А мне по воеводским хлопотам лучше в крепость вернуться. Негоже ее надолго без руки хозяйской оставлять. Долю вашу в промысле мы выделим, за то не беспокойся.
— Благодарствую, Дмитрий Федорович, — облегченно кивнул командующий стрельцами боярин и поворотился к своим воинам: — По коням, братцы! Есть для нас еще бранное дело.
Стрельцы, закидывая бердыши за спину и поднимая пищали, потянулись назад, по широкой натоптанной в снегу тропе, уходящей к недалекому табуну, поджидающему своих хозяев.
Государь отрядил супротив крымчан, в помощь оскольскому воеводе, три тысячи опытных воинов. С такими силами московский дьяк раздавит трусливых степняков безо всякого труда.
* * *
Кандидат физических наук Александр Тирц, специалист по акустике твердых тел и генерации носителей зарядов, опустил обглоданную овечью масталыгу и поднял голову, настороженно прислушиваясь, потом отшвырнул кость в сторону, прямо на ковры, выпрямился во весь рост:
— Дай мне кирасу, ведьма. Польскую, с орлом, что хан Девлет подарил.
— Никак, скачет кто-то? — неуверенно предположила чуть полноватая рыжеволосая женщина лет тридцати с широкими бедрами, развитой грудью, алыми соблазнительными губами, вздернутым небольшим носиком, иссиня-черными бровями и миндалевидными зелеными глазами. — Табун сюда идет?
— Давай кирасу, дура! И сама одевайся!
Шаманка вскочила, кинулась к сундуку, прихватила две позолоченные половинки, поднесла их хозяину. Придержала наспинник, пока мужчина стягивал ремни. Кираса была снята с какого-то поляка неимоверных по здешним меркам размеров — но для двухметрового основателя клуба «Ливонский крест» она оказалась все-таки маловата, и кандидату физических наук приходилось одевать ее прямо поверх тонкой шелковой рубахи.
— Меч! Ватник!
Поверх кирасы он накинул толстый стеганый халат с подрезанными полами, прихватил такую же стеганную шапку с длинными лисьими наушами — шлема нужного ему размера среди запасов Девлет-Гирея не нашлось.
— Давай ведьма, шевелись, одевайся!
— Что случилось, ифрит? — шаманка с явным сожалением бросила взгляд на недоеденное мясо. Конечно, оказавшись рабыней ифрита, она рисковала своим родовым даром, однако многие странные привычки этой нежити оказались очень приятными. Например, он запросто ел вместе с ней за одним столом и давал невольнице нормальное мясо, а не потроха.
— А ты думаешь, это для нас свежие табуны из Крыма гонят? Говорил я Девлету… — злобно скрипнул он зубами.
Снаружи послышались крики, стоны, лязг оружия.
— Тряпье хватай! — Тирц первым выскочил из шатра, на ходу обнажая тяжелый меч, и едва не лицом к лицу столкнулся с пролетающим мимо шатра русским боярином. При габаритах физика и низкорослости лошадки их головы оказались на одном уровне.
Тирц успел отреагировать первым, ударив по шлему оголовьем меча — боярин вылетел из седла, но на физика уже налетал другой с занесенной саблей. Тирц подставил клинок под удар, попытался достать врага в спину — но русский мчался слишком быстро, и кончик меча лишь чиркнул по кольчуге.
— Ведьма, ты где?! — он резко присел, уворачиваясь от удара третьего боярина, рубанул навстречу — меч угодил плашмя поперек груди, и русский воин начал заваливаться на спину.
Однако мчащаяся вскачь лошадь унесла его дальше, и Тирц так и не узнал, чем кончилась для врага стремительная схватка. Ни добить, ни в плен взять. — Ведьма!!!
Наконец шаманка выскочила из шатра. Тирц, пятясь в ожидании новых нападений, кивнул ей на коня, который топтался возле поверженного витязя.
— Садись!
Татарка не замедлила подчиниться, и ее хозяин, крутя головой во все стороны и не убирая меча, побежал вдоль лагеря.