- Знаешь, медовый месяц у нас закончился семь лет назад, и заваливаться на пол меня что-то не тянет.
- Зануда! - с напускным отчаянием простонал Пол. - Ну ладно. - Он сделал гримасу, прижал Рину к себе, быстро поцеловал в губы и отпустил. Затем привел в порядок волосы и скорбно посмотрел на нее: - Только поаккуратнее, детка, смотри, сколько всего в сумки насовала, того и гляди вывалится.
Рина снова засмеялась и еще раз внимательно осмотрела содержимое холодильника.
- Ничего у меня не вывалится. А ты не лысеешь, просто на висках проступает благородная седина.
- Правда? - с надеждой спросил Пол.
- Правда, - ответила Рина и облегченно вздохнула: нашелся-таки, наконец, этот чертов сыр, вон куда завалился, в самый угол. - Ну, теперь все. Бегу. Благодарю, уважаемый господин супруг, за то, что выручили свою старушку-домохозяйку. Если бы вы не искупали детей, я бы никогда не оделась вовремя.
- А мне что, только приятно, - заметил Пол, добавив в последний момент сельдерея в и без того полную сумку. - Сказка о Белоснежке в двести второй раз - это, пожалуй, действительно многовато, но против ванны у меня никаких возражений нет. Отец должен купать своих детей.
Рина ухитрилась ухватить двумя свободными пальцами сумочку и посмотрела на Пола, чувствуя, как в ней нарастает волна нежности. Положим, время от времени им приходилось цапаться, но вообще-то, подумала она, о лучшем браке и мечтать нельзя.
У нее есть все! Прекрасный дом на окраине города, двое славных, здоровых, во всех отношениях замечательных детей, огромная немецкая овчарка - всеобщая любимица, толстая полосатая кошка и две желтые канарейки, которые действительно поют по утрам.
Но прежде всего - у нее есть Пол. Поставив себе целью сделаться лучшим в мире аналитиком рынка, он каждое утро надевал безукоризненно отутюженный, ладно сидящий костюм и уходил на работу. Но вечерами, возвращаясь домой, оставался все тем же Полом, который любит покататься с детьми по полу, с готовностью выносит мусор, не ворчит, если еду подают на бумажных тарелках, и нутром чует, когда ей слегка надоедает роль матери и хозяйки, приглашая ее тогда куда-нибудь в ресторан.
Рина поставила поклажу на пол и, лукаво улыбаясь, обхватила мужа за шею.
- Ночью, когда вернемся, порезвимся на славу. Ты как?
- Всегда готов! - Пол легонько шлепнул ее пониже спины. - Смешаю пару коктейлей покрепче, и зададим друг другу жару.
- Ты считаешь, что для таких дел мне нужны коктейли? - возмутилась Рина.
- Ну, после тридцати все мы уже с ярмарки возвращаемся, - поддразнил Пол жену и обнял ее за плечи. - Шучу, шучу, дорогая, ты по-прежнему самая страстная, самая чувственная, самая красивая девчонка из тех, что мне попадались.
Рина улыбнулась, поглаживая его плоский живот.
- Да и ты неплох, Казанова! Разве что комплимент твой что-то подозрительно сладок. Похоже, тебе действительно чего-то не хватает.
- Это верно, - с трагическим выражением лица откликнулся Пол. - Любви!
- Ты неисправим, - с притворным изнеможением вздохнула Рина и, бросив взгляд на большие настенные часы, простонала: - О Боже, почти половина восьмого! Джун убьет меня. Я ведь обещала ей приготовить закуски…
- Ладно, за дело. - Пол встряхнулся и извлек откуда-то объемистую сумку. - Давай-ка, переложим все сюда, удобнее будет. И двигай. А я подожду Синди. Могу даже пересказать ей твою лекцию, что и как делать, если дети проснутся. Впрочем, поскольку мы будем прямо напротив…
- Это "напротив", между прочим, добрая сотня ярдов, - заметила Рина, пряча улыбку. Он прав, она действительно всякий раз накачивает няню всевозможными советами да указаниями. А сегодня они будут под боком, у Хербертов.
- Ладно. Пойду попрощаюсь с детьми. Глазом моргнуть не успеешь, как вернусь.
Рина откинула со лба тяжелую гриву черных волос и поспешно поднялась на второй этаж. Комната Дженни - первая справа. Рина на цыпочках подошла к колыбели и улыбнулась. К шести месяцам головка Дженни уже обросла рыжеватыми кудряшками. С прижатыми к круглым щечкам крохотными кулачками малышка выглядела просто прелестно. Рина нагнулась и нежно поцеловала дочку.
- Спокойной ночи, мое сокровище, - прошептала она. Теперь - к сыну. Пятилетний Райан крепко спал, прижав к груди мягкого игрушечного инопланетянина. Простыни у него сбились на сторону. Рина с улыбкой поправила их и поцеловала сына в лоб.
- Я люблю тебя, малыш. - В коридоре Рина свет выключила, а в ванной оставила, на тот случай, если Райан ночью проснется. Затем она быстро сбежала по лестнице вниз, на кухню, где Пол все еще возился с сельдереем.
- Ну, как я справился? - победоносно спросил он.
- Первый класс, - с одобрением откликнулась Рина и взяла сумку у него из рук. - Дождись Синди, но дольше не задерживайся. Джун не терпится познакомить шефа со своими замечательными соседями.
- Да неужели? - засмеялся Пол. - К счастью, она не забыла предупредить нас о том, что следует одеться должным образом.
Рина скорчила гримасу, чмокнула Пола в щеку и поспешно вышла из кухни. Стоял роскошный летний вечер. Лужайка, плавно спускающаяся к самой дороге, выглядела чудесно, да и у Хербертов - подальше в тупичке - не хуже.
Пересекая дорогу, Рина услышала гул пролетающего самолета и, нахмурившись, подняла голову. Странно, обычно тут они так низко не летают. Впрочем, какое это имеет значение, пожав плечами, подумала Рина.
22 сентября, 19.28
Вашингтон, округ Колумбия
Кил вглядывался в мирную красоту лужайки, раскинувшейся перед Белым домом. Он курил уже четвертую сигарету, но только по этому и можно было судить, как он нервничает. Разве что еще беспрерывно расхаживал перед окном.
- Вы мне нравитесь, Уэллен, - говорил Ли Хок. - Я слышал много ваших выступлений. В них нет обычного мусора - ну конечно, насколько это возможно для политика. И, похоже, вы знаете, чего хотите, и умеете отстаивать свои взгляды. Я был в Капитолии, когда вы поддерживали законопроект о ядерных отходах.
Кил изумленно посмотрел на президента. Неужели охрана совсем позабыла свое дело?
Через мощный усилитель было слышно, как Хок ухмыльнулся:
- Да-да, парень, я был там. Трудно поверить, верно?
- Действительно, нелегко. - Кил затушил сигарету, подумав, что лично говорить о таком деле с Хоком было бы куда проще, чем через эту штуковину. - Знаете, Хок, я уважаю вашу позицию относительно ядерного оружия и всего такого прочего. Но чего вы думаете добиться, уничтожив триста человек?
- Для точности, двести восемьдесят семь, - спокойно заметил Хок. - Знаете, конгрессмен, мне вовсе не нравится убивать. Но иногда некоторым приходится умирать, чтобы остальные остались в живых. Однако если вы выполните мою просьбу, эта птичка спокойно сядет в аэропорту Даллас, и как только немцы отпустят моих людей и мне дадут требуемое количество оружия - все свободны. Я даже позволю вашему пилоту улететь назад сразу, как только он доставит меня, куда будет велено.
- В данный момент мы ведем переговоры с немецким правительством, - торжественно заявил Кил.
- Да, между прочим, ваша невеста ни в чем не нуждается, Уэллен. Я подумал, что вам это будет приятно услышать.
Кил стиснул зубы и порывисто вздохнул. Чувствуя, что никто не спускает с него глаз, он слегка разжал кулаки.
- Спасибо, Хок. А как насчет остальных пассажиров?
- Пока все нормально. Но есть проблема.
- Да? И какая же именно?
- Если я не ошибаюсь, у нас тут в самолете пара людей из ФБР. Возможно, они сопровождают одного из ваших собратьев-законодателей. Или, вернее бы сказать, законохранителей. Это Бейнз, член Верховного суда.
Кил снова посмотрел на президента, на сей раз сердито и с упреком. Тот неторопливо кивнул, и Кил почувствовал, как его охватывает бессильная ярость. Его втянули в опасную игру, даже не объяснив всех правил.
- Так в чем проблема? - спокойно спросил Кил.
- Хотелось бы надеяться, что у нас на борту нет героев.
- Мне тоже. - Кил медленно оглядел присутствующим - Ладно, Хок, дела обстоят следующим образом. Оружие вас ждет, самолет заправят в аэропорту Даллас и дадут вам нового пилота. Но вы должны понять, что ваших людей удерживает не американское правительство. У нас просто нет полномочий…
- Ну, так нажмите на немцев. Между прочим, у нас на борту есть дюжина-другая этой публики.
- Мы и так нажимаем.
- Я верю вам, конгрессмен. Верю. Давайте молиться за то, чтобы вы получили нужный ответ до того, как у этой птички выгорит керосин. Тогда эти славные, добрые люди проживут еще долго, и все благодаря вам, конгрессмен. Возможно… - Черт! Проклятие!
- Что? Что такое? Эй, Хок, вы где? Слышите меня? - заорал Кил прямо в трубку, изо всех сил вцепившись пальцами в край стола. От напряжения у него вздулись мышцы на спине и плечах. - Эй, Хок!
Ответом ему был оглушительный шум - то ли выстрел, то ли взрыв.
22 сентября, 19.30
Ричмонд, штат Виргиния
У двери Хербертов Рина на секунду остановилась, с любопытством вглядываясь в небо. Гул сделался громче, затем внезапно оборвался и тут же перешел в оглушительный свист - серебряная сигара устремилась к земле.
Рина в ужасе открыла рот. Свист становился все громче, серебряная сигара с угрожающей скоростью приближалась к земле, и вот окружающий мир с грохотом раскололся надвое. В небо взметнулась стена багрового пламени.