Путь начинающей актрисы усыпан скорее шипами, чем розами. Но Кристина с детства грезила о сцене. И для осуществления своей мечты она готова на все: от побега из дома до съемок в сомнительном эротическом кино. Врожденный дар перевоплощения помогает Кристине спасти жизнь дорогого ей человека. Казалось бы, она обрела свое счастье, но самое горькое испытание еще впереди… Однако талант и любовь помогают девушке найти свое призвание и свое счастье…
Содержание:
1 - "Обисапс" и черная сумочка 1
2 - Беги, девочка, беги… 4
3 - Трактор!!! 4
4 - Непреходящие ценности 7
5 - Секс с жареным цыпленком 9
6 - Зов юного сердца 10
7 - Техничность и артистичность 12
8 - Трусики на песке 14
9 - Семь оборотов и одна царапина 16
10 - Пробы у Кончаловского 18
11 - Сейчас я буду тебя вербовать 20
12 - Бедный Вильям! 22
13 - "Жемчужные врата" и "нефритовый стержень" 25
14 - Какое пиво без креветок 27
15 - Крутой авангард 28
16 - Запретный плод сорта "Золотой налив" 29
17 - Красота - это прежде всего здоровые волосы 31
18 - И снова тот самый врач… 32
19 - Козлы стащили Европу 35
20 - Последнее творение Антониони 37
21 - Совсем понарошку… 38
22 - Венера Милосская в бикини 40
23 - Двое против пещерных людей 42
24 - Хватит театра! 43
25 - Птица феникс и героиновый шик 45
26 - Триумф переросшей нимфетки 46
27 - Любовь по сценарию Тарантино 48
28 - Пас Монтекки - удар, еще удар… 51
29 - Теория и практика сексуальности 52
30 - И смех, и грех… 54
31 - Весенние иллюзии 56
32 - Рыжее пятно на белом 58
33 - Счастье быть собой… 61
34 - Два удара подряд 63
35 - Привет из туманного Альбиона 65
Екатерина Вересова
Вспомни обо мне
1
"Обисапс" и черная сумочка
Кристина не чувствовала никаких угрызений совести.
С глупой, почти блаженной улыбкой она шла по улице, временами толкая плечами ворчливых прохожих, и напевала себе под нос глубоким грудным голосом: "Что… никто никогда-а-а… Что… никто ни-икогда… Не любил тебя так, как я-а-а… Не любил тебя так, как я…" Оттого, что песня эта звучала одновременно в оранжевых наушниках ее плейера, пение получалось громкое - громче, чем позволяли приличия. Люди оглядывались на нее и качали головами. Одета девушка была ярко и вызывающе: "кислотный", под цвет наушников топик, обтягивающие желтые шорты-трусы и белые босоножки на огромной платформе. Все это она купила прямо на вокзале и радостно нацепила на себя в туалете - наконец-то дорвалась! Довершали туалет белый виниловый рюкзак и распущенные до пояса темные прямые волосы, часть которых была заплетена в тоненькие косички. Кристина шла, плавно покачивая из стороны в сторону худыми бедрами, и ставила ноги крест-накрест - как манекенщица на подиуме.
Да, она была прямо-таки лакомым кусочком для добропорядочных тетушек, которые всегда не прочь посудачить о нравах современной молодежи…
Но Кристине было совершенно на это наплевать. Она была счастлива, как никогда в жизни. Сегодня сбылась ее мечта. Она шагала по Москве и готова была трогать руками стены и камни мостовой, каждый из которых казался ей святыней. Здесь когда-то гулял Пушкин… А вон там, возле маленькой церквушки, может быть, сам "Б.Г."… а теперь по этим же улицам ступает она, Кристина Быстрова. Наверное, когда они гуляли здесь, то еще не знали, что станут известными. Они просто жили - мечтали, любили женщин, дрались, напивались в стельку, плакали…
Кристина была очень уверена в себе, ничего не стеснялась и не боялась. А ведь, по правде говоря, стыдиться ей было чего. Разве не она стащила из-под подкладки кресла деньги, которые родители откладывали на покупку дачного домика? Разве не она сбежала из дома, оставив им лишь короткую записку "Не ищите меня, все равно не вернусь. Кристина"? Разве не она надавала пощечин своему преданному другу Феде Крюкову по прозвищу Фредди Крюгер? И за что? За то, что он клялся ей в вечной любви и пытался отговорить уезжать. Конечно, избила она его не совсем за это… Какая девушка стерпит, если ее станут обзывать потаскухой, пусть даже будущей?..
Впрочем, что сейчас об этом вспоминать. Все уже позади, перед ней нарядная шумная улица, которая, как бурный поток, увлекает ее в неизведанную даль…
Она даже не предполагала, где будет сегодня ночевать. Еще с утра она выяснила, что общежитие абитуриентам не полагается.
- Что ж вы хотите, девушка, - сказала ей важная вахтерша со следами былой красоты на лице. - Конкурс - сто человек на место, и почти все иногородние. Где же такую ораву разместить можно? Тут никакой Олимпийской деревни не хватит…
Ладно. Не полагается - так не полагается. Погода теплая, ночи светлые - в крайнем случае можно поспать и на лавочке. А если захочет, она может и гостиницу снять. Денег хватит.
Кристина нисколько не волновалась перед прослушиванием. Готовилась она всего две недели, не больше, репертуар знала так, что он отлетал от зубов. Платье с голубым люрексом - то самое, в котором еще недавно щеголяла на выпускном вечере, всего одно-единственное, и выбирать, стало быть, не из чего.
До начала прослушивания оставалось еще два часа. Будет лучше, если она перекусит в каком-нибудь кафе. Неизвестно, когда до нее дойдет очередь, к тому же на голодный желудок у нее может не получиться ее коронный трюк со слезами…
Кафе подвернулось тут же - их здесь было, как грибов после дождя. Кристина зашла в небольшое помещение с наглухо задернутыми шторами, в котором обнаружила полукруглую стойку бара и несколько столиков. Посетителей не было - то ли из-за жары, то ли из-за слишком высоких цен.
Кристина заглянула в прейскурант - нет, цены здесь вполне подходящие. Она решила заказать себе яичницу с помидорами, бутерброд с семгой и кофе. Ужасно хотелось попробовать здешнее мороженое, но она боялась рисковать - вдруг посадит голос?
Мальчик-бармен был из тех, кого она всегда называла про себя индюками - глаза сведены чуть ли не к переносице от сознания собственного величия, челюсти все время двигаются, потому что во рту или папироса, или жвачка, половину лица закрывают волосы. Он молча выслушал ее заказ и также молча, продолжая жевать, обслужил.
- Обисапс! - вызывающе сказала Кристина, прежде чем отправиться вместе со своим заказом за столик.
Под настроение она любила произносить слова задом наперед. Она научилась этому еще в детстве и натренировалась так, что могла запросто бегло разговаривать на своем тарабарском языке. Ее всегда веселило удивление, в которое приходили при этом собеседники.
- Что? - недовольным тоном переспросил надутый бармен.
За иностранку он ее явно не принял.
- Отч лашылс! - сурово припечатала Кристина. На лице бармена по очереди сменились растерянность, удивление и наконец презрение.
- Дура! - буркнул он, засовывая руки в карманы.
- Сам дурак! - неожиданно перешла на русский Кристина и, не желая больше продолжать эту перебранку, гордо удалилась за столик. Она радовалась, что из гордого индюшачьего оперения удалось выдернуть несколько перышек.
Сидя у окна и неторопливо потягивая кофе, Кристина думала о своих потенциальных конкурентах. Сто человек на место… Значит, каждые девяносто девять человек - ее личные враги. Кто же из них пройдет? Может, тот парень, который ходит по училищу с начищенным чайником? А когда его спрашивают, зачем ему чайник, то неизменно отвечает: "А вдруг кто-нибудь захочет пить?" Хотя что ей этот парень? У мужчин свой конкурс - их же везде не хватает…
Значит, беспокоить ее должны только девушки.
Почему-то она ожидала, что красивых среди них будет гораздо больше. Однако, пока терлась возле крыльца в толпе абитуриентов, она заметила лишь двух или трех девиц, которых могла бы всерьез считать своими соперницами. Допустим, та, что пришла с гитарой, - личико у нее приятное. Но зачем-то она нацепила на голову шляпку в виде пляжного зонтика… Была там и еще одна ничего - с ямочками на щеках. Можно сказать, что лицо у нее запоминающееся… А вот та, что с косой ниже попы, опасности не представляет - наверное, все понимают, что если ее постричь, то останется один пшик…
Остальные, как показалось Кристине, по внешним данным просто никуда не годились. То слишком маленькие, то, наоборот, долговязые, то слишком толстые, то прыщавые, а то и вовсе неприлично кривоногие. Разумеется, не исключено, что у какой-нибудь из них талантище почище, чем у Чуриковой… Но пока начало вполне обнадеживало Кристину. Уж, во всяком случае, у нее было достаточно шансов выглядеть достойно.