- Это надо сделать публично, - подсказывает Самсонов.
Красиков читает послание Антония Храповицкого из "Нового времени".
- Для суда нужно двенадцать епископов, - отвечает патриарх.
- Мы требуем категорического публичного осуждения по каноническим правилам духовенства, ведущего контрреволюционную и антисоветскую работу, и принятие административных мер по отношению их, - говорит Самсонов.
- Категорического разъяснения гражданам о положении закона, декрета ВЦИКа, необходимости его исполнения и подчинения, - добавляет Красиков.
- Протестую, - отвечает патриарх, - мы сговаривались с уполномоченным правительства, а последнее за спиной у нас постановило изъять всё.
- Антисоветская агитация, - упрямо твердит Красиков. - Принять меры к осуждению и прекращению этой агитации.
- Я не вижу никакого повода к этому, я уже осуждал и повторять отказываюсь, - категоричен патриарх.
- Ваше мероприятие по отношению к тем священникам, которые выступали против изъятия ценностей? - неожиданно спрашивает Самсонов.
- Мне неизвестны их фамилии. Я не имею сведений, требую конкретных случаев…
На следующий день в 18 часов в Троицкое подворье прибыл отряд красноармейцев. Святейшему Тихону было официально объявлено, что с этой минуты он находится под домашним арестом.
Как утверждает кандидат исторических наук H.A. Кривова, в отношении допроса патриарха Тихона, "сведения об этом черпались из "Следственной сводки № 1 6-го отделения СО ГПУ" от 9–10 мая 1922 г., составленной Е. А. Тучковым и разосланной И. В. Сталину, Л. Д. Троцкому, Ф. Э. Дзержинскому, В. Р. Менжинскому и И. С. Уншлихту. И. В. Сталин ознакомил со сводкой В. И. Ленина. Сейчас есть возможность сравнить сводку с протоколом допроса патриарха Тихона от 5 мая 1922 г., обнаруженным в следственном деле патриарха. Это подтверждает мнение H.H. Покровского, что допрос 9 мая 1922 г. не был первым допросом патриарха Тихона в ГПУ, как принято было считать ранее, и что патриарх был допрошен в ГПУ ещё 5 мая 1922 г.
Хранящиеся в следственном деле повестки, которыми вызывался патриарх в ГПУ для дачи показаний по делам духовенства, а также протокол допроса от 28 марта 1922 г. свидетельствуют о том, что патриарх Тихон допрашивался и ранее 5 мая 1922 г., а именно 28, 31 марта и 8 апреля 1922 г. Однако протоколы допросов от 31 марта и 8 апреля 1922 г. пока не обнаружены. Но в следственном деле имеется несколько документов, не считая протокола допроса от 28 марта 1922 г., зафиксировавших ранние (до 9 мая) допросы патриарха.
Во-первых, сохранились два рукописных листа, написанных карандашом беглым почерком со множеством сокращений, представляющих собой отрывок черновой записи допроса или так называемой "беседы". Такие предварительные "беседы" велись с подследственным до допроса, во время чего следователь, употребляя разные меры воздействия, добывал необходимые для следствия сведения и подводил подследственного к желаемому ответу, который и фиксировал потом на допросе. Обнаруженный документ - единственный в следственном деле патриарха Тихона из числа подобных. Ценность источника состоит в том, что он несёт более точную информацию о характере "бесед" в ГПУ, нежели отредактированные чекистами протоколы, помогает представить реальные условия допроса.
Запись "беседы" принадлежит перу Т. П. Самсонова. Сохранилась только часть записи, дата отсутствует, поэтому можно лишь предположительно говорить о том, что речь идёт о "беседе", проведённой 5 мая 1922 г. или ранее. Судя по документу, "беседа" велась П. А. Красиковым и Т. П. Самсоновым. Запись зафиксировала драматичную картину и все нюансы разговора.
Во-вторых, в деле хранится рукописный лист оформленного "Протокола допроса гр. Белавина так называемого патриарха Тихона", написанный на обычном листе бумаги, а не на бланке допроса ГПУ, а также машинописная заверенная копия. В заключении протокола имеется важная запись "Допросил Самсонов. 5/5–22 г." Почерк, которым сделана запись, схож с почерком, которым написан отрывок записи "беседы". Следовательно, точно датированный 5 мая 1922 г. допрос производился не Е. А. Тучковым, а начальником СО ГПУ Т. П. Самсоновым. Ответы в данном документе написаны рукой патриарха Тихона и имеется его автограф. Данный протокол отражает общую схему вопросов и ответов и текстологически идентичен следственной сводке, составленной Е. А. Тучковым на его основе.
В-третьих, имеется две незаверенные машинописные копии протокола допроса патриарха Тихона - одна, датируемая 5 мая 1922 г., во второй дата не проставлена. На обеих копиях справочные пометы, проставленные регистратором VII отделения НКВД в 1935 г., о том, что подлинного протокола допроса при разработке не оказалось. В первой копии зафиксированы фамилии проводивших допрос Т. П. Самсонова и В. Р. Менжинского, во второй имеется запись "Допросил… Е. Тучков". Каждая из копий фиксирует только один из заданных 5 мая 1922 г. вопросов и ответов патриарха.
Таким образом, существует несколько записей допроса патриарха Тихона, а также следственная сводка Е. А. Тучкова. Анализ перечисленных документов показывает, что допрос, отрывочные данные о котором сохранились в черновой записи "беседы", вёлся начальником СО ГПУ Т. П. Самсоновым, но при участии других руководящих сотрудников ГПУ - В. Р. Менжинского, Е. А. Тучкова, а также П. А. Красикова. Лишь предположительно можно сказать, что "беседа" состоялась 5 мая 1922 г. Записи допроса велись параллельно. Рукописные листы, очевидно, являются записями самого Т. П. Самсонова. Рукописный протокол мог считаться официально оформленным протоколом с автографом допрашиваемого и лица, который вёл допрос, то есть Т. П. Самсонова. На основании этого протокола ЕЛ. Тучковым была составлена следственная сводка. Машинописные копии могли быть подготовлены Е. А. Тучковым, причём каждая копия фиксировала один из задаваемых вопросов".
С допроса с Лубянки патриарх Тихон вернулся поздно ночью.
- Как там? - спросил долго ожидавший его келейник.
- Уж очень строго допрашивали.
- А что же вам будет?
- Голову обещали срубить…
8
Но прежде было заключение под домашний арест 6 мая 1922 года.
На следующий день был оглашён приговор Московского Ревтрибунала: к расстрелу приговаривались 11 человек. Все они обвинялись в личном участии в пропаганде и агитации среди верующих в храмах и на приходских собраниях, в призывах к массовому и открытому противодействию распоряжениям ВЦИК, в невыполнении этих распоряжений путём подачи заявлений и протестов, составленных при участии и под руководством священников, последствием чего явились эксцессы во время фактического изъятия ценностей.
К слову сказать, трое из одиннадцати приговорённых были обычными мирянами: М. Н. Роханов, С. Ф. Тихомиров и В. И. Брусилова - 22-летняя кормящая мать, племянница знаменитого генерала.
Им инкриминировалось "участие в публичных скопищах, которые действуя соединёнными силами участников, вследствие побуждений, проистекающих из вражды к постановлению ВЦИК, возбуждали население к сопротивлению лицам, производившим изъятие".
После ознакомления с приговором по "Московскому процессу" 9 мая 1922 г. патриарх Тихон направил прошение М. И. Калинину о помиловании осуждённых. И это при том, что судьба осуждённых решалась Политбюро ЦК РКП(б).
Например, после вынесения приговора Л. Б. Каменев предложил Политбюро ограничиться расстрелом двух священников. Однако по результатам голосования членов Политбюро против отмены приговора выступили В. И. Ленин, Л. Д. Троцкий, Г. Е. Зиновьев и И. В. Сталин. За предложение Л. Б. Каменева проголосовали М. П. Томский и А. И. Рыков.
11 мая решение Трибунала было утверждено, а на следующий день приведение приговора вдруг было приостановлено всё тем же партийным органом.
"Причина приостановки принятого решения по приговору московским священникам и мирянам кроется в сложном переплетении различных способов и методов, с помощью которых партия пыталась реализовать свою генеральную линию на усмирение церкви, - пишет Н. А. Кривова. - Двойные, тройные, а иногда и более многосложные ходы меняли первоначальные замыслы. Так было и на этот раз, когда в ход была пущена очередная интрига Л. Д. Троцкого. В эти дни под его руководством продолжал "раздуваться пожар раскола". Родилась идея инсценировать стремление обновленцев спасти жертвы московского процесса, а в обмен на жизнь нескольких приговорённых священников получить от обновленцев осуждение сторонников Тихона и восхваление советской власти. В то же время желанием якобы обновленцев уберечь московское духовенство от расстрелов можно было попытаться завоевать им хотя бы минимальный авторитет и укрепить их позиции. "Набирать очки" обновленцам необходимо было ещё и в связи с подготовкой к учредительному собранию, которым предполагалось завершить создание одного из обновленческих течений. Такое собрание состоялось 29 мая 1922 г., официально оформив организацию "Живая церковь".
"Следственная сводка № 1 VI-го отделения СО ГПУ по делу Патриарха Тихона.
(9–10 мая 1922 г.)
Совершенно секретно.
Сводка печатается два раза в неделю. - Отпечатано в 6-ти экземплярах и рассылается тов. СТАЛИНУ, ТРОЦКОМУ, ДЗЕРЖИНСКОМУ, МЕНЖИНСКОМУ, УНШЛИХТУ и один в деле.
В показаниях от 5/5–22 года ТИХОН на заданный ему вопрос осуждает ли он беглое заграничное духовенство, заседавшее на Карловицком соборе - ответил, что деятельность их он осуждает, упразднил заграничное церковное высшее управление и намерен созвать совещание из 12-ти иерархов на предмет вынесения того или иного осуждения участникам Карловицкого собора.