Аннотация: Одиночество. Что может быть для человека страшнее? Шелби Харрис испытала это в полной мере. Незаконнорожденная девочка не знала отца, от нее отказались мать, богатые родственники. Не имеющая семьи и собственного дома, Шелби казалась символом страданий. Но судьба сжалилась над ней. Прошло время, и она обрела свое счастье.
---------------------------------------------
Патрисия Тэйер
ПРОЛОГ
– Рафаэле, сейчас же выходи из воды, – позвала Виттория своего десятилетнего внука, стоя на крыльце. – Ты же только что позавтракал, хватит плавать.
Худенький, долговязый мальчик вылез из большого плавательного бассейна, который его отец обустроил на заднем дворе на время жарких летних месяцев.
– Но я чувствую себя хорошо, бабушка, я хочу поплавать со своими друзьями.
– Ты можешь поплавать чуть позже. После завтрака это нежелательно.
– Но мне скучно, – запротестовал мальчишка, устроившись на одной из ступенек бассейна.
– Тогда поиграй со своей маленькой сестренкой. – Бабушка Виттория посмотрела на свою любимую черноволосую трехлетнюю внучку, которая беззаботно копалась в песочнице.
– Не пойдет, – сказал Раф. – Я не играю с девчонками.
Виттория скрестила руки на животе и строго посмотрела на мальчика. Она знала, что Рафаэле Марио Ковелли и его младший брат Рик любят свою сестренку и часто играют с ней. В чем же дело сейчас? Самое время рассказать одну историю.
Раф уселся по-турецки на своем полотенце, его темные глаза загорелись в предчувствии чего-то необычного.
– Расскажешь об Энрико и о том, каким он был героем?
Кивнув, Виттория мигом расстелила одеяло и уселась на нем. Чтобы посмотреть, что происходит, приковыляла маленькая Анджелина и вскарабкалась на колени к бабушке.
– Ты тоже хочешь послушать мою историю?
Анджелина сдвинула панамку на затылок и кивнула.
– Очень хочу, – сказала она.
Прежде чем бабушка Виттория начала, другой ее внук, Рик, и два его школьных товарища попытались удобно устроиться на одеяле.
– Много лет тому назад моя семья по фамилии Перрон жила в маленькой деревушке. Я была молоденькой девушкой в то непростое время. Война опустошила сельскую местность, но наша деревня в Тоскане, к счастью, оказалась сохранившейся. До тех пор, пока недалеко от нашего дома не разбился самолет.
– Это был дедушкин самолет, бомбардировщик Б-24, – объявил Раф.
Виттория кивнула.
– Да. Это был американский самолет. Он был подбит, но, несмотря на это, пилот старался довести его до базы на своей территории. Однако был вынужден совершить посадку на поле, недалеко от нашего дома на ферме. На следующий день я обнаружила сержанта американской армии Энрико Ковелли, который прятался в нашем сарае. Он был ранен в ногу и потерял много крови.
Виттория помнила все. Будто произошло это только вчера. Лицо Энрико было поцарапано при аварийной посадке самолета, искажено гримасой боли от полученных ран. При этом он казался самым красивым мужчиной, которого она когда-либо видела. Но он был и врагом. Врагом и одновременно человеком – она боялась, что он умрет, и не могла позволить, чтобы такое случилось на их ферме. Это грозило концентрационным лагерем.
– И ты спрятала его.
Поглощенная воспоминаниями, Виттория едва услышала голос внука.
– Я знала, что должна спрятать его, и сделала все необходимое, чтобы вылечить его раны. И скрывалась, ухаживая за ним, пока он боролся с лихорадкой. Затем он начал поправляться. Энрико был американцем, но разговаривал со мной по-итальянски, и я была очень удивлена, когда он сказал, что его полное имя Энрико Ковелли. Родители сержанта были родом из Рима. Да, собственно, какая разница. Я все равно не могла его выдать.