Только сейчас не было поблизости деда. Был где-то недалеко отец — только неизвестно где именно. А сам Балис дышал вполне соленой пылью, рассматривая в упор роскошную колоннаду на Графской пристани, доедал мороженое и думал о том, что придется делать. Вариант вырисовывался только один: пойти и «сдаться» в милицию. Обидно, но ничего лучшего придумать не удавалось…
— Ой!
— Извини!
Тяжелые раздумья оказались прерваны самым неожиданным образом. В пол оборота к Балису замер парнишка примерно его возраста. Только что он ухитрился наступить Балису на ногу, причем крайне чувствительно.
— Ты это… тоже наступи, а то поссоримся, — виновато сказал он.
— А чего нам ссориться? — Балис слегка улыбнулся, — мы же не друзья. Даже не знакомые.
— Это как? Если не знакомые, то можно и ссориться?
Парнишка выглядел удивленным.
— Ну… Наверное, не стоит все равно.
— Тогда наступи!
Балису вдруг полегчало.
— Нет, сперва познакомимся! Я — Балис!
— А я — Мирон! А еще — Павлиныч!
— Это как? Я еще и Бинокль! За то, что очень хорошо вижу!
— А Павлиныч — отчество!
— Ух, ты!
— Так, давай, наступай!
Балис первый раз за последние часы чуть улыбнулся и изобразил, что наступает Павлинычу на ногу.
— Теперь нормально… А ты чего такой кислый?
— А, родителя потерял.
— А где?
— На базаре.
— Сейчас попробуем найти! У меня там знакомый милиционер.
— Так что, сидеть в отделении и ждать его там?
— Это вряд ли! Поехали!
Троллейбус довез их до входа на рынок за десяток минут, и Мирон, наказав Биноклю подождать на лавочке, отправился в сторону конторы базара. А Балис принялся оправдывать своё прозвище. Странно это — уметь смотреть далеко. Такое умение прорезалось у него лет в девять — и отец отнесся к этому очень серьезно. Даже тренировал — особенно часто вечерами, показывая тогда еще Бинокленку маленькие рисунки издали. И хотя поначалу Балис очень быстро уставал, это было интересно до безумия. А когда отец начал показывать ему ночное небо и то, что у Венеры есть серп…
А пока можно было посмотреть на рыбу, которой торговали женщины.
— Ой, что это?
Балиса просто повлекло к прилавку: такого он еще не видел. А торговка посмотрела на него свысока и спросила:
— Чего, петуха хочешь купить?
— Какого петуха? — Балис почувствовал розыгрыш.
— Известно, какого. Морского.
— Нет. Я такого в первый раз вижу.
Тетка посмотрела на Балиса внимательнее.
— А так ты только приехал?
— Ага.
— Ну, тогда смотри, от рыбы не убудет.
— Балис! Ты где? Бинокль!!!
— Ой, мне пора!
Вернулся Мирон не один, а с добродушным пожилым старшиной.
— Это, значит, и есть наш пропавший Балис Гаяускас? — строго осведомился он.
— Ага…
— Тебе тут от отца записка, прочти, что ли.
"Балис!
Раз не получилось сразу найти друг друга — с 14.00 позвони в гостиницу «Крым» администратору. Телефон 5-34-84. Я устроюсь туда и, думаю, мы встретимся еще до ужина.
Валдис.
P.S. Удивительный у тебя талант теряться!"
— Ну, и что теперь? — спросил Балис.
— А что там написано? — осведомился старшина
— Да вот… — Балис протянул записку старшине.
— Ну, еще час до времени. Мирон, ты тут рядом живешь, накормил бы гостя!
— Я — ваш гость?
— А что еще с тобой делать, под замок сажать, что ли? Так что, объявляю тебя гостем.
— Ой… Спасибо!
— Нема за що. Идите, хлопцы.
"Хлопцы" отправились по тихой и очень тенистой улице, негромко переговариваясь:
— А Балтика совсем не такая.
— Лучше, что ли?
— Нет. Просто другая. Она… строгая!
— Здесь тоже бывает строго.
Улица превратилась в мостик через овраг.
— Ой, смотри!
— Что?
— Да вот! Там!
Зрение Балиса всегда удивляло врачей — слишком оно было «правильным». Мирон, конечно, таким не отличался, но малыша лет семи, лезущего по кустам, разглядел без проблем.