Книга о таёжных приключениях тринадцатилетнего паренька и его взрослых друзей. Действие происходит в пятидесятые годы двадцатого века в дальневосточной тайге.
Содержание:
Глава 1 - КОНОПАТЫЙ ПАРЕНЁК 1
Глава 2 - ГОЛУБАЯ ТРЯПОЧКА 2
Глава 3 - НОЧНЫЕ КОСТРЫ НА ЛЫЖНЕ 4
Глава 4 - НЕПОКОРЁННЫЙ 6
Глава 5 - ОХОТНИК ЗА ПАУТИНОЙ 10
Глава 6 - БОЛЬ СТАРОГО ТАЁЖНИКА 12
Глава 7 - ПТИЧИЙ ПЕРЕПОЛОХ 15
Глава 8 - ЛОПАЮТСЯ ПОЧКИ БЕРЁЗ 17
Глава 9 - НЕВЕДОМОЙ ТАЙГОЮ 18
Глава 10 - НОЧЬ НА БОЛОТАХ 21
Глава 11 - ВЫСТРЕЛ 23
Глава 12 - ПРОВОДНИК ДУЛУУ 25
Глава 13 - НОЧНОЙ ГОСТЬ 27
Глава 14 - В СОСНОВОМ БОРУ 28
Глава 15 - НЕОЖИДАННЫЙ ВЫСТРЕЛ 31
Глава 16 - НОЧНОЙ БУРАН 33
Глава 17 - ПОРА В ПУТЬ-ДОРОГУ 34
Глава 18 - ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ 36
Примечания 41
Федосеев Григорий Анисимович
Пашка из Медвежьего лога
Глава 1
КОНОПАТЫЙ ПАРЕНЁК
Ещё зима…
Тусклые рассветы. Мутное небо. Редко проглянет холодный луч солнца. Под зимним плотным снегом спят корни растений, насекомые, ручейки, реки, цари-медведи. Спят белоствольные берёзы, угрюмые сосны, ели - вся тайга. Лишь изредка в ней кто-то, точно пробудившись от долгого сна, пробормочет невнятно и смолкнет, уйдя в тишину.
В штабе экспедиции затишье. Полевые подразделения геодезистов уже разводят костры в далёкой тайге, ждут не дождутся весны, чтобы начать работу. И только мы с Василием Николаевичем Мищенко, как отставшие в перелёте птицы, живём лишь надеждой, что скоро присоединимся к товарищам.
А тайга зовёт. Мысли давно там, далеко в горах, у бурных потоков, у птичьих озёр. То почудится, что ты у ночного костра, и тело пленит привычная усталость от дневного перехода, то вдруг плеснёт в лицо смолистым запахом хвойных лесов, отогретых полян, свежестью первой зелени. И, пробудившись, ты с болью поймёшь, что это всего лишь обманчивое забытьё.
День солнечный, тёплый. Иду к себе обедать. Из школы высыпали ребята и быстро растеклись по переулкам. Вижу: у широкой витрины магазина сельпо стоят двое парнишек. Тот, который поменьше ростом, ко мне вполоборота. Лица не видно, только острый кончик носа торчит из-за веснушчатой щеки. Зажав между ног сумку с книжками и перевалившись через перила, парнишка что-то рассматривает за стеклом.
Я делаю ещё шаг и останавливаюсь. Теперь мне виден чуточку вздёрнутый нос, тоже запорошенный веснушками, В стиснутых пальцах правой руки парнишка держит ломоть чёрного хлеба, отхватывает большие, во весь рот, куски и жуёт, причмокивая губами. Можно подумать, что он, по крайней мере, ест какой-то необыкновенно вкусный торт. Второй мальчуган, и старше, и повыше ростом, стоит рядом, бочком прижавшись к перилам, и с откровенной завистью следит, как приятель уминает хлеб, а сам нет-нет да и пожуёт пустым ртом. Лицо у него строгое, даже злое.
Там, за стеклом, куда так пристально они смотрят, горка жареных гусей. Ближний рассечён вдоль, лежит, вывернутый жирным мясом наружу, сочный, обтянутый подрумяненной коркой.
"Вот он соблазн!" - подумал я. И мне вдруг тоже захотелось чего-нибудь пожевать.
Вижу, конопатый мальчишка достаёт из кармана чесночину, натирает ею шероховатую горбушку, откусывает, а сам глаз не отрывает от витрины. До чего же вкусным кажется ему чёрный хлеб с гусятиной, что лежит за стеклом!
- Хватит тебе, пошли! - досадливо бросает старший, глотая слюну.
Конопатый, не поворачиваясь к товарищу, отламывает ему половину горбушки, суёт в руку, и они оба, не отрываясь от витрины, жуют.
Меньший говорит с сожалением:
- Вчера, Костя, тут и колбаса лежала… Веришь, жирная, вот такая толстущая!.. - И он, растопырив пальцы левой руки, хочет показать ему толщину колбасы, но вдруг оба разом замечают меня, срываются с места.
Размахивая сумками, они несутся по улице и исчезают где-то в переулке.
Я снимал комнату в доме на одной из самых тихих улиц посёлка. Ходил к себе по глухим переулкам. Только подошёл к дому, как на улице послышался отчаянный лай, видно, кто-то ударил собачонку. Затем донёсся свист. Он повторился трижды и смолк, оставив в уличной тишине какую-то непонятную тревогу.
Через соседний двор промчались три паренька. Явно на свист. У них, кажется, не было времени открыть калитку, и они все с лёгкостью борзых перемахнули через забор.
Свист повторился, но более резко, как сигнал бедствия.
По дворам залаяли собаки.
Вижу, старик собачник поймал сачком Жулика - соседскую собачонку и, перекинув через плечо живой груз, направился к телеге с ящиком. Сбежавшаяся ребятня стеной перегораживает ему путь, орёт, машет руками, пытается отнять Жулика.
- Кыш, пузатая пескарня! - кричит собачник, прокладывая себе дорогу.
Ребята отскакивают и в нерешительности замирают. На секунду напряжённая тишина нависает над улицей.
От толпы отделился парнишка в красном шерстяном шарфе, видимо, самый резвый, и стремглав бросился вниз по улице - явно с каким-то поручением.
А старик торопливыми шагами подошёл к телеге, и через минуту Жулик уже сидел в ящике с двумя грустными псами.
Собачник не спеша, по-хозяйски замкнул дверцу ящика. И тогда Жулик вскочил, бросился к решётке, завыл на высокой, жалобной ноте. Ему ответили таким же воем собаки из ближайших дворов.
Я решил не вмешиваться до последнего момента: хотелось посмотреть, что за ребята на нашей улице и способны ли они освободить своего четвероногого Друга.
А собачник, довольный удачей, достал из кармана кисет и стал закручивать "козью ножку".
В это время из дальнего переулка выскочил шустрый паренёк в сопровождении мальчишки в красном шарфе.
- Копейкин!.. Копейкин!.. - Толпа мальчишек оживлённо загудела.
Дед насторожился, не понимая, с чего бы у хлопцев появилась такая радость.
Что-то знакомое показалось мне в этом пареньке.
Да ведь это тот самый конопатый мальчишка, которого я только что видел у витрины сельпо! Мне запомнились широкая, с чужого плеча, телогрейка защитного цвета и большая лисья шапка.
Толпа ликовала. Конопатый паренёк каким-то еле уловимым жестом заставил ребят стихнуть. Он деловито обошёл телегу с дремавшим под дугою мерином, подозвал к себе рыжего мальчишку и что-то сказал ему на ухо. Тот мгновенно исчез за калиткой ближнего двора.
Ребята, смолкнув, ждали. Видно, вся надежда была на конопатого.
- Здорово, дедушка, - любезно, почти басом, приветствовал собачника Копейкин.
- Здорово, внучек, - в тон ему ответил старик.
- Неладно вышло, дедушка, - пожаловался Копейкин. - Вы нашего Жулика поймали.
- На то они и жулики, чтобы их ловить. - Довольный своей остротой, старик засмеялся.
- Я б вам за него двух вот каких кобелей дал. - Копейкин отмерил рукой целый метр от земли.
- Зачем мне двух! Мне и одного хватит, ежели без обмана.
Копейкин принял эти слова за согласие. Он отошёл в толпу ребят и, хитро подмигнув, стал о чём-то просить двух пареньков. Те одобрительно закивали и, сорвавшись с места, помчались выполнять приказание.
- Да поживее возвращайтесь! - крикнул им вслед кто-то из ребят.
Толпа ожила, подступила к старику. Я не мог догадаться, что затеял конопатый паренёк, но, судя по поведению ребят, он их чем-то обнадёжил. В это время вернулся рыжий.
Он держал руки за спиной, видимо, что-то пряча. Копейкин подмигнул ему, и они оба исчезли за телегой.
Собачник докурил "козью ножку" и вдруг спохватился.
- Ну и брехуны же вы, хлопцы! - сказал он и начал взбираться на телегу.
- Дедушка, дедушка, ведут, ей-богу, ведут! - пропищал в толпе тоненький голосок, и кто-то захлопал в ладоши.
Все повернулись в ту сторону.
Двое ребят волокли на толстом обрывке конопляной верёвки молодого кобеля. Он отчаянно сопротивлялся, упирался всеми четырьмя лапами, в глазах замер смертельный страх, точно он вдруг узнал собачника.
- Буска… Буска… - прошёл по толпе шёпот.
Это была великолепная зверовая лайка. Никакого сравнения с Жуликом.
Старик обрадовался и сразу схватил сачок.
- Сперва Жулика выпускай! - протестующе заорали мальчишки.
Но собачник заторопился, накинул на Буску сачок и, не обращая внимания на его яростное сопротивление, впихнул в ящик и захлопнул дверку.
- Жулика!.. Жулика!.. - загудели ребята и стали подступать к телеге.
- Цыц!.. Не подходи!.. - старик угрожающе поднял кнут, заслонив собой ящик.
Но тут показался Копейкин, он что-то крикнул, и, словно по мановению волшебной палочки, всё стихло. Мальчишки даже подались назад от телеги и, повернувшись к конопатому пареньку, недоумённо ждали, не веря, что он отдал Буску.
Я сошёл с крыльца.
- Трогай, дедушка, трогай! - послышался спокойный голос Копейкина.
Собачник не торопясь уселся на телегу, всё время подозрительно поглядывая в сторону, где стоял конопатый паренёк. В последний раз оглянулся на присмиревших, сбитых с толку ребят, дёрнул вожжи и ремённым кнутом стегнул по рёбрам мерина.