Пока его не запрягут, — ехидно бросила Сара.
— У него всегда была слабость к блондинкам? — с усмешкой спросила Лаури.
— Не уверена, что Адам зациклился на цвете волос. Его тип — это, если подумать, длинноногая девица с богатым грудным отделом. А что, — вдруг встрепенулась Сара, — уж не думаешь ли ты?..
— Нет-нет, успокойся, — твердо заявила Лаури. — Ты что, забыла: я не длинноногая и не блондинка. Но Адам мне нравится. Доминику и Эмили он тоже нравится.
— Они души в нем не чают, — признала Сара. — Из Адама выйдет замечательный отец, когда он созреет для этого. С бывшими повесами всегда так, — улыбнулась она, глядя на Руперта. — Знаю по опыту!
Глава 2
На следующий день у Лаури не было времени предаваться грезам об Адаме Хокридже. Из-за эпидемии гриппа ряды продавщиц заметно поредели, и она буквально с ног сбилась, работая за двоих. Вернувшись домой, она принялась за уборку освободившейся комнаты; несмотря на усталость и ломоту в ногах, весь вечер провела, расставляя и раскладывая свои вещи, затем приняла долгожданный душ и наконец позволила себе роскошь немного поесть.
Когда Лаури вышла из ванной, Барбара, ее соседка по квартире, сказала, что ей звонят.
— Мужчина. Голос — закачаешься.
Лаури полетела к телефону и сама смутилась от своего разочарования, услышав знакомые интонации отцовского голоса. Она заверила его, что у нее все прекрасно, рассказала о воскресенье, проведенном у Сары, обещала звонить почаще и передала привет Холли, на что Джерент Морган поперхнулся, закашлял, забубнил что-то бессвязное и наконец выпалил то, ради чего звонил ей: Холли беременна и Лаури скоро получит братика или сестричку.
Лаури горячо поздравила его, твердя, что она просто вне себя от счастья, а повесив трубку, почувствовала, что ей плохо. Решив, что это от голода, она сделала себе яичницу в тесной запущенной кухоньке, вскипятила чайник и, взгромоздив все на поднос, отправилась в свою новую комнату, не испытывая желания присоединиться к соседкам за вечерней трапезой. Потом она позвонила Саре, чтобы поделиться с ней новостью.
— И ты просто убита, — констатировала Сара.
— Почти так. Я, правда, очень рада за папу, но меня это ошарашило, никак в себя не приду.
— Чего ж тут удивляться! Вы были так близки после смерти матери. Гораздо больше, чем обычно отец с дочерью.
— Прости, пожалуйста, что лезу со своим нытьем, но мне надо было с кем-нибудь поделиться.
— Да что ты, я рада. Я тоже могу тебе поплакаться. Сегодня Рупертова миссис Парке сложила с себя полномочия.
— Что-что?
— Все началось с разбитого окна в ее бюро, когда ей пришлось переехать на время ремонта в оранжерею. В довершение бед Руперт навалил на нее работы вдвое больше обычного, потому что прошлой ночью, видите ли, на него снизошло вдохновение и за несколько часов он наговорил в диктофон невпроворот…
— Послушай, Сара, не кажется ли тебе, что лучше было бы не выпускать его из постели, — захихикала Лаури. — Я могу подкинуть тебе суперсексуальные вещички по сходной цене, если хочешь.
— Бесстыдница! — возмутилась Сара и тяжело вздохнула. — В общем, миссис Парке улетучилась, побожившись, что ноги ее в нашем доме не будет, а на меня свалилось печатание. Господи, помоги мне. Даже представить себе не могу, как это я в былые дни — еще до замужества — умудрялась справляться с этим. Видно, Руперт настолько вскружил мне голову, что я все это терпела.
— Может, я чем могу помочь? На этой неделе я свободна в пятницу и воскресенье. Так что мои руки в твоем распоряжении, если не возражаешь.
— О, дорогая, ты это серьезно? Руперт платит хорошо…
— Не нужны мне деньги.
— То есть как это не нужны? Не строй из себя святую. Мы обо всем договоримся, когда приедешь.