Они любили друг друга. Вот как можно было, как могли, насколько широты чувств хватало, так и любили. Тоски, надрыва, взрыва эмоций за глаза хватило и до свадьбы. Когда Лёшка уезжал в командировки, вечно где-то пропадал, работал сутками напролёт, а Марина всё ждала, скучала, ревновала… Правда, когда он наконец появлялся, уставший, но довольный, оказывалось, что это и не ревность была вовсе. А просто тоска такая, когда в голову лезет всякая чепуха про то, что где-то там, далеко, где он без неё, может встретиться ему роковая любовь и он поймёт всю бессмысленность их отношений, и уйдёт, к той - незнакомой, красивой и роковой. Обычно подобные мысли возникали после прочтения десятого по счёту любовного романчика, от нечего делать, и в итоге Марина отсоветовала себе их читать, нервы надо беречь, и Лёшке обо всех этих глупостях даже словом не обмолвилась. Встречала его счастливая, бросалась на шею и на несколько минут мир прекращал вращаться вокруг своей оси, всё сосредотачивалось только на них двоих. А со временем успокоились, и важнее было просто посидеть рядом, поговорить, посмеяться, вместо того, чтобы что-то кому-то, в том числе и себе, доказывать. Марина когда замуж выходила, думала, что жизнь с Алексеем, с его-то неуёмной натурой, станет похожа на вулкан. Что его надо будет придерживать, даже направлять как-то, нрав его сдерживать, и ревность в том числе (почему-то ей казалось, что супруг ей достаётся ревнивый, да и доказательства тому были), а вышло всё наоборот. Был их дом, их вселенная, где всё только по их правилам и желаниям, где удобно и спокойно. Всё на своих местах и никто им не указ. В первый год брака будоражило именно то, что "никто не указ". Лёшка даже полюбил заканчивать любой спор словами:
- Потому что ты моя жена, - и сам смеялся от удовольствия.
Этими словами можно было погасить любую, даже самую сильную ссору. Какое значение имели какие-то бытовые разногласия, когда она - "его жена"! И счастье в такие моменты казалось настолько полным, что любая размолвка становилась мелкой и ничего не значащей.
Это было настоящее счастье. Полное, головокружительное, которое окутывало их, как коконом, и, наверное, поэтому столь ужасающим оказалось падение.
Марина очень хорошо помнила их последний отпуск в Греции. Тогда ещё всё было хорошо, тогда они строили планы, принимали важные решения и грелись на солнышке. Точнее, грелись и одновременно о будущем размышляли. Отметили вторую годовщину свадьбы, перед отъездом в отпуск пересмотрели все скопившиеся за эти годы фотографии, наткнулись на детские фото и увлеклись не на шутку.
- Смотри, какой ты тут смешной! Коленки все разбитые! - хохотала Марина, а Алексей лишь фыркнул.
- На себя посмотри! Хвостики-то!
- Так, ты что-то имеешь против моих хвостиков?!
- Абсолютно ничего, - тут же замотал он головой, зарываясь носом в её новомодную стрижку. - Я обожаю твои хвостики!
Пихнула его локтем.
- Отодвинься от меня.
- Куда?
- На другой конец дивана.
Вместо этого Алексей к ней придвинулся, поцеловал, стойко преодолевая её шутливое сопротивление. Марина рассмеялась и указала на другой снимок.
- А здесь? Откуда у тебя синяк?
- Марин, я же мальчишкой рос, а не девчонкой. Оттуда и синяки!
- Можно подумать!.. Вот посмотри, какая я здесь нарядная. С бантами. Это первое сентября.
Асадов обнял жену и прижался щекой к её щеке, разглядывая чёрно-белую фотографию.
- То есть, ты хочешь девочку?
- А ты мальчика? - "удивилась" она.
- Ну, вообще-то, да. Буду растить настоящего футболиста.
Именно с того разговора всё и началось. Они о детях и до этого заговаривали, всё-таки не первый год женаты были, обсуждали, никаких серьёзных решений не принимая, полагаясь на высшие силы. Высшие силы тоже не торопились и не мешали им жить, но момент пришёл, захотелось вот такого мальчугана со ссадинами на коленках или девочку с белоснежными бантами, захотелось их общего продолжения. Тогда в Греции они мечтали, не уставая, смеялись, представляя реакцию родителей, которые уже давно истомились без внуков. У всех вокруг уже были дети, какие-то непонятные для них заботы, а они "всё ещё любили", вызывая у некоторых лёгкую зависть и раздражение.
- Когда вы только наиграетесь? - фыркал двоюродный брат Алексея. Тот, к своим тридцати, женат был уже второй раз, и даже дитём в первом браке обзавёлся, правда, сам брак, появление ребёнка не спасло.
- Просто он завидует, - уверенно говорил Алексей Марине спустя несколько дней. Они сидели на пляже, наслаждаясь первыми днями отпуска, разморённые непривычной жарой и счастливые.
- Нехорошо так говорить, - лениво проговорила Марина. Она обнимала Асадова, прижимаясь грудью к его спине, и через его плечо заглядывала в книгу, которую он читал. Алексей поправил очки, задев при этом рукой поля Марининой шляпки, и усмехнулся.
- Он сам виноват. Я ему тогда сразу сказал - не женись на ней. А у него взыграло… в одном месте.
- Фу, Лёш!
- А что, я не прав? А ребёнок теперь без отца.
Марина взлохматила его волосы.
- Ты будешь отличным папой, ты знаешь?
Он вздохнул.
- Надеюсь. Хотя, страшно.
- Что страшно?
- Немного… Серёжка папой неожиданно… можно и так сказать, стал. Сам говорил, что опомниться не успел, а когда готовишься заранее, страшновато. Ты не боишься?
- Нет.
- Честно?
- Честно!
Он рассмеялся.
- Это хорошо.
Мимо них прошла загорелая брюнетка в самом маленьком бикини, которое Марина когда-либо видела. Быстро посмотрела на них, а Алексей проводил её взглядом. Марина с интересом за ним наблюдала, а потом поинтересовалась:
- Куда ты смотришь?
- Куда? - тут же переполошился он. - Никуда, я читаю, - и уткнулся в книгу.
- А-а, - понимающе протянула Марина. - Лично я эту страницу дочитала уже минут десять назад, а ты всё читаешь?
Он как-то подозрительно хрюкнул, а Марина слегка стукнула его ладошкой по затылку. Лёшка громко рассмеялся, а она только головой покачала.
- Гад.
Он ещё раз хрюкнул и поинтересовался:
- Переворачивать?
- Переворачивай.
…Самая страшная беда всегда приходит оттуда, откуда её не ждёшь. Зная каждый свой недостаток и слабое место, пытаешься подготовиться к возможным проблемам, работаешь над собой, "соломку стелешь", надеясь предотвратить, а вот когда не знаешь, даже не подозреваешь и искренне считаешь, что с тобой-то подобного не случится, удар зачастую кажется особенно сокрушительным. Неведомая сила сбивает тебя с ног, и ты понимаешь, что даже не упал, а всё ещё летишь, бездумно машешь руками и вскоре сам начинаешь мечтать о падении. Чтобы упасть и разбиться. Чтобы всё закончилось наконец.
- Ничего страшного не случилось, - уговаривала её мама вначале. - Что ты так волнуешься? Думаешь, это так просто - ребёнка родить?
Марина кивала, как китайский болванчик, очень боясь, что в комнату зайдёт Алексей и увидит её в таком состоянии. Заметит безотчётный страх в её взгляде и судорожно сжатые руки. Кажется, она тогда уже всё поняла, знала, что всё плохо, не смотря на заверения врачей, и даже надеяться на лучшее боялась. Казалось, что пустоту внутри физически ощущает, как боль. Она расходится волнами, затрагивая каждую клеточку её тела. Ещё совсем недавно не ощущала её, а если и ощущала, она казалась ей понятной и легко устранимой, а теперь вдруг стала болезненной, от страха.
Тяжелее всего давались встречи с друзьями и знакомыми. Все вокруг смотрели с сочувствием, переглядывались украдкой, ободряюще улыбались, а Марина улыбалась в ответ, сцепив зубы. Играла с чужими детьми, с благодарностью принимала какие-то безумные и ненужные советы и с трудом выносила сочувствие. А ей ничего не нужно было, только в тишине и безмолвии дождаться хоть какого-то результата, поверить в то, что всё не зря. Жизнь словно остановилась. Врачи, больницы, очередное разочарование, нежелание видеть мужа, который в сотый раз будет говорить какие-то успокаивающие глупости, которые уже давно не спасают, а только злят. Никто не понимал, даже он, что не нужно её успокаивать, не нужно уговаривать, обещать что-то невозможное и неосуществимое, ей нужно было встряхнуться, а ещё лучше уснуть, а проснувшись, начать сначала. Почему-то после свадьбы Марина решила, что её жизнь изменилась, что она сама изменилась. Как в сказке про Золушку - появился принц, который полюбил и спас от прежней скучной и серой жизни, а когда после свадьбы, которой обычно все сказки и заканчиваются, любовь не исчезла в никуда, и счастье показалось таким полным, что описать его словами не всегда получалось, Марина поверила в то, что жизнь удалась, и нет такого горя, которое способно её сломать.
Она ошибалась. Как когда-то ошибалась даже в мелочах, веря в пустую справедливость, также и ошиблась в большом и важном. Слишком самоуверенна стала, за что и поплатилась.
Понадобилось полтора года, чтобы окончательно убедиться в том, что их мечта о ребёнке - представляешь, наш собственный ребёнок, только наш! - так и останется мечтой. Родители прятали глаза, Алексей, не переставая улыбался ей, а Марина думала. Уже не плакала давно, потому что занятие это зряшное и бесполезное, это уже давно стало понятно, и пыталась понять, что же её в дальнейшем ждёт. Что? Что?! Все мечты и планы на будущее были связаны с ребёнком. Всё было обговорено и продумано, а теперь они с Алексеем остались на пустом берегу, а вокруг кроме скал, ничего.
- Марин. Давай в отпуск съездим?
Она посмотрела на мужа.
- Ты хочешь в отпуск?
Алексей излишне воодушевлённо закивал.
- Да. Когда мы в последний раз были в отпуске?
- Давно… - согласилась Марина.