И теперь, вспомнив эти кошмары, Изабелла принялась яростно бороться, чтобы снова не скатиться в пропасть одержимости.
– А что, если я не скажу это? – Ее голос дрогнул.
В ответ на вызов Ричард отпрянул от нее, трепеща всем телом, и поднялся на ноги. А Изабелла, к стыду своему, осознала, что ждала иного: новой стремительной атаки, выводящей страсть на очередной виток. Она ждала, что Ричард подхватит ее на руки и отнесет к постели.
Но он лишь уселся за журнальный столик, явно решив закончить страстную игру. От разочарования Изабеллу снова сковала неподвижность.
Как же жалко она выглядела – сломленная, униженная… Вне себя от досады, она с трудом подняла ставшее ватным тело и одернула платье.
Как только она привела себя в порядок, Ричард протянул:
– Ну а теперь, когда нет ни намека на физическое принуждение… скажи это.
Сердце оборвалось в груди от его обманчиво спокойного приказа.
– Хочешь сказать, что нет принуждения, потому что ты больше не наваливаешься на меня? Да я здесь исключительно по принуждению.
– Не притворяйся. Я лишь дал тебе шанс получить желаемое и предоставил возможность сохранить твое достоинство. Разнести в пух и прах твои возражения проще простого. Я провожу тебя до двери, открою ее для тебя, и ты тут же сможешь уйти.
– А потом ты позвонишь моим друзьям.
– Меня могут подтолкнуть к этому определенные поступки с твоей стороны. Но если ты уйдешь, я не стану ничего предпринимать. – Он встал. – Пойдем?
Изабелла тоже поднялась, с удивлением обнаружив, что он действительно зашагал к двери.
– Ах так? Ты приложил столько усилий, чтобы затащить меня сюда, устроил мне допрос, а потом перешел к своей, похоже, главной цели, а когда я отказалась сказать это, ты указываешь мне на дверь?
– Остается только указывать. Она не откроется, пока я не прикажу.
От его насмешки и пренебрежения ярость вскипела у Изабеллы в груди. Догнав стремительно шагавшего Ричарда у бассейна, она схватила его за руку. Но пальцы соскользнули с каменно твердых мускулов. Ричард сам соизволил остановиться, нагло глядя с таким видом, будто не понимает претензий какой-то истерички.
– Почему ты хочешь, чтобы я это сказала? – возмутилась она. – Это твое извращенное самолюбие дает о себе знать? Ты хочешь, чтобы я признала, как сильно хочу тебя, тогда как сам никогда меня не хотел?
Он изумленно вскинул бровь:
– Я не хотел? И как же ты пришла к этому выводу?
– Так же, как и ко всем остальным. Ты притворялся, что страстно желаешь меня, только чтобы превратить в жаждущую тебя рабыню. Тебе нужна была лишь информация, которой я владела.
Он склонил голову набок, словно изучая доселе неведомое ему существо.
– Ты считаешь, что я провел четыре месяца в постели с тобой и не желал тебя?
– Ты – мужчина, причем в полном расцвете сил. Держу пари, ты мог бы… развлекаться с любой вполне привлекательной женщиной, особенно если она сексуальна.
– Какой была ты. Я и представить себе не мог, что женщина может быть такой пылкой и готовой принять меня.
Не успела она в ярости наброситься на него, как он вздохнул:
– И правда, я соблазнил бы тебя, даже если бы ты была источающим слизь уродливым чудовищем. Выполняя задания, я не мог работать исключительно с теми, кто мне нравится. Но, даже учитывая мое неразборчивое, по твоему мнению, либидо, я свел бы до минимума число физических контактов. Я не зашел бы настолько далеко, встречаясь с тобой почти каждый день, не стал бы заниматься сексом. Даже при моем "расцвете сил" я не мог бы "развлекаться" так часто или так… бурно, если бы не ощущал даже большие пыл и страсть к тебе, чем ты – ко мне.
Сердце затрепетало, стоило ей перехватить его взгляд. Похоже, Ричард говорил правду.
Неужели он на самом деле хотел ее?
Но…
– Если ты хотел меня так сильно, как уверяешь, и все равно использовал меня и бросил, это делает тебя еще более бесчувственным ублюдком.
Его взгляд снова стал непроницаемым.
– Я не бросал тебя. Это ты выбрала Бертона.
– Так ты это называешь? У меня не было выбора.
– Выбор есть всегда.
– Избавь меня от этих дурацких слоганов!
– Выбор может и не быть легким, но он остается всегда. У каждого варианта действий есть свои плюсы и минусы. Выбирая один вариант, ты соглашаешься нести его последствия. Ты не можешь винить в этом других.
– Я категорически не согласна. Конечно, я виню других, а именно Бертона и тебя, в том, что вы лишили меня возможности выбора. То, что от него нужно бежать, было очевидно.
– И ты действительно сбежала от него.
– Не сбежала, а унеслась сломя голову.
– Ты могла сбежать и со мной.
– А могла ли? И что бы со мной стало, если бы тебе не удалось уничтожить его, а я бы тебе надоела? Не сомневаюсь, рано или поздно это произошло бы, и ты бросил бы меня как раз тогда, когда Бертон стал бы моим заклятым врагом!
Его взгляд источал высокомерие.
– Не было ни малейшего шанса, что я не уничтожу его. – Ричард сощурился… с укором? – И я обещал тебе защиту.
– И ты смеешь ставить мне в вину, что я оказалась в смертельной опасности, когда ты осуществил свой план? При том, что я не знала, можно ли верить твоим обещаниям, при том, что ты ничего не рассказывал мне о своих реальных возможностях, не говоря уже о цели?
– И ты смеешь спрашивать, почему я ничего не рассказывал? Тебе, его сообщнице?
Горькая усмешка слетела с ее губ.
– Тебе понадобилось меньше часа, чтобы повысить меня с пассивной соучастницы до сообщницы? Интересно, кем я стану к концу разговора.
– Как бы ты сама это ни называла, моя страсть к тебе не ослепила меня настолько, чтобы не понять: если бы я доверился тебе, ты тут же побежала бы к мужу. Это помогло бы занять более прочное положение в его глазах, добавив признательность к его патологической одержимости тобой. И я был прав.
Изабелла потрясенно смотрела на Ричарда.
– Да? Как так?
– Когда пришлось делать выбор, ты, не зная моих "реальных возможностей", выбрала мужчину, которого считала влиятельнее. Понятно, на что бы ты пошла, если бы сочла меня угрозой своему миллиардному источнику доходов. – Он подернул плечами. – Не то чтобы я виню тебя… Ты думала, что сделала верный выбор, основываясь на имеющейся информации. Но то, что из-за неверных данных ты совершила роковую ошибку, не делает тебя жертвой.
Кровь вскипела в жилах у Изабеллы. Но что она могла? Возражать? Ричард сам сказал, что у нее не было доказательств.
А даже если бы и были, кому бы она их представила? Ему? Главной причине всех ее страданий?
Ее плечи резко упали.
– У тебя ведь все получилось, не так ли?
– Да, причем в лучшем виде.
Она обреченно выдохнула:
– Выходит, ты все спланировал, получил результат, к которому стремился. А судьба подкинула тебе бонус в лице завалящей барышни, чтобы поразвлечься в постели. Это сделало твою задачу по вытягиванию из меня информации более-менее сносной.
– Более или менее. – Его взгляд вспыхнул, будто стремясь испепелить ее дотла. – С одной поправкой. Это не было "сносным". Это было феноменальным.
– Что-о-о?
– Вдобавок к множеству других прилагательных в превосходной степени. С тобой я получил единственное в жизни настоящее, абсолютное наслаждение.
Его слова ударили со всей силы, эхом отозвавшись в сознании Изабеллы.
Все это время ее душу калечила одна мысль, заставляя чувствовать себя униженной. Мысль о том, что она хотела Ричарда каждой клеточкой своего существа, а он лишь использовал ее. Когда чуть раньше он признался, что хотел ее, унижение лишь слегка утратило свой градус. Но теперь его уверения, что это было для него таким бесподобным… Казалось, он говорил искренне. Если так, тогда хотя бы их интимные отношения были настоящими среди всей этой лжи и манипуляций. И Изабелла могла хотя бы очистить от грязи те воспоминания и вернуть их себе.
– Именно поэтому я и хочу, чтобы ты сказала это, Изабелла. Я хочу, чтобы ты признала, что жаждала снова испытать то, что было между нами. Что всякий раз, закрывая глаза, ты ощущала меня – в сознании, на языке, с тобой и внутри тебя.
Каждое произносимое им слово, пронизанное желанием, кипящее настойчивостью, захлестывало ее женское естество волнами влажного тепла. Ее тело уже готовилось к восхитительным ласкам своего господина, и все-таки нужно было сопротивляться.
– А что, если я не скажу это?
Невероятные глаза сощурились, а губы, дарившие ей неземные ласки, скривились.
– Ты хочешь, чтобы я заставил тебя сделать то, чего ты сама так жаждешь, чтобы ты сохранила высокие моральные устои? Нет, моя коварная соблазнительница. Если я и возьму тебя сейчас, то только потому, что ты ясно скажешь, что хочешь меня. Только так… или можешь уходить.
Он был прав. Сдаваясь, Изабелла потянулась вперед, намотала на руку его галстук и со всей силы дернула.
Рывок дрожащими от возбуждения руками вышел слабым, но этого было достаточно, чтобы Ричард смягчился. Он позволил ей потянуть себя вниз, и вскоре его лицо оказалось совсем близко к ее лицу.
Его наполненное мужественностью, доводящее до безумия дыхание обдало ее губы.
– Ну а теперь скажи это.
И она произнесла дрожащим голосом:
– Я хочу тебя.
– Скажи все это, Изабелла.
Осознавая, что она пожалеет об этом, как только тело перестанет требовать наслаждения, – если это вообще когда-либо случится, – Изабелла капитулировала.
– Все эти восемь лет я хотела тебя с каждым своим вздохом.