- У меня была важная деловая встреча… Тина! Ты плакала?
- Нет, - быстро ответила она. - У меня… немного болит голова, вот и все. Спасибо, что ты прислал вещи.
- Не за что. Я должен был сделать это еще несколько дней назад, ведь гораздо приятнее носить собственную одежду, а не больничную.
Кристина провела по губам кончиком языка и посмотрела на халат.
- Ты хочешь сказать, что я сама покупала эти вещи?
- Конечно. Сью вынула их из твоего платяного шкафа, - пояснил Сидней.
- Сью?
- Да, твоя горничная.
Кристина коротко и нервно рассмеялась.
- У меня есть горничная? - Она присела на край кровати. Сидней молча кивнул. - В таком случае поблагодари ее от моего имени. Спасибо, что ты прислал парикмахера и косметолога.
- Тебе не за что благодарить меня, Тина, - спокойно заметил Сидней, испытывая в это мгновение сильное желание сказать жене, что она гораздо больше нравится ему с распущенными волосами, натуральным румянцем и искрящимися от смеха глазами.
Кристина и сейчас была красивой, но прежде она казалась Сиднею неотразимой. Все же сказывается напряженность последних дней, хмуро подумал Сидней. К чему ворошить прошлое?
- Итак, - оживленно произнес он, - ты готова завтра покинуть больницу?
Кристина подняла глаза на Сиднея. Она понимала, каких слов ждет он от нее. Перспектива выйти из этих стен действительно казалась заманчивой, но лишь до тех пор, пока Кристина не начинала задумываться о том, что будет впереди.
Сидней уже успел рассказать ей, что они живут в загородном особняке, их окон которого открывается вид на океан. Но какова была их жизнь? Кристина понимала, что Сидней человек состоятельный, но она не представляла себе, как складывается жизнь богатой женщины, что она должна делать. Впрочем, сейчас она вообще ничего не знала о жизни, а Сидней был для нее чужим человеком. Он был таким красивым, ее муж, которого она не помнила. Кристина чувствовала, что не соответствует ему - в больничной сорочке, с неубранными волосами, без следа косметики на лице. Затем прибыла одежда, приехали парикмахер и косметолог, и Кристина поняла, что муж предпочитает видеть ее ухоженной, стильной дамой. Неудивительно, что все это время Сидней будто не узнавал ее.
Может, сейчас все уладится? Медсестры наперебой говорили Кристине, как она должна быть счастлива, что вышла замуж за Сиднея Рейнольдза. "Он такой восхитительный мужчина, - улыбаясь, говорили они, - и такой сексуальный".
Кроме того, он слишком вежливый и отстраненный, могла бы добавить Кристина. Насчет этого медсестры оставались в неведении. Интересно, размышляла Кристина, мы с Сидом всегда держались друг с другом, как посторонние люди, следя за выражениями и действиями, чтобы не допустить ничего лишнего? Или после несчастного случая все изменилось? Возможно, Сид ведет себя таким образом, потому что знает, что я ничего не помню из нашего прошлого?
Ей очень хотелось спросить об этом Сиднея, но вопросы были слишком интимными.
- Тина, что с тобой? - озабоченно спросил Сидней. - Уж не передумали ли врачи выпускать тебя из больницы?
Кристина заставила себя улыбнуться.
- Нет, дверца клетки распахнется завтра в десять часов утра. Просто я задумалась о том, каким будет мое возвращение… - Она не договорила, запнувшись на слове "домой". Ведь Кристина не возвращалась домой, она ехала в реабилитационный центр, где снова будут белые стены, высокие потолки, заученно улыбающиеся медсестры… - Где находится этот "Оазис"?
- Примерно в часе езды отсюда, - пояснил Сидней. - Тебе понравится, Тина. Там много зелени, огромный бассейн и есть даже гимнастический зал. Конечно, он не имеет такого первоклассного оснащения, как твой спортивный клуб, но все же…
- Мой клуб.
Сидней выругался про себя. Ведь предупреждали же врачи о том, что нельзя подстегивать процесс выздоровления воспоминаниями, что нужно подождать, пока Кристина сама спросит о чем-нибудь!
- Прости, я не должен был…
- Я состою в спортивном клубе?
- Да.
- Ты имеешь в виду одно из тех мест, где женщины, обтянув себя дурацкими трико, занимаются на спортивных снарядах до седьмого пота?
Сидней усмехнулся - Кристина выразилась именно так, как сказал бы он сам.
- Члены твоего клуба не пришли бы в восторг, услышав такие слова, - заметил он.
Кристина рассмеялась.
- Еще бы! На днях я видела нечто подобное по телевизору. Значит, я тоже занималась этим? Не понимаю… Ты сказал, что мы живем в довольно живописном месте. Почему же я не бегала по утрам или не прогуливалась пешком?
Улыбка Сиднея погасла. Кристина говорила словно не о себе, а о ком-то другом.
- Не знаю, - пожал он плечами. - Лично я каждое утро совершаю пробежку по побережью вдоль моря.
- И мы никогда не бегали вместе?
Сидней пристально посмотрел на Кристину. Он уже почти забыл об этом, но в первые месяцы супружеской жизни они действительно бегали по утрам вместе. Однажды они выбежали из дома ранним летним утром, когда на пляжах не было ни души. Влажный песок вдоль прибрежной полосы приятно пружинил под ногами, свежий воздух, напоенный ароматами моря, слегка пьянил, спину пригревало солнышко… Кристина вдруг издала пронзительный возглас и устремилась вперед. Сиднею не оставалось ничего иного, как принять вызов и броситься вдогонку. Он настиг свою юную жену лишь в маленькой укромной бухточке, со всех сторон огороженной скалами. Здесь Сидней поймал Кристину и целовал ее до тех пор, пока она не перестала смеяться и не стала в его руках мягкой и податливой от вспыхнувшего вдруг желания. Они не стали возвращаться домой…
Пылая, словно в лихорадке, Кристина стояла, упершись руками в выступ скалы, временами оглядываясь через плечо на Сиднея. Из ее груди рвались громкие страстные стоны, которым вторили резкие голоса чаек и тихий шелест волн. Сидней овладевал ею с такой жадностью, будто они год не виделись. От быстрых нетерпеливых движений по его телу разливалась пронзительная нега…
Сидней нахмурился и отвернулся.
- Ты предпочитала посещать клуб, - натянуто произнес он. - Там ты встречалась с приятельницами, которые, как и ты, считали, что гораздо безопаснее заниматься бегом на тренажере.
- Но какая опасность могла угрожать мне, если рядом находился ты?
- Мы оба решили, что так будет лучше. Мой распорядок дня становился все более напряженным, дела требовали постоянного внимания… Конечно, ты не помнишь, но…
- Не нужно ничего объяснять, - вымученно улыбнулась Кристина. - Я уже поняла, что ты очень занятой человек. И известный. Все медсестры завидуют, что у меня такой муж.
- Медсестры, газетчики… - проворчал Сидней. - Лучше бы они не совали нос, куда не следует.
- Газетчики? - В голосе Кристины прозвучали панические нотки.
- Не волнуйся, - поспешил успокоить ее Сидней. - Я прослежу, чтобы их и близко к тебе не подпускали.
- Но почему… - начала Кристина и вдруг замолчала. - A-а, понимаю, потому что я являюсь женой мистера Рейнольдза.
- В "Оазисе" тебя никто не побеспокоит, - твердо заверил Сидней.
- Доктора сказали, что там мне предстоит пройти специальный лечебный курс.
- Да.
- Что это означает?
- Я точно не знаю. Сначала тебе предстоит обследование.
- Но я не нуждаюсь в лечении. Мне лишь нужно все вспомнить. Сид, я совершенно здорова. Моя психика не нарушена. Я не хочу, чтобы меня водили на прогулку под ручку или укладывали на кушетку и задавали идиотские вопросы о детстве, которого я не помню.
Примерно то же самое сказал и Сидней, когда ему предложили поместить Кристину в "Оазис".
- Моя жена не потеряла рассудок, она не инвалид, - заявил он.
Врачи согласились с ним, но не преминули заметить, что реабилитационный центр - лучшее место для женщины, страдающей амнезией, конечно, если мистер Рейнольдз не собирается забрать жену домой. Она нуждается в спокойной обстановке и в присутствии, хотя бы временном, опытного человека, способного присмотреть за ней.
Сидней вынужден был признать, что не сможет подолгу находиться с Кристиной, потому что его рабочий день зачастую составляет двенадцать часов. Кроме того, хотя докторам Сидней не стад об этом говорить, они с Кристиной были не в состоянии в течение длительного времени выдерживать общество друг друга.
В конце концов, и врачи, и Сидней пришли к заключению, что "Оазис" является наилучшим местом для Кристины.
А что сказала по этому поводу сама Кристина? Сколько Сидней ни пытался, он так и не смог припомнить.
- Сид?
Он посмотрел на виновато улыбающуюся Кристину.
- Скажи, есть ли какое-нибудь иное место, кроме "Оазиса", куда я могу уехать сейчас и где мне помогли бы восстановить память?
- Видишь ли, таким местом могла бы стать твоя квартира, но ты продала ее через год после того, как мы поженились. Да я и не оставил бы тебя там. А наш загородный дом не совсем подходит для тебя в настоящее время, потому что…
- Понятно, - поспешила сказать Кристина.
Прежде чем она отвернулась, Сидней успел заметить слезы в ее глазах.
Кристина плакала. Тихо, но все же плакала.
- Тина, - мягко позвал Сидней, - не надо…
- Прости. - Кристина порывисто поднялась с постели и подошла к окну. - Поезжай домой, Сид. Уже поздно, у тебя был трудный день. Меньше всего тебе нужно сейчас успокаивать жалеющую себя женщину.
Неужели это Тина, думал в это время Сидней. Он привык видеть свою жену высокой стройной женщиной с прямой спиной и ровной линией плеч. Но сейчас она казалась маленькой и беззащитной.
- Тина, - снова произнес Сидней, медленно приближаясь к жене, - все будет хорошо, я обещаю.