- Ты такая красивая, - прошептал муж, уткнувшись носом в ее волосы, которые пахли горькой травой.
Тереза стояла, замерев под его руками. Она боялась шевельнуться, чтобы не закричать.
- Моя, - шептал он, - только моя…
- Да, - прошептала она в ответ. Поезд чуть качнуло, и она оказалась еще ближе, настолько ближе, что оба перестали сдерживаться… Это было чудесно. Это было как в молодости, когда внутренние запреты не так довлели над ними, когда эмоции могли вырваться в самый неподходящий момент, а они позволить себе наплевать на мнение окружающих… Когда они точно знали, что прикосновение друг к другу - это и есть счастье.
Им не хотелось тратить такую чудесную ночь на сон. Поэтому хватило нескольких минут в объятиях друг друга, чтобы выспаться. Потом им обоим страшно захотелось кофе. Потом друг друга. А потом курить, хотя оба давно уже бросили. Потом они разговаривали всю ночь напролет… Только разговор приятным и легким не получался.
- В последнее время мы так далеки… Ты стала чужой и непонятной. Тебя окружают мужчины, которые хотят тебя. Мужчины, влюбленные в тебя. Я схожу с ума от ревности. Я не знаю, что делать…
- Ты можешь мне доверять.
- Так просто?
- Просто доверять. Другого рецепта нет. Иначе ты делаешь мне больно, оскорбляешь подозрением.
- А фото в Интернете. И статьи?
- Послушай: доверие.
Он пожал плечами:
- Меня переворачивает от одной только мысли…
- Хочешь аргумент от противного? - перебила мужа Тереза.
- Хочу. Убеди меня.
- Предположим, что у меня роман. Предположим, это возможно. Тогда… - она стала гладить его закаменевшее мгновенно тело, склонилась над его ухом и прошептала: - неужели ты думаешь, что кто-нибудь когда-нибудь узнал бы об этом?
- Я не уверен, - прошептал он в ответ, не поворачиваясь к ней, - что мне нравится этот аргумент.
- Увы, других нет. Понимаешь, доказательства вины найти гораздо проще - надо подкараулить - и все. А вот доказательства невиновности… Только все время находиться рядом. Но и тогда можно сказать, что не уследил. Так что путь один - доверие.
- Ты увлечена этим человеком, а он - тобой, - не мог остановиться Александр.
- Ты повторяешься. Расскажи мне лучше, как идут дела с опубликованием книги об отношениях соседей?
- Ты имеешь в виду мою монографию об истории войн между Немецким орденом и Русскими землями?
- Точно.
- Боюсь, что у нас в стране эта книга выйдет крайне небольшим тиражом. И то за мой счет… Немцам она понравилась больше - и в Германии она будут издана скорее. Гейдельбергский университет, с которым я много лет сотрудничаю, оплатит расходы. А нашим - не надо!
- Сочувствую. Может, немецкий университет следует своему девизу: "Книга знаний всегда открыта"?
- А у нас тогда что? Закрыта?
- Получается, что так.
- Я все же не понимаю: история нашей страны, история не только ведь войны между нами, орденом, Речью Посполитой, шведами, но и взаимоотношений между соседями. История, которая во многом объясняет, почему так относятся к нам и поляки, и литовцы, и шведы, и немцы.
- Ты просто рассказываешь в своей книге, что всем есть что друг другу вспомнить. А это неактуально на сегодняшний день. Мы много лет объясняли всему миру, что виноваты во всем и перед всеми. А теперь, когда объяснили - то обиделись: почему нас не любят…
- Когда я писал эту книгу, то старался быть объективным. И о современной политике даже не думал.
- Это правильно. Правда - она и есть правда.
- Ты смеешься?
- Помнишь, около трех лет назад, когда я написала очередную книгу… мне тогда надоело писать фантастику для себя и друзей и я решилась это все обнародовать.
- Это когда ты нашла знакомых почти во всех издательствах и отдала книгу напрямую главным редакторам? Помню. После этого ты создала свое издательство и ушла из науки, о чем я не перестаю сожалеть…
- А знаешь, что мне ответили?
- Ты никогда об этом не говорила.
- Мне сказали - причем дружно, во всех издательствах, словно речь вместе, - Тереза наморщила лоб и произнесла с назидательной интонацией: - Все великолепно, я получил истинное удовольствие, читая вашу книгу… Но издавать мы ее не будем - она не в формате нашего издательства. Кроме того, она не толерантна.
- Погоди. Там же было фэнтези, ничего особенного, по-моему. Не Толкиен, конечно, но написано славно. Что-то про рыцарей. Я еще тебя консультировал…
- Именно так. Про рыцарей, про древний город, который они обречены защищать. Мрачновато, но хорошо… Так я впервые услышала слово: "не формат". И хотя до сих пор не понимаю, что оно значит, но свое издательство назвала именно так.
- Понятно. Мне жаль.
- И тогда я поменяла работу.
- Только из-за того, что твою развлекательную книжку признали нетолерантной? - поразился он.
- Не только из-за этого. Жизнь к тому времени стала какая-то запрограммированная. Одни и те же лекции. Студенты, которые не хотят учиться - и это в нашем университете. Научные исследования, о которых отчитываются, но не ведут в должном объеме. Жизнь на гранты. Книги, которые невозможно издать…
- Должность завкафедры современной истории, которую тебе прочили.
- Шипение, что это все из-за дедушки, мамы да мужа-профессора.
- И ты полностью поменяла свою жизнь… И мою заодно.
- Я просто сменила работу. Ничего более.
- Ты изменила все…
- И в горе, и в радости, - она поцеловала его, - помнишь?
Глава восьмая
.
- Я все же не понимаю твоего увлечения этим человеком, - брезгливо протянул муж.
Тереза стояла перед зеркалом и старательно прокрашивала ресницы.
- Ты ведешь с ним активную переписку вот уже несколько недель. А вчера сообщила мне, что он прибывает в Питер. Ты отправляешь домработницу, чтобы подготовить все к его визиту. Подготовить в твоей же квартире.
- Эта квартира была куплена как раз для этого. Чтобы людям, прибывшим для переговоров, было где остановиться. Чтобы не снимать номер в гостинице - это не всегда удобно. Посмотри, по-моему, хорошо получилось, - и она забавно похлопала ресницами.
- Смешно, - мрачно проговорил Александр.
- И как я выгляжу?
- Достаточно хорошо, чтобы я сходил с ума от ревности.
- Мы уже говорили на эту тему, - она заглянула в сумку, проверяя, на месте ли права, кошелек и ключи.
- Не уходи… Я схожу с ума от мысли, что ты будешь с ним.
- Поехали со мной, - пожала плечами Тереза. - Я не могу отменить встречу: он вырвался из Москвы, чтобы поработать над материалами. Приезжает на два дня. Поехали. Сегодня - воскресенье, ты особо ничем не занят, сценарий знаешь хорошо. Послушаешь, посмотришь… Вдруг мы что-то упустили.
- И буду я при этом выглядеть дураком…
- Какая разница, как ты будешь выглядеть перед незнакомым, несимпатичным тебе человеком, если тебе будет от этого спокойнее? - искренне удивилась жена.
- Ну, уж нет, - ворчливо, но уже не злобно проговорил муж. - Я выпью кофе и отправлюсь писать статью в журнал. Кто-то же должен двигать вперед науку историю.
- Кстати о науке истории и не только о ней. Я еще раз прочитала твою книгу. Подумала… Как ты смотришь на то, чтобы по ее материалам издать серию брошюрок? У тебя там интереснейшие сведения и про Изборск, и про другие крепости Северо-запада. Материалы уникальные. Добавим фотографий, подправим стилистику - и можно издавать изумительную серию об экскурсиях по Ленинградской, Псковской и Новгородской областям. Я уже нашла деятеля, который готов спонсировать - он развивает туризм в этом направлении.
- Ты все хочешь заманить меня в свой бизнес? Бизнес, который пожрал уже одного очень талантливого историка?
- Я все равно буду издавать эту серию… Вопрос в другом: мне надо искать автора или он у меня есть. Причем с готовыми материалами.
- Я подумаю.
- Вот и славно, думай. Мне пора.
Близнецы, которые подслушивали беседу, вздохнули с облегчением - обошлось. С тех пор как родители вернулись из Москвы, жизнь понемногу налаживалась - мама и папа стали разговаривать. Отец начал больше бывать дома и общаться с семьей. Александр как обычно говорил на одну тему - тему истории. Все остальное волновало его мало. Но он изумительно рассказывал и любил, чтобы его слушали. Сыновья на данном этапе готовы были терпеть и такие крохи, лишь бы все было хорошо… А своими радостями и печалями можно было поделиться и с мамой. Конечно, той частью радостей и горестей, которую ей можно было знать…
Тереза приехала на Московский вокзал встречать Владимира. Ей всегда нравились такие места: интересные, живущие своей жизнью. Снующие люди. Запах поездов как символ перемены мест, как стремление что-то изменить… хотя бы на короткое время… Пассажиры казались ей путниками, задержанными на короткое время между Здесь и Там, в каком-то странном междумирье, на границе разных жизней.
- Доброе утро, - поприветствовал Терезу Зубов, который вышел из вагона, остановился перед ней и понял, что она никого вокруг не замечает. Ему стало любопытно, о чем же она задумалась - может, о нем?
- Хорошо, спасибо! - машинально ответила Тереза, потом тряхнула головой. - Доброе утро, простите, я… Как добрались?
- Замечательно, - радостно ответил Владимир неожиданно для себя, хотя до этого собирался ворчать и бурчать. И поезд ехал долго, и спать в вагоне он не умел, и без своей машины чувствовал себя дискомфортно, и после спектакля устал жутко… А увидел ее - и обрадовался.
- Отвезем вещи и посмотрим квартиру или кататься по городу?
- А в квартире есть еда?
- И еда, и кофе. Ноутбук и материалы у меня в машине.