По каким-то необъяснимым причинам люди считают, что если кто-то прикован к инвалидному креслу, то он автоматически причисляется к лику святых. С чего бы вдруг такая метаморфоза? – И помолчав, добавила:
– Может быть, мне стоит разогнать остальных гостей, пока они не решили здесь заночевать?
Разумеется, никто не нуждался в ней на кухне. С помощью такого нехитрого обмана Мэтти освободила Франческу от назойливых гостей.
Тем не менее Франческа помогла Конни загрузить тарелки в посудомоечную машину, после чего решила вернуться в гостиную. Ничего не поделаешь, придется снова выслушивать вежливые соболезнования, за которыми в основном скрывались корыстные интересы. Люди хотели знать, что дальше будет с фирмой. Не потеряют ли они рабочие места? И когда им выплатят зарплату?
Да, им всем, конечно, жаль, что Стивен умер, но они-то живы. И нужно на что-то жить. Всех волновало их будущее.
Вопросы, на которые она не знала ответов.
Теперь ей предстояло взять руководство фирмой в свои руки. Но только она никогда этим не занималась и не знает, что нужно делать.
Она хотела начать работать, после того как родился Тоби, но Стивен отговорил ее от этого шага, убедив, что ее главная обязанность – заботиться о доме, быть матерью и хозяйкой. И это все, что теперь она умела делать.
Даже когда Стивену было уже совсем плохо, он продолжал настаивать на том, что непременно поправится и будет в состоянии полностью обеспечить жену и сына.
Франческа подавила рыдания. Ей нельзя плакать.
Надо быть сильной. Ради будущего. Нужно научиться справляться с надвигающимися трудностями.
Гай закрыл дверь за последним гостем и направился на кухню, чтобы найти Франческу и поговорить с ней. Он и не надеялся, что убедит ее рассказать о своих проблемах и дать ему возможность помочь их решить. Да, у него мало шансов. Но попробовать стоит. А если у него ничего не получится, он оставит свой номер телефона Мэтти. Она-то в случае необходимости сможет ему позвонить…
Мячик подкатился к ногам Гая. Он повернулся и увидел маленького мальчика. Не было никаких сомнений в том, чей это ребенок. У него был нос Стива, унаследованный тем в свою очередь от деда, и волосы цвета золотой пшеницы, как у матери.
Сердце Гая заныло, чувства захлестнули его, и несколько секунд он простоял в оцепенении, пытаясь прийти в себя. Затем наклонился, поднял мячик и повертел его в руках, собираясь с мыслями и стараясь поглубже спрятать эмоции и воспоминания, которые вызвал в нем малыш.
Да, он, конечно, знал, что у Стивена и Франчески родился сын. Но одно дело знать, другое дело видеть его.
Ребенок сбежал вниз по лестнице и в нерешительности остановился, стесняясь ближе подойти к незнакомому мужчине, который держал в руках его мячик.
Гай нервно сглотнул, судорожно пытаясь придумать, что и как сказать. И наконец как можно более беспечно произнес:
– Привет, Тоби!
– Ты кто? – спросил мальчик, держась рукой за перила. – Откуда ты знаешь, как меня зовут?
Как-то секретарь прислала Гаю вырезку из газеты, в которой было помещено объявление: «Франческа Ланг и Стивен Димоук рады сообщить о рождении их сына Тобиаса Ланга Димоука».
В ответ на эту новость Гай послал Стиву старинный серебряный портсигар, семейную реликвию, передававшуюся от отца к сыну. Но подарок вскоре был возвращен. Недвусмысленный ответ.
– Я – твой дядя Гай. – Он присел перед ребенком на корточки и подал ему мячик.
Тоби протянул руку, которой только что держался за перила, к мячику и не удержался на ногах.
Гай тотчас подхватил мальчика на руки, спасая от падения со ступеньки.
– Что вы делаете? – закричала Франческа.
Испуганный ребенок громко расплакался.
Подбежав к Гаю, она быстро выхватила ребенка из его рук и прижала к себе.
– Что вы себе позволяете? – выкрикнула в запале Франческа.