В целом работа фон Биберштайна полезна ― судя не только по библиографии, но и по тексту, автор перелопатил огромный пласт конспирологической и антиконспирологической литературы. К сожалению, работа написана в "немецком стиле" ― много знания и не так много понимания, отсюда либо легковесные, либо приземлённые суждения ― автор знаком с книгами по узкой теме, но не очень хорошо представляет себе более широкую историческую реальность. Впрочем, повторю: как стартовым историографическим материалом "Мифом о заговоре" вполне можно пользоваться.
Моя работа ― не историография конспирологии, тем не менее необходимо упомянуть те работы, которые обычно помещают у её истоков и которые задали определённую логику её развития и логику её критики, особенно недобросовестной. Прежде всего нужно назвать "Памятные записки по истории якобинства" (1797) аббата Огюстэна Баррюэля, "О тайных обществах и их угрозе государству и религии" Джона Робинсона и "Триумф философии в XVIII веке" Йогана Августа Старка. По сути это трио и сформулировало нечто вроде масонско-иллюминатской повестки дня развития конспирологии и антиконспирологии на добрую часть XIX в. Хотя Баррюэль был не первым, кто связал масонство с революцией (пионер здесь ― священник Жак Франсуа Лефран с его "Сорванным покрывалом") и хотя документами его активно снабжал Старк, все же именно этот аббат оказался главной фигурой у истоков конспирологии ― по детальности и одновременно охвату исследования, весьма масштабному по меркам конца XVIII в., да и не только. В первом томе ("Антихристианский заговор") он подробно описал, как англофил Вольтер со товарищи вели идейную подготовку подрыва монархии и христианства; во втором томе ("Заговор софистов и мятеж против королей") рассказано о союзе философов и масонов; третий том ("Нечестивый и архаический заговор софистов", так же называется и четвёртый том) посвящён баварским иллюминатам, а в четвёртом показано, как заговор реализовывался в реальности.
Работы указанной "тройки", их последователей и их критиков привлекли внимание к масонско-иллюминатскому аспекту европейской истории и политики и в то же время серьёзно заузили этой тематикой анализ европейской истории и политики в её закрытом ("тайном") измерении в целом.
Во-первых, сами дискуссии развивались по упрощённой схеме утверждения-отрицания ("да" ― "нет"), что весьма упрощало реальную историческую картину. Во-вторых, внимание отвлекалось от других неявных субъектов мировой политики, мировой игры, например от крупных финансовых домов (тех же Ротшильдов), от истеблишмента в целом. В-третьих, внимание отвлекалось и от Великобритании ― государства, весьма заинтересованного в развитии в Европе масонских и иных закрытых структур, от государства, которое в значительной степени (хотя и не в такой, как США) было создано подобного рода структурами Европы и Англии, в какой создавало их, и от капитализма как системы.
Одна из главных слабостей конспирологических штудий заключается в том, что, "нарыв" огромный, интереснейший, нередко убойный эмпирический материал, переворачивающий представления о многих исторических событиях, их авторы не смогли адекватно концептуализировать его, превратив в особую дисциплину и/или перестроив под определённым углом уже существующие дисциплины. Для этого нужно было вписать конспироштудии в проблематику исторического и теоретического анализа капитализма как системы, поскольку и закрытые ("тайные") наднациональлные структуры мирового согласования и управления, и возможности небольших по численности групп проектно направлять ход истории или, по крайней мере, пытаться это делать, логически вытекают из социальной природы капитализма, его особенностей.
Более того, именно капиталистическая система (и в таком масштабе только она) порождает закрытые наднациональные структуры мирового управления и согласования, существующие в режиме "заговора", они имманентны ей; по сути её существование без них невозможно. Они такая же черта капсистемы, как циклы накопления капитала или циклы борьбы за мировую гегемонию и мировые войны; более того, развитие КС теснейшим образом связано с экономическими и политическими циклами капсистемы, по ним можно судить о системе в целом, поскольку они воплощают целостные (пространство) и долгосрочные (время) аспекты стороны её функционирования.
В конце жизни Маркс заметил, что если бы он писал "Капитал" заново, то начал бы с государства и международной системы государств. Сегодня я бы сказал так: если в наши дни писать заново "Капитал" (эта задача весьма актуальна), то начинать надо с того, что с лёгкой руки И. Ильина называют "закулисой", т.е. с закрытых наднациональных структур согласования и управления ― именно они самим фактом своего существования снимают одно из важнейших, базовых противоречий капитализма. Без этого снятия (в гегелевском ― Aufhebung ― смысле) и без структур-персонификаторов этого снятия функционирование капитализма по сути невозможно. Конспирология как процесс и реальность ("как воля и представление") ― необходимое условие существования капитализма и процесс этого существования одновременно.
Цель настоящей работы ― представить историю новоевропейских КС в контексте истории капиталистической системы, как неотъемлемого элемента этой системы, придающего ей завершённый и целостный характер. Иными словами, задача заключается в том, чтобы вписать КС в контекст политэкономической истории капитализма и в то же время представить эту историю в её трёхмерной полноте, а не в обезглавленном (или, если угодно, в кастрированном) виде, ограничившись капиталом и государством. Хронологические рамки данной монографии, представляющей первую часть более крупного исследования, ― 1520―1870-е годы (другие части охватывают период с конца XIX в. по первые десятилетия XXI в.). Основные вопросы, о которых пойдёт речь, следующие: теоретические аспекты социосистемного функционирования КС; "сборка" в XVI―XVII вв. геоисторического субъекта, создавшего капитализм и КС; первый и второй этап развития конпироструктур в контексте циклов накопления капитала и борьбы за мировую гегемонию, кондратьевских длинных волн и волн революций цен и т.п. В анализе первого этапа (1710―1770-е годы) основное внимание будет уделено масонским структурам и их связям с общим ходом европейской истории. В анализе второго этапа (1770―1870-е годы), более насыщенного и сложного, чем первый, речь пойдет об отложении североамериканских колоний от Великобритании, Французской революции, событиях 1830―1840-х годов, о "длинных 1850-х" (1848―1867/73 гг.), отмеченных взрывом важнейших мировых событий. Естественно, рассматриваться все эти события и породившие их тенденции будут сквозь призму становления и развития КС, их взаимодействия с капиталом и государством, с которыми они совпадали по "принципу кругов Эйлера".
Я прекрасно понимаю, что по объему указанная тематика тянет на несколько толстых монографий или огромный трактат, и возможно когда-нибудь они и будут написаны. Однако в данный момент имеет смысл поступить иначе ― так, как это сделал У. Ростоу со своей самой известной и наиболее читаемой работой "Стадии экономического роста" (1961 г.). В предисловии к ней он написал: "Взгляды, выраженные здесь, могли бы быть разработаны в обычной форме научного трактата большого объема с большим числом подробностей и большой академической изысканностью. Но должна быть некоторая польза и в кратком и простом изложении новых идей". Разумеется, сжатость очерка не позволяет избежать некоторой схематичности, минимума в ссылках и т.п., но это издержки жанра, которые должны исчезнуть при превращении очерка в серию книг. Ну а начну я, естественно, с теории, с восхождения от абстрактного к конкретному ― с теоретического обоснования не просто существования, а центральной роли КС в капсистеме ― роли, обусловленной тем, что именно эти структуры снимают важнейшие противоречия капитализма как системы, являясь одновременно его "волей и представлением".
3. Конспироструктуры как имманентная форма развития капитализма
В экономическом плане капитализм ― цельно-мировая, наднациональная система, мировой рынок не знает границ; его locus standi и field of employment, как сказал бы Маркс, ― мировой рынок, мир в целом. А вот в политическом плане капсистема ― это не целостность, а совокупность, мозаика государств, их международная (international) организация, т.е. организация национальных государств. Это одно из серьёзнейших противоречий капитализма ― противоречие между капиталом и государством, мировым и национальным (государственным).