Ефимов Николай Николаевич - 100 великих загадок истории Франции стр 11.

Шрифт
Фон

Развитие событий вскоре покажет, что Бо был прав: один из часовых, стоявших на заставе в Рамбуйе с 4 до 5 часов утра 9 флореаля, показал, что видел въезжающих в Париж пятерых падающих от усталости всадников на полузагнанных лошадях. Это было не единственное свидетельство о возвращении убийц лионского курьера в Париж. Около 4 часов утра между Вильнев-Сен-Жорж и Мезоном один драгун нашел на дороге саблю без ножен и перевязи, клинок которой был перепачкан запекшейся кровью. Немного дальше местный ребенок нашел и перевязь. Сабля точно подошла к пустым ножнам, найденным у моста Пуйи.

Итак, убийцы находились в Париже. Но где же именно?

В следующие часы полиция развила необычайную активность. Было установлено, что 9 флореаля, на следующий день после преступления, гражданин Морен, проживающий на улице Фоссе-Сен-Жермен-л’Оксеруа, принял на хранение около 4 часов утра четырех лошадей от некоего Этьена Куриоля, который взял их обратно около 7 часов утра…

Четыре лошади, 9 флореаля: замечательное совпадение. Полиция отправилась к Куриолю, в дом номер 200 на улице Пти-Репозуар. Никого. Никакого Куриоля.

Узнали только, что ему двадцать восемь лет, что он уроженец Авиньона и жил здесь с девицей Мадлен Бребан, двадцати лет. Девица исчезла вместе с ним. Они скрылись 10 флореаля – то есть через день после преступления, и местом их обитания была улица Бушри, дом 27, владение некоего господина Ришара. Полиция отправилась к Ришару. Никого. Неуловимый Куриоль и его пассия уже покинули Париж. Они направились в Шато-Тьерри. Естественно, полиция последовала по их следам. 19 флореаля, в 11 часов вечера, инспектор полиции Эдон находит Куриоля и Мадлен Бребан в Шато-Тьерри. Застигнутые прямо в постели, молодые люди не оказали никакого сопротивления. Куриоль был ростом 5 футов 4 дюйма (1,73 м), "с продолговатым загорелым лицом, высоким лбом, наполовину закрытым волосами, с черными глазами и острым раздвоенным подбородком". Он представился оптовым торговцем бижутерией, галантереей и вином. На все вопросы отвечал с невозмутимым спокойствием. Инспектор Эдон обыскал комнату и вскоре нашел красный сафьяновый портфель. В нем оказалось "множество золотых и серебряных монет" и 1 170 460 ливров ассигнациями и векселями!

Инспектор спросил, откуда у него столько денег.

Тот ответил спокойно, что тут все его состояние. Он был немедленно арестован.

Но в доме, где был обнаружен Куриоль с любовницей, проживал еще один постоялец, некто Гено, назвавшийся военным поставщиком. Казалось, он не имел отношения к делу. Но на всякий случай инспектор Эдон конфисковал и его документы. После чего, приняв серьезные меры предосторожности, он направился в Париж с Куриолем и Мадлен Бребан. Деньги, найденные у Куриоля, были предъявлены служащим Национального казначейства, и они узнали десять ассигнаций по десять тысяч ливров. Сомнений не осталось: Куриоль был одним из убийц лионского курьера. А тот самый Ришар, который предоставил ему убежище на улице Бушри сразу после преступления, показался настолько подозрительным, что его также арестовали и за компанию еще одного его постояльца по имени Бруер.

Арест двух остальных подозреваемых произошел в результате совпадения самых невероятных случайностей…

В это время гражданин Гено – тот, что из Шато-Тьерри, – решает вызволить свои документы, которые у него забрал инспектор во время ареста Куриоля. С этой целью он через два дня является в министерство юстиции в Париже. Его сопровождает один из приятелей, имя которого вскоре станет известно всей стране: Жозеф Лезюркес. Гено потом будет объяснять, что встретил Лезюркеса по пути и попросил составить ему компанию.

И вот наши друзья в приемной следователя Добентона, которому поручено вести это дело. Кто же такой Жозеф Лезюркес? Ему тридцать три года. Сын лавочника из Дуана, он в восемнадцать лет, еще до Революции, записывается в армию. Но однажды у него в руках разрывается ружье, и он лишается пальца на правой руке. Списанный из армии по увечью, он возвращается в Дуан как раз в то время, когда в обществе созревают новые идеи. Жозеф записывается в городское "Общество друзей народа" и вскоре начинает служить в канцелярии районного управления. На этом посту он не забывает и о своих интересах, активно спекулируя национальным достоянием.

По его собственному признанию, в 1790 г. у него ничего не было, а всего через три года он уже имел от десяти до двенадцати тысяч ливров годового дохода золотом и серебром, что делало его человеком состоятельным и даже богатым. Потом он будет говорить, что "первоначальным капиталом" ему послужило приданое жены – женился он в 1790 г. Теперь у него трое детей, две дочери и сын. Следствием такого быстрого и неожиданного обогащения явилось то, что ему стало скучно в Дуане. И вот он отправляется в Париж. Но едет один, вроде бы на разведку, подобрать квартиру.

И пока гражданка Лезюркес томилась с детьми в Дуане, отец семейства проматывал доходы в Париже, в чем ему помогали несколько новоявленных друзей, а также молодых дам и девиц.

В приемной следователя Добентона друзья приготовились к длительному ожиданию. Но когда они вошли в помещение, там находились две женщины, по виду из провинции, которые чуть ли не подпрыгнули при их появлении. Одна из них подошла к судебному исполнителю и что-то взволнованно зашептала ему на ухо. У помощника следователя полезли глаза на лоб, и он быстро завел женщин в кабинет. Там ошеломленный гражданин Добентон выслушал женщин, которые заявили ему, что узнали в посетителях двоих из тех всадников, что в день преступления были в Монжероне. Эти женщины были не кто иные, как свидетельницы, вызванные в столицу для дачи показаний, – Гросстет и Сотон, – рассказы которых мы уже выше приводили.

Кроме того, по пути к кабинету следователя женщины прошли мимо комнаты, где содержался под стражей Куриоль, и Сотон узнала в нем человека, который был в Монжероне в той же компании, и как раз он расплатился монетами.

Эта женщина, положительно, была хорошим физиономистом, раз она узнала Куриоля, вина которого была несомненна. Довентон, отпустив женщин, приказал немедленно пригласить в кабинет Гено и Лезюркеса.

Результат их допроса оказался любопытным.

Гено до приезда в Париж жил в Дуэ и в столице остановился у галантерейщика Ришара на улице Бушри, в том же доме, куда после ограбления почтовой кареты направился Куриоль.

– Вы знаете Куриоля? – спрашивает его Довентон.

– Я увидел его впервые вечером 10 флореаля в доме гражданина Ришара, – отвечает Гено.

Затем добавляет, что второй раз встретился с ним 11 флореаля за ужином. И, конечно, отрицает, что сам 8 флореаля был в Монжероне.

А что Лезюркес?

Он также не отрицает, что знаком с гражданином Ришаром.

Он также сообщает, что впервые к Ришару на обед "в прошлом месяце" его привел Гено. Потом он часто обедал и ужинал у Ришара. Что касается Куриоля, Лезюркес сказал, что познакомился с ним у Ришара.

– Были ли вы в Мелуне или в его окрестностях с тех пор, как поселились в Париже?

– Я ни разу не покидал Париж после приезда.

– А не совершили ли вы недавно верховую прогулку в компании с другими людьми?

– Я ни разу не садился на лошадь в Париже и ни разу не ночевал вне дома.

Позволим себе задать читателю вопрос: а что бы он сделал на месте следователя Довентона?

Лезюркес и Гено формально были опознаны двумя главными свидетелями из Монжерона. Были ли они действительно причастны к делу? И Гено, и Лезюркес знали Куриоля, бесспорного участника нападения. И Гено, и Лезюркес были близко знакомы с Ришаром, вероятным сообщником Куриоля, который к этому времени сам уже находился под замком.

Следователь немедленно заключил Гено и Лезюркеса под стражу. Прав он был или нет?

Через несколько дней арестован еще один подозреваемый, Давид Бернар, который предоставил лошадей Куриолю 8 флореаля. На этом следствие было прекращено. Убийца Экскоффона, таинственный попутчик лионского курьера, так и не был найден. Но считалось, что основные авторы и исполнители преступления были обнаружены…

Процесс по этому делу начался в парижском Дворце Правосудия 15 термидора IV года, то есть 2 августа 1796 г., в 10 часов утра. Председательствовал гражданин Гойе, считавшийся серьезным и опытным человеком. Он был министром и даже одно время членом Директории.

С самого начала процесса Лезюркес постоянно и бурно протестует. Он на все лады клянется, что оказался невинной жертвой рокового стечения обстоятельств. Эта горячность, честная, открытая физиономия, резко отличавшие его от остальных апатичных обвиняемых, в конце концов производят должное впечатление на публику и суд.

Председатель Гойе вызывает свидетелей обвинения. Все свидетели из Монжерона и Льезента. Все они, в том или ином месте, видели подозрительных "всадников". Конюх Жан Фоли уверенно опознает Куриоля и указывает на Лезюркеса:

– Он первый приехал в Монжерон, около половины второго дня.

– Этот человек ошибается! Никогда, – вопит Лезюркес, – никогда, я вам клянусь, я не был в Монжероне!

Гражданка Сотон также узнает – опять – Лезюркеса:

– Это тот самый тип, который собирался заплатить ассигнациями.

– А Гено, вы его узнаете?

– Конечно. Вот он!

Гражданин Шампо "очень хорошо" запомнил Куриоля и Лезюркеса и, "кажется, узнает" Бернара и Бруера.

Ваша оценка очень важна

0
Шрифт
Фон

Помогите Вашим друзьям узнать о библиотеке

Скачать книгу

Если нет возможности читать онлайн, скачайте книгу файлом для электронной книжки и читайте офлайн.

fb2.zip txt txt.zip rtf.zip a4.pdf a6.pdf mobi.prc epub ios.epub fb3