, как он сам говорит:
Твердо я ведаю сам, убеждаясь и мыслью и сердцем,
Будет некогда день, и погибнет священная Троя,
С нею погибнет Приам и народ копьеносца Приама.
Сама же Андромаха будет захвачена греками в качестве добычи. Гектор сетует:
Но да погибну и буду засыпан я перстью земною
Прежде, чем плен твой увижу и жалобный вопль твой
услышу!
Песнь седьмая
В седьмой песни Аполлон и Афина останавливают решающее сражение, а Аполлон говорит:
"Гектора мы, укротителя коней, отважность возвысим.
Пусть Приамид вызывает храбрейших героев данайских
Выйти один на один и сразиться решительной битвой".
Воины получают отдых:
Тою порой Афина и Феб сребролукий,
Оба вознесшися, словно как ястребы, хищные птицы,
Сели на дубе высоком отца молненосного Зевса,
Ратями вместе любуясь: ряды их сидели густые,
Грозно щиты, и шеломы, и острые копья вздымая.
Греки бросают жребий, согласно которому сражаться с Гектором предстояло Аяксу:
Быстро Аякс подходил, пред собою несущий, как
башню,
Медный щит семикожный, который художник составил,
Тихий, усмарь знаменитейший, в Гиле обителью
живший;
Он сей щит сотворил легкодвижимый, семь сочетавши
Кож из тучнейших волов и восьмую из меди
поверхность.
Затем следует детальное описание поединка, и, поскольку ни один из противников оказывается не в силах одолеть другого, они обмениваются дарами. Это кажется довольно странным, если мы не вспомним, что нечто подобное можно найти и в произведениях английского автора XIV века Фрос-сара. Во все времена поединок рассматривался как разновидность весьма рискованного вида спорта.
Поскольку всеобщее сражение не возобновилось, сторонам представилась возможность собрать тела погибших: