О нем она не просто не думает - даже не смотрит. Даже когда оплачивает счет. Только на нее, на рыжую, и временами еще на своих кавалеристов, когда они пьют шумной компанией. Зато кое-кто из них смотрит на Дэнну. Ах, капитан Кунедда, разве нужен ваш щедрый рот тому, у кого на сердце царит зима, и на глаза наворачиваются слезы?
Так он его и заловил, в закутке под лестницей, где Дэнна укрылся на минутку - побыть наедине со своей печалью. Только что он один - и тут подкравшийся неслышно Кунедда лезет к нему с поцелуями, такими жаркими, что даже слезы высыхают. И Дэнна целуется с ним, пока дух не захватывает. Но потом капитан расстегивает на нем штаны, и мучительный стыд обжигает Дэнну. Вот так? Под лестницей в "Камарго", с пьяным Кунеддой, которому после кувшина вина уже все равно, кого трахать? "Нет, господин, не надо…" - шепчет он, пытаясь вырваться, но Кунедда, сильный, как дьявол, продолжает его тискать. "Надо, мой сладкий, надо!" Кричать - стыдно… ведь это просто шутка перебравшего гостя, не станет же Кунедда его насиловать, сейчас рассмеется и выпустит…
Дэнна дергается и вскрикивает, когда капитан больно сжимает его руки. Он так испуган, что не сразу узнает голос.
- Кунедда, ты что это вытворяешь?
- Пока ничего, дорогая, но ты посмотри, какой красавчик! - Кунедда вытаскивает его из тени, и Дэнна видит леди Лизандер в двух шагах от себя.
Внутри все сладко замирает. Вот теперь она на него смотрит. Очень внимательно. Потом на Кунедду. Тот широко улыбается.
- Хочешь, поделюсь? Пошли наверх.
На какую-то секунду сердце Дэнны рвется сумасшедшей надеждой. А вдруг… согласится? Вдруг… рыжая ушла, и… Ему тогда все равно, Кунедда или кто-то еще, но только с ней, рядом с ней…
- Отпусти мальчика, - говорит она ровным дружелюбным тоном.
- Не много ли на себя берешь, капитан? - вскидывается тот.
И без долгих прелюдий огребает в челюсть.
От удара Кунедда отшатывается и выпускает Дэнну.
- Сваливай, парень, я сама разберусь.
И он убегает, а сердце его выстукивает: она дралась из-за меня, она ударила капитана…
На следующий день Кунедда приходит с розами, косноязычно бормочет извинения. Потом, у себя дома, Дэнна перебирает эти розы, вдыхает их запах, прижимает нежные лепестки к губам, прежде чем засушить между страницами "Кленовых листьев". Может быть, это она их выбрала… это она отправила Кунедду извиняться, наверняка, без сомнений… и в следующий раз она улыбнется ему и спросит, понравились ли ему розы…
Но в следующий раз она по-прежнему на него не смотрит.
Однажды, запинаясь и краснея, он поверяет свою тоску Маттео. Они дружат с детства, хотя совершенно не похожи друг на друга - Маттео раскованный и компанейский парень, обожающий быть в центре внимания. В свои семнадцать он уже успел сменить десяток любовников.
- С ума сошел, сохнуть по Хазарат? - напрямик говорит тот. - Ты ей только намекни, чего ты хочешь, и она сама все сделает. Думаешь, ей зря такое прозвище дали? Ей трахнуться - как бокал вина выпить. Она только степняками брезгует, и совершенно зря, между прочим.
- Ты не понимаешь, - Дэнна мучительно подбирает слова. - Мне не это нужно. Я хочу… чтобы она сама… сама, понимаешь? Если я буду с ней заигрывать, получится… ну, как бы я сам навязался.
- Так ты ее хочешь или нет?
Лепечет, глядя в пол:
- Я не знаю…
Маттео нетерпеливо вздыхает.
- Как же с тобой иногда сложно! Тебе надо с кем-нибудь переспать, сразу все комплексы как рукой снимет.
- Все равно меня никто не хочет, - Дэнна закусывает губу.
- Глупышка! Да я бы сам тебя в постель завалил, не будь мы друзья. Ну что ты так смотришь, неужто никогда не думал? А я думал, - Маттео смеется и треплет Дэнну по плечу. - Только у нас бы все равно ничего не получилось, ты же ревнивый, как кошка.
- Я? - Дэнна потрясен еще больше, чем минуту назад, когда Маттео так спокойно признался, что был бы не против с ним переспать.
- А то нет. Это же видно. Всегда хочешь быть единственным… нет, не единственным, а самым-самым. На первом месте. Нет, это не плохо, - поспешно добавляет его друг. - Но в любви мешает. У Хазарат ты точно на первом месте не будешь. Ее в сто раз больше Агвизель волнует, или Таргай, или Тэнмару, ну, и вообще селхирские дела. Она всегда будет со своими солдатами нянчиться, а не с тобой. Слушай, ты же домашний мальчик, зачем тебе связываться с кавалеристами?
На глазах у Дэнны выступают слезы.
- Я не хочу быть домашним мальчиком, - говорит он едва слышно. - Мне надоело.
- Ну так сделай что-нибудь. Не знаю, вино на нее пролей, - Маттео хихикает, - и полапай, пока будешь вытирать. Или вот скоро у них летние учения будут, после них обычно в казармах пьянку устраивают. Я офицеров подговорю, они тебя в кисею завернут и к ней в спальню подложат, типа как подарок. Хочешь?
Дэнна мотает головой. Для Маттео все просто… он не понимает, а у Дэнны не хватает слов, чтобы объяснить. Дэнна и сам толком не понимает, чего он хочет. Наверное, чтобы все произошло само собой, чтобы не надо было думать, принимать решения.
Например, чтобы на выходе из задней двери "Камарго" на него накинули мешок, связали по рукам и ногам и отвезли в крепость, и первая, кого он увидел бы там, была леди-капитан, в кожаных штанах, в белой батистовой рубашке и с хлыстом для верховой езды в руках… Это одна из его любимых эротических фантазий. Остальные не так изощренны. Леди-капитан приказывает управляющей "Камарго" привести "вон того блондинчика" к ней в комнату… Его отправляют в крепость с какой-нибудь запиской к леди-капитан, и она решает использовать вестника по степному обычаю… Они сталкиваются на вечеринке у Маттео, и леди-капитан уводит его, хмельного и покорного, в сад…
Правду говорят: не проси ничего у судьбы, а то можешь это получить. Вот и Дэнна получил леди Лизандер - или вернее будет сказать, она получила его?
"Никто никого не получил, глупышка, - звучит у него в голове голос здравого смысла, похожий на голос Маттео. - Она и думать забыла о тебе через пять секунд после того, как ты кончил. Если ты будешь сидеть сложа руки и ждать, пока она соизволит о тебе вспомнить, то придется ждать очень долго. Не пора ли форсировать события?"
* * *
Раннее утро, солнце льется в открытые окна. С плаца доносятся команды офицеров, бряцанье оружия. Для уха Лэйтис эти звуки так привычны, что она их даже не воспринимает. Ее мир сейчас состоит из аромата крепкого кофе и вычурного шрифта "Атрабет", стилизованного под эльфийские руны. Новые книжки, выписанные из Трианесса, уже кончились, остается перечитывать по десятому разу Королеву - надо же чем-то занять глаза за завтраком.
- Ну? - кричит она, отрываясь от книги. Кого там демоны принесли? Позавтракать спокойно не дадут. И что за фантазия - стучаться? Вестовые обычно влетают без стука, некогда им, а подчиненным и в голову не придет, они и так знают, когда к ней можно, а когда нельзя. Ох, не горожане ли пожаловали? Опять, небось, полковник сплавил к ней делегацию из какой-нибудь гильдии.
- Да входите же!
Но он уже вошел. Мальчишка из "Камарго", сладкий блондинчик эльфийского вида. При дневном свете он еще красивее. Лэйтис непроизвольно облизывается и, поймав себя на этом, едва сдерживает улыбку. Она придает лицу строгое выражение. "Будет клянчить денег - выебу и вышвырну", - мелькает мысль.
- Госпожа, простите мою дерзость, но я… Мне посоветовали обратиться прямо к вам… То есть этот вопрос, кроме вас, никто не может решить… - мальчишка запутывается в заготовленных фразах.
- Парень, говори толком. И не напрягайся так, я не кусаюсь.
- Леди Лизандер, позвольте мне стать вашим оруженосцем! - выпаливает он.
Она откидывается на спинку кресла и смотрит на него, слегка приподняв брови. Что и говорить, предложение неожиданное. После того вечера в "Камарго" ее не удивили бы слезы, визит родителей, намеки на финансовые трудности или откровенные предложения. Но такое ей и в голову не приходило. Что за игра, черт побери?
- А с чего ты взял, что он мне нужен? - спрашивает она и наслаждается его смущением.
- Но… капитану полагается оруженосец… а у вас его нет… я подумал… - смешавшись, он умолкает.
Глаза его прикованы к ее лицу: пытается угадать, что его ждет, и не может. Растерялся, бедняжка.
- И ты подумал, что лучше тебя на эту должность никто не подходит?
Он опускает глаза и говорит тихо:
- Это вам судить, госпожа.
- Ты, должно быть, хорошо ездишь верхом и разбираешься в оружии, - Лэйтис даже не пытается скрыть иронию. Откуда городскому мальчишке, тем более простолюдину, разбираться в оружии… они и меч-то держать не умеют.
- Я могу научиться.
- Слушай, парень, я не самый терпеливый командир. Под горячую руку попадешься, мало не покажется. Могу и по морде съездить, - с серьезным лицом расписывает Лэйтис. - Поэтому и оруженосца у меня нет, все боятся, - вздыхает она притворно.
На самом деле подчиненных она не бьет (ну, почти). Зато может и матом трехэтажным обложить, и опустить ниже сточной канавы. И оруженосца сама не берет, зачем он ей? Лишняя ответственность, еще один раздражающий фактор. Кунедда присылает своего, расторопного и бойкого мальчишку. С ним сдерживаться легче, все-таки чужой подчиненный. Да и появляется редко, хотя все равно умудряется выводить ее из себя. Только представить, своего оруженосца она иной раз будет видеть по 24 часа в сутки… Это ангел должен быть, а не человек. А ты, детка, от первого грубого слова расплачешься.
Однако на мгновение ей представляется, как мальчик застилает для нее постель, и картина эта отторжения не вызывает… даже наоборот.