- А теперь признавайся, где ты научился так хорошо готовить?
Он усмехнулся.
- В этом заслуга моего отца. Он надеялся, что я унаследую его бизнес, и настаивал на том, чтобы я прошел всю школу с самых низов. Он говорил: "Ты не узнаешь, хорошо ли люди делают свою работу, если сам толком не понимаешь, что тебе от них нужно". Поэтому я принимал участие во всем: вел бухгалтерию, заправлял кровати, чистил ванные комнаты, готовил еду, обслуживал столики, смешивал коктейли и даже научился играть на пианино - на случай, если сорвется развлекательная программа. Я научился нырять и могу работать инструктором по дайвингу, могу провести экскурсионный тур по горам, несмотря на то что для этого у нас есть специальный персонал.
Молли смотрела на него, открыв рот от восхищения.
- Мм... да, я и представить не могла, что у тебя так много талантов.
Снова усмешка.
- Знаешь, как говорят: "Лучше быть профессионалом в одной области, чем серединка на половинку во многих". Это мое жизненное кредо, и я никогда ему не изменял. Я могу принимать быстрые решения и двигаться дальше. Единственное, что мне никогда не удавалось, - это приготовить суфле.
Она разразилась громким смехом.
- Ну, слава богу, хоть что-то ты не умеешь делать, а я-то думала, что передо мной совершенство.
- А еще я не умею рисовать. Роберт был прав, что поддержал тебя. У тебя потрясающий талант.
Она вскинула голову.
- Зато твой гостиничный бизнес приносит гораздо больший доход.
- О да. Дела идут отлично. Грех жаловаться.
- Это лишь подтверждает мудрую поговорку: на что сгодился, там и пригодился.
Дэвид улыбнулся.
- Я собираюсь встретиться с отцом. Во сколько тебе нужно забирать Чарли?
- О... Джорджия обещала позвонить. Думаю, он пробудет у нее почти весь день.
- В таком случае нам, наверное, следует перетащить все вещи в твою новую комнату, а?
- А как же мытье посуды?
Он лукаво сощурился.
- А почему бы не предоставить это прислуге?
* * *
Ее комната выглядела мило и уютно. В центре стояла кровать, а у окна пара кресел, чтобы, сидя в них, можно было любоваться прекрасным видом на море.
Молли довольно вздохнула и улыбнулась.
- Спасибо, - с нежностью поблагодарила она. - Без тебя я бы не справилась. Завтра перенесу сюда свои вещи и вплотную займусь подготовкой к выставке.
- Я как раз собирался поговорить с тобой об этом, - начал Дэвид, но в этот момент раздался телефонный звонок. Молли поспешила ответить. Она несколько раз произнесла имя его сестры, и на ее лице появилось выражение беспокойства.
- Что случилось? - поинтересовался Дэвид.
- Звонила Джорджия. Нас пригласили на ужин, и она сказала, чтобы мы обязательно приехали вместе. Она хочет о чем-то поговорить с тобой.
Дэвид поморщился.
- Почему у меня с сестрой всегда возникают проблемы? Можно подумать, Джорджия намного старше и мудрее меня, так она любит командовать.
- По-моему, она считает, что нам прошлым вечером следовало бы задержаться подольше.
- О, брось. Я поступаю так, как считаю нужным, - резко ответил Дэвид, надевая рубашку. - Ладно, в любом случае нам лучше поехать. Будет хуже, если мы не сделаем этого.
Он заключил ее в объятия и нежно поцеловал.
Интересно, заметила ли Молли, что он боится предстоящего разговора с сестрой? Пришло время рассказать им.
Но как?
Он понятия не имел.
Джорджия, несомненно, ждала их. Судя по тому, что на парковке стояли только автомобили отца и Ника, она выпроводила всех гостей.
Дэвид и Молли завернули за угол и наткнулись на мальчишек.
- А Чарли может остаться? - умоляюще спросил Дик.
Молли обняла его.
- Только до конца ужина. Твоя мама наверняка устала присматривать за вами.
- Она играла с девочками, - сообщил Чарли. - А с нами был Ник. Мы играли в футбол.
Дэвид поднял голову и увидел Джорджию. На ее лице не было и намека на улыбку. Если бы не Молли, он, наверное, развернулся бы и ушел прочь.
- Мы можем поговорить? - резко спросила Джорджия.
Ну вот и пришло время прекратить притворяться и изображать из себя высокомерного хлыща, которому нет дела до родных. Пора выложить все карты и играть в открытую.
- Разумеется, - кивнул он и последовал за ней в маленькую гостиную.
- Присаживайся, - холодно предложила Джорджия, и он послушно сел, не желая волновать беременную сестру.
- Почему ты так рано уехал вчера вечером? Ты ведь знаешь, как важно было для отца твое присутствие.
- Потому что мне надоело слушать бесконечные лекции о том, как редко я бываю дома, - правдиво объяснил Дэвид.
Джорджия нахмурилась.
- Кто-то говорил тебе об этом?
- Все. Начиная с тебя.
- Вчера я и слова не сказала.
- А как же твое замечание по поводу того, что Молли слишком хороша для меня и ты собираешься подыскать для нее более достойного спутника?
Джорджия не сразу нашлась, что сказать.
- Дэвид, это же была шутка. Может быть, не совсем удачная, но...
- Правда? Прости, значит, я чего-то не понял.
Она покраснела и опустила глаза.
- Это я должна просить прощения. Просто... Я очень люблю Молли и знаю, что ты причинишь ей боль.
- Давай не будем вмешивать в это Молли.
- Но ты первым заговорил о ней. Ты всегда причиняешь всем боль, Дэвид. Ты ни о ком не думаешь, кроме как о себе.
- Это не так.
- Неужели? Тогда почему ты не приехал на мою свадьбу? Почему не приехал, когда отцу делали операцию на сердце? Только не говори, что сломал лодыжку! Это не причина, а лишь жалкая отговорка!
Дэвид опустил взгляд, понимая, что ему придется сделать самое трудное признание в жизни. Он старался найти слова, которые не причинили бы ей боль.
- Все гораздо сложнее.
- Неужели? Что-то не похоже, ты даже не хромаешь! Мы все знаем, что твоя лодыжка в порядке. Отец теряется в догадках, он думает, что у тебя проблемы с бизнесом, или что ты гомосексуалист, или что у тебя рак или... СПИД.
- Он правда так думает? - Дэвид покачал головой, отказываясь верить собственным ушам.
- А что ему еще остается, Дэвид? Ты избегал нас столько лет. Не отвечал на телефонные звонки, не говоря о том, чтобы позвонить самому. И если бы не свадьба отца, вряд ли мы бы увидели тебя.
- Ты хочешь услышать правду? - спросил он, больше не в силах выносить несправедливые упреки. - Хочешь знать, почему я не хромаю? Потому что у меня больше не болит нога, Джорджия. У меня нет ноги. Прошлым летом мне ее ампутировали.
Джорджия недоверчиво уставилась на него. Потом, затаив дыхание, опустила взгляд на его ноги и закрыла рот руками.
- Не-ет! - вскрикнула она и бросилась к двери как раз в тот момент, когда в комнату вошел Ник.
- Джорджия, милая, что происходит? Что, черт возьми, ты сказал моей жене? - набросился он на Дэвида. Его взгляд метал молнии.
- Я сказал ей правду. И мне давным-давно следовало это сделать. Но наш разговор еще не окончен.
- Оставь ее в покое!
Ник преградил ему путь, но даже каменная стена не остановила бы Дэвида в этот момент. Схватив шурина за плечи, он отодвинул его и последовал за сестрой. Когда он вошел в ее комнату, она сидела на кровати. Ее тело сотрясалось от рыданий.
- Джорджия! - тихо позвал Дэвид и неуклюже опустился перед ней на колени. Она бросилась в его объятия и уткнулась лицом в широкую грудь. Всхлипывания становились все сильнее и сильнее. Ему показалось, что это может быть опасным в ее положении. - Джорджия, милая, перестань, все в порядке.
- Не в порядке, - всхлипнула она. - Я была так жестока к тебе... Почему ты ничего не сказал мне? Почему не заставил меня замолчать? Я твоя сестра, и мне следовало быть рядом с тобой...
- Как? Ты была здесь, с отцом, поддерживала его, спасала его бизнес...
Она отстранилась и подняла на него взгляд. Ее глаза снова наполнились слезами.
- Ты прошел через все это один, - сказала она с надрывом, закусив губу.
- Я отлично справился. После несчастного случая я почти ничего не чувствовал из-за больших доз морфия, которые вводили мне врачи. Потом я понял, что начинаю подсаживаться. Пришлось резко прекратить прием всех лекарств. Вот тогда-то и начались самые страшные мучения. Моя жизнь превратилась в настоящий кошмар. Но однажды судьба послала мне встречу с человеком, который перенес ампутацию, и я вдруг осознал, что это и есть путь к спасению. Врачи все равно не могли избавить меня от постоянной боли. Операция состоялась как раз в тот день, когда ты позвонила, чтобы сообщить о свадьбе отца.
- Нет! - снова вскрикнула Джорджия, а потом нежно взяла его лицо в ладони. - О, Дэвид, я и представить себе не могла...
- Но именно так все и было, - сухо заверил он.
- Когда ты собираешься рассказать отцу?
- После свадьбы.
- Мне кажется, тебе следует сделать это раньше. Он на самом деле очень беспокоится. Его воображение рисует такие картины, что даже страшно представить...
- Черт. - Он вздохнул. - Не хотелось бы его расстраивать...
- О чем ты говоришь, Дэвид?! Это единственный способ расставить все по местам. Отец теряется в догадках, и я уверена, что он почувствует облегчение. Ведь, глядя на тебя, невозможно представить, что ты болен. Поэтому расскажи ему. Я помогу тебе, если хочешь. Я знаю, что это, должно быть, очень непросто, но...
Он обнял ее.