Аннотация: Молодая англичанка, оплакав своего погибшею жениха, вынуждена бежать из оккупированной Франции. Флер встречает молодого летчика, с которым делит все опасности и невзгоды. Ей кажется, что она вновь способна любить, но ее ждет новое разочарование И Флер требуется все ее мужество и верное любящее сердце, чтобы найти любовь там, где она меньше всего ожидала.
---------------------------------------------
Барбара Картленд
ГЛАВА ПЕРВАЯ
1942 год
Флер вышла из комнаты, где скончалась графиня де Сарду.
После удушливой атмосферы спальни больной воздух в коридоре казался ледяным, но бодрящим, как глоток холодной воды.
Она подошла к окну и раздвинула тяжелые портьеры. Утренний туман, покрывавший зелень газонов, растекался под первыми лучами неяркого солнца.
Флер вздохнула и на мгновение прижалась горячим лбом к серому камню стены. От бессонных ночей под глазами у нее легли тени. Странное спокойствие и умиротворение овладели ею.
Вдали на горизонте на фоне бледно-голубого неба вился черный дымок — это все, что осталось от вчерашнего пожарища, целую ночь багровым заревом заливавшего окрестности после налета британских ВВС.
Она слышала, как падали бомбы на здание фабрики, расположенной в двадцати милях отсюда, неделю за неделей выпускавшей сотни грузовиков на потребу хозяйничавших во Франции немцев.
Дом содрогался от взрывов, но когда графине рассказали о том, что происходит, она прошептала:
— Хорошо. Только англичане могут вернуть нам свободу.
— Ш-ш-ш, мадам, — предостерегла ее Мари. — Об этом нельзя говорить вслух.
Но Флер гордо улыбнулась. Да, именно ее соотечественники принесут свободу побежденным запуганным французам.
Сейчас, глядя на черный дым, она вспомнила о Люсьене… как он тоже взлетел в небо… только затем, чтобы упасть… подобно тому, как пали в бушующем огне некоторые из этих героев.
При этом воспоминании к глазам ее подступили слезы.
«Странно, — подумала она, — что я оплакиваю сейчас Люсьена, а не его мать».
Ей вдруг пришло в голову, что в кончине графини было что-то театральное.
Старая аристократка с белоснежными волосами и точеными чертами лица, воплощенная grande dame. Подле нее священник в облачении и строгий седой доктор. В ногах постели, на которой рождались и отходили в вечность поколения семьи Сарду, громко рыдающая Мари. Это было похоже на сцену из какого-то спектакля — не было ни страха, ни горя, ни отчаяния.
Только теперь, когда все уже закончилось, Флер испытала чувство бесконечного облегчения, как будто перед этим какая-то часть ее существа пребывала в напряжении, съежившись в ожидании кошмара, который так и не наступил.
Она еще никогда не присутствовала при смерти, и мысль об этом была ей невыразимо страшна, пока она не поняла, что смерть — это просто когда тебе закроют глаза и сложат руки.
Но так бывает не всегда. Люсьен умер по-другому, хотя для него это, наверное, было мгновенно и прекрасно — на взлете, в момент триумфа.
Им сообщили, что он сбил своего противника, а потом его самолет загорелся. Радостно возбужденный, торжествующий Люсьен упал с высоты солнечного неба на землю своей любимой Франции.
Флер отвернулась от окна и пошла к себе. Даже три года спустя она не могла вспоминать о Люсьене без мучительной боли, которая первое время была почти невыносимой.
У себя в комнате она умылась и начала снимать помятое платье. Последние сутки она провела не раздеваясь.
В это время в дверь постучали. Вошла Мари, держа в руке стакан с какой-то мутноватой жидкостью.
— Что это? — спросила Флер.
— Это доктор прислал, — отвечала Мари. — Выпейте, и вы уснете. Вам нужен сон, ma pauvre , как и всем нам.