Бетси указала на него Джулии и попыталась объяснить, что это свидетельство вторжения странного существа в ее жизнь, но по тону девушки, пожелавшей ей доброй ночи, очень быстро поняла, что старается напрасно.
Закрыв дверь, она прислонилась к ней спиной и подозрительно покосилась на ванную.
- Давайте же, скажите что-нибудь. Я знаю, что вы там.
Но вместо ответа Бетси услышала глубокий вздох, за которым последовал оглушительный чих.
- О Господи! И сколько же можно чихать! Вообще-то привидениям чихать не положено.
- А я - не привидение.
- Простите, но кто же вы тогда?
- Такой же живой человек, как и вы. Вот только по какой-то непонятной причине люди не могут ни видеть, ни слышать меня. Вы - единственная, кто хотя бы слышит. А-а-а-пчхи!
- Что ж, мне крупно повезло, - с издевкой сказала Бетси,- Какое наслаждение, когда весь мир считает тебя сумасшедшей!
- Не весь мир, а только Джулия Бартон. Но она - славная девчонка. Она никому не проболтается.
- Вы знаете ее?
- Конечно. Мы учились в одном классе все школьные годы.
Бетси нахмурилась и сурово посмотрела туда откуда доносился голос, - на соседнюю кровать. По правде говоря, кровать казалась слегка продавленной с одного бока, как будто на ней действительно кто-то сидел.
- Кто вы? - четко выговаривая каждое слово, спросила Бетси.
- Я скажу вам после того, как вы примете душ. Можете использовать мыло "Дав", "Ирландская весна", "Лилия долин", но только не лаванду.
- А как я узнаю, что вы не прошмыгнули в ванную вместе со мной? Насколько я поняла, вы обладаете способностью проникать везде.
- А вы закройте дверь на задвижку, - резко ответил голос. - Я не умею проходить сквозь стены. Пытался, но не вышло.
- А что, если вы лжете? Такое может быть?
- Может, мэм. Но вам лучше поверить мне.
Ну и дела! Похоже, она действительно рехнулась.
И все же она направилась в ванную и, прежде чем запереться там, высунула голову и спросила:
- Где вы сейчас?
- Да здесь я, - донесся из комнаты усталый голос мученика. - Давайте побыстрее, я устал и хочу спать. У меня чертовски болит голова, и я не хочу, как дурак, куковать всю ночь.
Какой же он противный.
Приняв душ за рекордно короткое время, девушка вернулась в комнату. Ух, слава Богу, теперь от нее исходил запах чистоты. Она быстро прошла по комнате и запрыгнула в постель. Деннису отчаянно хотелось запрыгнуть в постель вместе с ней. Неужели чистая вода может действовать как средство, вызывающее сексуальное возбуждение?
К тому же у нее чудные ножки, подумал он. И даже просто переговариваясь с ней, он так возбуждается, что его тело начинает невольно дрожать. Желание оказаться с ней в одной постели с безумной силой охватило его.
Но нет, в настоящий момент заняться с ней любовью будет не совсем уместным.
- Как вас зовут? - одновременно спросили они друг друга и рассмеялись.
- Вы первый, - сказала она. - И расскажите о себе. Только ваша история должна быть хорошей, мистер Невидимка.
- А если нет? - с искренним любопытством спросил он.
- Я подумаю, - ответила Бетси. - Рассказывайте.
Деннис усмехнулся.
- Слушаюсь, мэм.
И он начал. Но в его истории не было ничего веселого, и это быстро отрезвило его.
- Меня зовут Деннис Корнуэл. Я - сын Джефа Корнуэла Четвертого, владельца ранчо "Надежда".
- Извините, это ваше перо на туалетном столике? Я имею в виду шляпу, - неожиданно спросила она. - Я прочла внутри шляпы имя и решила, что эта шляпа здесь в качестве декорации, этакий вестерн-дизайн в оформлении номеров.
- О, эту печальную роль ей пришлось взять на себя только со вчерашнего дня. Я забыл ее в номере, когда мне понадобилось срочно вернуться на ранчо.
- О Боже! - воскликнула девушка. - Так вы тот бедняга, который вчера попал в аварию и которого вечером забрали в больницу?
- Не совсем так, мэм. Я тот неудачник, который врезался в дерево, но который не попал ни в какую больницу.
- Но когда я вселилась в этот отель, мне сказали, что вас забрали в больницу. Поэтому мне и достался ваш номер.
Деннис начинал нервничать. Это явно была не его история.
- Нет, мэм, - упрямо твердил он. - Прошлой ночью я был здесь и спал на этой самой кровати.
Наступило долгое молчание.
Превозмогая чудовищную головную боль, Деннис приподнял голову и уставился на соседнюю кровать, стоявшую на небольшом расстоянии от его кровати. Свет ночника выхватывал из темноты фигурку девушки, сидевшей, опершись на подушку. Ее взгляд был устремлен в пространство перед ней, она покусывала нижнюю губу и явно о чем-то думала.
- А вы помните, как попали в город? - наконец спросила она.
Она явно следила за тем, чтобы ее голос звучал отстраненно и невозмутимо, и это раздражало его.
- Да, я хорошо помню, как попал в город. Три ковбоя привезли меня сюда. Они нашли меня в моем пикапе. Потом я оставил их в конторе шерифа - они не хуже меня могли рассказать, что со мной случилось. Моя голова раскалывалась на части, поэтому я пошел прямо сюда, в свой номер. Вот и все.
Ох-хо-хо. Может, лучше не надо было упоминать о раскалывающейся голове? Воображение этой малышки и без того уже полно самых диких и мрачных сцен.
- А вы действительно помните, что говорили с ними?
- Черт! Конечно! Я действительно говорил с ними. Может быть, не совсем внятно, но я помню, как сказал, что мне нужно доехать до города. Потом они помогли мне залезть в кузов их пикапа, и так мы добрались до Форт-Льюиса.
- Вы говорите, что вы сказали им, что делать? А они сами не могли догадаться? И потом, как они позволили раненому человеку ехать в открытом кузове? Неужели вам не кажется все это странным?
- Что тут странного? - сухо ответил Деннис.
А ведь и вправду, если подумать, то такое обращение несколько сурово даже для крутых парней из Западного Техаса. Никто из них даже не предложил ему носового платка, чтобы вытереть кровь.
- А вы хорошо помните, как выглядел после аварии ваш пикап? - снова спросила неугомонная девушка.
- Ну да. А что?
- И вы помните, что все сиденье было испачкано кровью?
- Ну и что. Большое дело. Кровь была повсюду: моя голова была в крови, моя рубашка. Ну и что? В моей жизни бывало и хуже. А вы интересно, откуда знаете, что на сиденье была кровь?
- А оттуда, что ваш пикап, мистер Корнуэл, был сенсацией сегодняшнего утра. Когда я завтракала в "Драгсторе", там только о нем и судачили, поэтому я вышла и тоже взглянула на него. На переднем стекле, там, где вы ударились головой, - трещина, похожая на сеть паутины. И почему вы не пристегнули ремень?
Деннис почувствовал, как у него загорелись уши.
- Я забыл, - пробормотал он.
- Что?
- Забыл, черт побери. Просто забыл, как забыл в номере свою шляпу и как до этого забыл на ранчо эти проклятые бумаги. На мою голову свалилось слишком много проблем за последнее время.
Снова наступило молчание. Долгое и томительное.
- А знаете, мистер Корнуэл, сегодня в ресторане говорили еще кое о чем, - наконец сказала она.
- Зовите меня просто Деннисом.
- Хорошо, Деннис. Итак, люди обсуждали последние новости из больницы, из отделения неотложки, куда вас забрали. И знаете, что они говорили?
Она сделала паузу, и Деннис почувствовал, что сейчас она скажет что-то крайне неприятное.
- Они сказали, хм, они сказали, Деннис, что вас поместили под аппарат и ваша жизнь под угрозой.
Теперь он на какое-то время замолчал.
- Правда?
- Правда.
- Что ж, черт побери. Однако я сейчас не в больнице под аппаратом, а сижу в этой комнате на кровати и разговариваю с вами. И единственная неприятность - это то, что у меня невыносимо болит голова.
- Это так, но вас никто не видит и не слышит.
- Вы слышите.
- Но не вижу. Мне очень жаль, что приходится говорить вам это, мистер Корнуэл... Деннис, но, похоже, вы умерли. Аппарат может поддерживать жизнь в теле, но не может удержать в нем душу.
- Чушь собачья. Если бы я был мертв, я бы знал об этом. Я знаю, что, когда люди умирают, они видят свет или что-то вроде этого. И какого черта я тогда ошиваюсь в этом городе, когда вместо этого мог бы отправиться в рай?
- Надо полагать, что рай - не единственная возможность. Но могло случиться и так, что вы просто не осознали еще, что умерли. Так появляются духи или привидения. Это люди, которые не поняли, что они умерли, и поэтому отказываются переселяться в другой мир.
- Вы, девушка, похоже, свихнулись, - сказал Деннис и сел, прижимая руки к вискам, чтобы сдержать пульсирующую боль.
Что она несет? Если бы он был духом, он не мог бы чувствовать этой ненавистной боли. И что она имела в виду, когда сказала, что рай - не единственная возможность?
Бетси хотелось расплакаться. Нелегко сказать человеку, что он мертв.
- Меня зовут Элизабет, можно просто Бетси, - сказала она. - И я не сумасшедшая. Люди прекрасно видят и слышат меня. Это вы не можете понять, что происходит. Если вы отправитесь туда, куда вам положено, ваши проблемы в тот же миг исчезнут.
- Бетси... А фамилия? - спросил он, не желая больше спорить с ней.
- Степпл, - ответила она и шмыгнула носом.
- Эй, Бетси Степпл, вы что, плачете?
Его голос прозвучал заботливо и нежно. Этот мужчина мог бы понравиться ей. Если бы не был таким упрямым.
- Я очень сожалею о вашей смерти, - всхлипнув, проговорила она и внезапно почувствовала, что он замкнулся в себе.