- Зато я знаю, какие смотрел ты, - возразила она, бросив на него укоризненный взгляд. - Те самые, что Сэмми Макхиггис показывает у себя в бильярдной после полуночи.
Кейдж попытался сохранить серьезное лицо, слыша ее высокомерный тон, однако бросил пустые попытки и позволил улыбке коснуться его губ.
- Леди приглашены. Хочешь пойти со мной как-нибудь?
- Нет!
- Почему же нет?
- Почему нет? Да потому, что я не хочу скончаться от ужаса и отвращения, просматривая эти фильмы. Они отвратительные.
Он склонился к ней ближе и язвительно заметил:
- А откуда ты знаешь, что они отвратительны, если ни разу их не смотрела? - Она хлопнула его по плечу, и он отвернулся, сохранив в памяти аромат ее свежей, пахнущей весенними цветами кожи. Постепенно улыбка на его лице померкла, сменившись хмурым выражением, появившимся у него, едва он снова взглянул в ее глаза. - Дженни, когда Хол попросил тебя выйти за него замуж?
- Я же сказала тебе, это…
- Где вы были? Опиши, что вас окружало? Что произошло? Он преклонил колени? Это случилось на заднем сиденье его автомобиля? Днем? Ночью? В кровати? Когда?
- Прекрати! Я же сказала тебе, что я не помню.
- Да было ли вообще это? - Его голос был так тих, что она невольно обратила внимание.
- Что ты имеешь в виду?
- Он вообще хоть раз произносил эти слова вслух? "Дженни, ты выйдешь за меня замуж?"
Она отвернулась от него:
- Мы всегда знали, что нам предстоит пожениться.
- Кто всегда знал? Ты? Хол? Мама и папа?
- Да. Все. - Она повернулась к нему спиной, намереваясь вернуться домой. - Я должна идти туда и…
Его теплая, тяжелая рука сомкнулась вокруг ее запястья и притянула назад.
- Скажи Холу, чтобы он не ехал в это идиотское путешествие.
Она обернулась:
- Что?
- Ты меня слышала. Скажи, чтобы он оставался дома, которому по праву принадлежит.
- Я не могу.
- Ты - единственная, кого он послушается. Ты же не хочешь, чтобы он уехал, правда? Правда? - повторил он с большим нажимом в голосе, не услышав ответа.
- Да! - вскричала она, высвобождая руку. - Но я не могу встать между Холом и той миссией, которую, как он уверен, возложил на него Господь.
- Он любит тебя?
- Да.
- И ты его любишь.
- Да.
- Ты же хочешь выйти за него замуж, хочешь, чтобы у вас был дом и ребенок и все такое прочее, так?
- Это наше дело. Хола и мое.
- Проклятье, я вовсе не вмешиваюсь в вашу личную жизнь. Просто стараюсь удержать своего родного брата от пули. Я по-прежнему, что бы ни думали на этот счет, являюсь членом этой семьи, и ты должна мне ответить.
Дженни чувствовала себя подавленно, ей было стыдно, что она тоже отстранила его в своем сознании от семейных дел, как часто поступали и его родители. В этой ситуации она была лишняя, а не Кейдж. Она посмотрела ему в глаза:
- Конечно же, хочу. Я много лет ожидала этого замужества.
- Прекрасно. Тогда, - продолжал он уже гораздо спокойнее, - притопни ногой. Выдвини ультиматум. Скажи ему, что тебя здесь не будет, когда он вернется обратно. Дай ему понять, как ты к этому относишься.
Она покачала головой:
- Он чувствует, что призван для этого. Это его путь.
- Тогда уведи его прочь. Сделай так, чтобы он сбился с этого пути, Дженни. Я ценю его так же высоко, как и ты. Но, черт возьми, если президенты, дипломаты и наемники заварили эту кашу в Центральной Америке, как, проклятье, Хол думает ее решить? Он ввязывается в то, о чем не имеет ни малейшего представления.
- Господь защитит его.
- Ты просто повторяешь то, что от него услышала. Я тоже знаком с Библией. Ее вдолбили мне в голову. И одно время меня очень интересовали все эти иудейские войны. Да, им удалось чудом выиграть пару сражений, однако у Хола в подчинении нет армии. У него нет даже одобрения правительства США. Господь дал нам мозги, чтобы мыслить разумно и взвешенно. То, что делает Хол, неразумно.
Дженни готова была от всего сердца с ним согласиться. Однако Кейдж слишком хорошо умел играть словами и манипулировать правдой, чтобы создать иллюзию своей правоты. Согласиться с мыслями Кейджа граничило для нее с ересью. Кроме того, ее долгом было оставаться верной Холу и делу, которому он себя посвятил.
- Спокойной ночи, Кейдж.
- Сколько ты уже живешь с нами, Дженни?
Она снова замолчала.
- С тех пор, как мне исполнилось четырнадцать. Почти двенадцать лет.
Хендрены взяли ее после того, как погибли ее родители. Однажды, когда она была в школе, у них в доме взорвался газовый баллон, и все сгорело дотла. Позднее она вспоминала, что, сидя на уроке алгебры, слышала пожарные сирены и вой машин скорой помощи. Однако еще не знала, что ее родителям и маленькой сестренке, оставшейся дома с больным горлом, уже ничем не поможешь. Ее отец забежал в обеденный перерыв домой, чтобы проведать сестренку. Еще до наступления темноты Дженни осталась одна в этом мире, не имея ни единой вещи, за исключением одежды, бывшей на ней, когда она отправилась в тот день в школу.
Флетчеров связывали дружеские отношения с их пастором, Бобом Хендреном и его женой Сарой. А поскольку у Дженни не осталось живых родственников, ее будущее практически не обсуждалось.
- Я помню, как вернулся домой из колледжа на День благодарения и обнаружил там тебя, - сказал Кейдж. - Мама превратила свою комнату для шитья в спальню маленькой принцессы. Наконец-то у нее появилась дочка, о которой она всегда мечтала. Мне сказали, чтобы я обращался с тобой как с членом семьи.
- Твои родители были очень добры ко мне, - слабым голосом призналась Дженни.
- И поэтому ты никогда не могла устоять перед ними?
Ее оскорбили его слова, и это было заметно.
- Я не понимаю, о чем ты говоришь!
- Напротив, очень хорошо понимаешь! Прошло двенадцать лет с тех пор, как ты в последний раз самостоятельно принимала решения. Неужели ты боишься, что они выбросят тебя на улицу, если ты с ними не согласишься?
- Звучит абсурдно! - изумленно воскликнула она.
- Нет. Просто грустно, - заметил Кейдж, подставляя ветру тяжелый, квадратный подбородок. - Они решали, кто может и кто не может быть твоими друзьями, какую одежду тебе носить, в какой колледж поступать и даже за кого выйти замуж. А сейчас, похоже, от них зависит, когда случится свадьба. Возможно, ты позволишь им планировать и своих детей тоже?
- Кейдж, прекрати. Это все неправда, и я больше не хочу слушать. Ты что, выпил?
- К сожалению, нет. Чертовски бы этого хотелось. - Он повернулся к ней и схватил ее за руку. - Дженни, проснись. Они подавляют тебя. Ты - женщина, потрясающе привлекательная женщина. Что такого, если ты сделаешь что-нибудь, что им не понравится? Тебе не четырнадцать лет. Они не могут наказать тебя. Даже если они выгонят тебя, чего они никогда не сделают, что страшного? Ты просто будешь жить в другом месте.
- Быть независимой женщиной?
- Полагаю, именно так, да.
- Думаешь, я должна вести тот же свободный и вызывающий образ жизни, что и ты?
- Нет. Однако я не считаю, что тебе следует проводить девяносто процентов своего времени, занимаясь с группами по изучению Библии.
- Мне нравится выполнять работу в церкви.
- Вместо всего остального? - Охваченный волнением, он взъерошил пальцами волосы. - Вся та работа, которую ты выполняешь в церкви, достойна восхищения. Я вовсе не хочу, чтобы ты ее бросила. Я просто не могу видеть, как ты превращаешься в пожилую леди, а ведь ты еще так молода. Ты совершенно забросила свою собственную жизнь.
- Вовсе нет. У меня будет жизнь, общая с Холом.
- Не будет, если он отправится в Центральную Америку и позволит себя пристрелить! - Кейдж заметил, как смертельно побледнело ее лицо, и смягчил тон своего голоса. - Послушай, мне жаль. Я вовсе не хотел затевать всего этого.
Она милостиво приняла его извинения.
- Хол настоящий. Он любит меня и верит в свое дело.
- Ты права. - Он сжал ее руки. - Поговори с ним, Дженни.
- Я не могу заставить его сменить свои убеждения.
- Он должен к тебе прислушаться. Ты - женщина, на которой он собирается жениться.
- Ты меня переоцениваешь.
- Я вовсе не хочу возложить на тебя ответственность за его решение, если ты это имеешь в виду. Просто пообещай, что попытаешься убедить его не уезжать.
Дженни посмотрела в сторону кухни. Через окно она по-прежнему видела Хола и его родителей, погруженных в оживленную беседу.
- Я постараюсь.
- Хорошо. - Он сжал ее руку, прежде чем отпустить.
- Сара сказала, ты проведешь здесь ночь. - По некоторым причинам она не хотела, чтобы Кейдж знал о том, что именно она приготовила его комнату к ночлегу, проветрив ее и постелив свежее белье. Дженни хотела, чтобы он думал, будто его мама озаботилась всеми этими хлопотами.
- Ага. Я пообещал остаться здесь, чтобы присутствовать на великом прощании с Холом утром. Надеюсь, этого не случится.
- Знаешь, в любом случае Сара рада, что ты останешься дома сегодня, и вообще.
Он горько улыбнулся и коснулся ее щеки: