Утром Кристина почувствовала себя на удивление спокойной. Первым делом она отправилась в салон и как следует подоила свою социальную карту с остатками стипендии, которую ей все-таки выплатили несмотря на заваленную физкультуру. Она хотела верить, что эти преображения нужны лишь для того, чтобы побаловать себя, и не допускала и мысли, что все это только ради Виталика.
Как и любая девушка, Кристина надеялась, что он пожалеет о своем поступке, стоит только увидеть ее с новой стрижкой и маникюром. Но Виталий и без того жалел. Всю ночь напролет, он, как остервенелый, пытался забыться в объятьях Лизы. Той самой, с которой летал в Черногорию, когда Артем помогал котенку с переездом в общагу. Вот только у него ничего не вышло. Стоило ему закрыть глаза, как он видел преданный, полный любви взгляд наивной дурочки, что он грубо отымел в душе. В нем боролись противоречивые чувства: стыд за то, что обидел дорогого человека, злость на себя, что так поступил с сестрой друга и желание повторить все снова.
Даже с опытной Лизой он не испытал того, что с малышкой. Не было и сотой доли тех эмоций. Но почему? Он понял! Ему нужна была другая. Такая, как котенок. Такая же искренняя, доверчивая, неопытная! Конечно же, Виталик просто попробовал что-то новое, и это так на него повлияло.
Женским вниманием Филатов обделен не был, он всегда отмечал, какие жадные взгляды на него бросают представительницы противоположного пола, а найти среди них неопытную девочку, что с легкостью поведется на него, труда точно не составило. От Лизы он заехал к себе домой, принял душ, переоделся и помчался на работу, где прямо на пороге столкнулся со стажеркой Аллочкой.
Аллочке только исполнилось двадцать один. На летние каникулы от университета ее отправили стажироваться в Форекс клаб. Для студентки такой опыт был неоценим. Аллочка прилежно выполняла все поручения, приходила на работу рано, уходила поздно и мечтала получить настоящую должность. Как и многие другие стажерки, Аллочка украдкой заглядывалась на успешных брокеров, уверенно шагающих по скользким кафельным коридорам, но особенно ей нравился широкоплечий брюнет Филатов Виталий. Она мечтала, чтобы и он обратил на нее внимание, хотя бы улыбнулся. И этим утром ее ждало счастье, менее чем через сутки обернувшееся таким горечью разочарования.
– Милые туфли, – небрежно кинул Вит, когда они с Аллочкой зашли в лифт, пустой по счастливой случайности.
– Спасибо, – смущенно ответила девушка и потупила взгляд.
Нет, с Аллочкой Виталику совсем не понравилось. За ужином (да, он даже пригласил ее на ужин) девушка почти не ела, только тыкала вилкой салат, изображая саму скромность. Зато эту самую скромность она мигом забыла, когда соглашалась поехать с новым знакомым в отель. Жила Аллочка с родителями, поэтому к ней никак нельзя было…
– Нестрашно, малыш, мы продолжим вечер в отеле. Не хочу с тобой расставаться так скоро, – целуя ухоженную Аллочкину ручку, ворковал Виталий.
– В отеле…, а завтра ты выставишь меня за порог, да? – конечно же, она все понимала, и ей было чертовски обидно, что все заканчивалось вот так. Она так старалась произвести впечатление, хвалилась успехами в учебе, демонстративно не налегала на еду и даже цитировала кого-то из великих, чью фразу выхватила в утренней программе по радио, но авторство нещадно спутала.
– Не будем заглядывать так далеко. В любом случае, эта ночь может быть нашей, если скажешь, да!
– Да…
Виталий хотел быть ласковым. Как нечасто случалось, в этот раз он решил думать о ее удовольствии. Аллочка постыдно громко стонала, широко разводила ноги, запускала наманикюренные пальчики в жесткие черные волосы Вита, когда он с упоением удовлетворял ее орально. Ему даже не пришлось просить девушку о минете, стоило ей кончить, как она тут же принялась работать своим милым ротиком. Но, черт возьми, это было не то! Аллочка смотрела такими же влюбленными глазами, только у Филатова ничего не екало, как это случилось с котенком.
Тем не менее, наученный горьким опытом, Виталий решил не унижать доверившуюся ему глупышку. Хотя, не такая она и глупышка, ведь знала на что идет. Он уехал в четыре утра, предварительно заказав в номер завтрак на шесть утра и букет белых роз с благодарственно-извинительной запиской. В обеденный перерыв, когда Вит столкнулся с Аллочкой в фойе офиса, он прошел мимо, делая вид, что не узнал ее. Девушка, не имевшая до этого дня нареканий, вдруг получила два выговора за невнимательность, но благословенно была отправлена начальником домой, потому что болезненно бледный вид оправдал Аллочку в глазах начальства.
Виталий уже две ночи проводил где-то вне дома. И если в первую ночь Кристина этому радовалась, во вторую почувствовала невыносимую болезненную обиду. Как тогда, в четырнадцать лет, когда застукала его в постели с сестрой подружки. И пусть сейчас она не видела его с другой, было еще хуже. Теперь она знала, очень хорошо знала чем и как он занимается.
Но как бы ей ни было плохо, Кристина оставалась сильной и гордой девочкой. Она не впадала в депрессию, не рыдала в подушку и не заедала горе шоколадным мороженым. Вместо этого, Крис отправилась на поиски работы. Готовить брату и убирать его квартиру – хорошо, но сидеть все время в четырех стенах было невыносимо. Кристине повезло. Уже третье собеседование окончилось приемом на работу.
– Завтра утром у тебя инструктаж. Обувь удобная. Не опаздывать, – сообщила Катерина, администратор кофейни "Шоколадница" на Рижской.
– В восемь буду, – улыбнулась Кристина и помчалась домой, чтобы порадовать брата новостью.
Тема задерживался в офисе. Дело оказалось сложнее, чем он предполагал. Но, непривыкший давать отчета в действиях, он не предупредил сестричку, что не вернется к ужину. А Кристина старалась.
Виталик открыл дверь своим ключом, и ему в нос тут же ударил аппетитный запах жаренного мяса. Мяса и чего-то еще… Такого домашнего и точно очень вкусного. Скинув ботинки в прихожей, он чуть ли не вбежал в кухню.
Кристина стояла у плиты, старательно обжаривая картофельные дольки до золотистой корочки. Это был рецепт ее мамы. Картошка по-деревенски, только крупные дольки обжаривались вместе с мелко нарезанным беконом и зубчиком чеснока. А вот стейки из индейки под сыром уже стыли на столе, дожидаясь хозяина дома.
Даже за готовкой мыслей девушки не покидал Виталий. Она не сомневалась, что он снова не придет, да и вообще, скорее всего, съедет от друга. Поворот ключа в замке вызвал у нее улыбку, ведь Крис не сомневалась, что это ее Темочка. Ей так не терпелось рассказать ему о работе.
– Сначала мыть руки! – строго сказала она, как только торопливые шаги послышались на пороге кухни.
– Как скажешь, котенок, – это был не Тема.
Виталик, широко улыбаясь, протянул Кристине небольшой букет кустовых розовых роз, аккуратно упакованных в крафт бумагу и мягкую игрушку – такого же розового кролика. В конце концов, Кристина девочка, а все девочки должны любить розовый и мягкие игрушки. Кристина не любила ни розовый, ни игрушки. А довольный вид Филатова так вообще вызвал чуть ли не тошноту. Чему он так рад? А Виталик радовался тому, что, наконец, смог разобраться в себе. Понял, почему его ломало именно от этой малышки. Воспоминания! Конечно! Ведь она казалась ему знакомой с самого начала. А то, что он почувствовал к ней – забытая годами симпатия к младшей сестре брата. Только теперь она превратилась в соблазнительную девушку, вот у него и помутилось… в голове. Где же еще! Теперь он это точно понял. И больше не захочет ее!
– Что это? – сухо спросила Кристина, кивая на непонятные ей подношения и окидывая Виталия одним из своих коронных высокомерных взглядов.
– Поговорить надо. По поводу того, что случилось, – спокойно ответил Филатов. Он положил мягкого зайца на стол и пошел с букетом к кухонному шкафу, на котором стояла бутылка растительного масла. На глазах изумленной Кристины парень вылил масло, сполоснул бутылку с фейри, срезал горлышко и поставил в нее букет.
– Говори, – скрестив руки под грудью, требовательно сказала девушка.
– Котенок, вышло недоразумение…
– Это я прекрасно поняла. В твои планы не входило, чтобы сестра друга тебе отсасывала в душе.
– Как грубо. Тебе не идут такие выражения, – поморщился он, – еще так скажешь – получишь по губам.
– А тебе не идет изображать высоконравственного друга старшего брата и учить меня чему-то после того, как трахнул, как последнюю шлюху.
– Котенок, ты совершенно права. Я совсем не нравственный и даже не мало-мальски хороший. Я подонок, мерзавец и последняя сволочь. Но тебе ничего плохого не сделаю. Никогда. Ты с детства мне нравилась. Знаешь же, как я к тебе относился.
– Но три дня назад твое отношение поменялось, как я могла заметить.
Кристина дерзила. Она, наконец, могла показать Виту какой стала, и его это очень удивило. Филатов никак не ожидал, что милый котенок снова превратится в кошечку, но ему нравилось. На секунду у него даже проскользнула мысль, что за подобные выражения малышку следовало бы проучить. Прямо здесь, на кухне. Стянуть эти непозволительно короткие шортики, майку можно к черту разорвать и… Но нет! Что за мысли? Опять его несет не туда.
– Нет, котенок, отношение не поменялось. Я просто не ожидал, что ты так похорошеешь. Не узнал тебя, и это самая большая ошибка, – тяжело вздохнув, Вит сел за стол и запустил руку в свои волосы, – теперь все будет по-другому. Тебя больше не обижу. Наоборот, заботиться буду о тебе, малыш.
– Да не нужна мне твоя забота!