Основу политической структуры древних германцев составляло племя. Как и в хозяйственной жизни, центральной фигурой был свободный член германской общины. Народное собрание, в котором участвовали все вооруженные свободные члены племени, являлось высшим органом власти. Оно собиралось время от времени и решало наиболее значительные вопросы: выборы предводителя племени, разбор сложных внутриплемен-ных конфликтов, посвящение в воины, объявление войны и заключение мира. Вопрос о переселении племени на новые места также решался на собрании племени. Одним из органов власти древнегерманского общества являлся совет старейшин. Однако накануне Переселения его функции и традиция формирования изменились. Наряду с мудрыми патриархами племени в совете принимали участие представители новой родоплеменной знати, в лице вождей и наиболее влиятельных лиц племени. Власть старейшин постепенно становилась наследственной. Совет старейшин обсуждал все дела племени и лишь затем вносил важнейшие из них на одобрение народного собрания, на котором представители старой и новой знати играли наиболее активную роль.
Выразителем высшей исполнительной и распорядительной власти являлся избираемый народным собранием, а также и смещаемый им предводитель племени. У античных авторов он обозначался различными терминами: principes, dux, rex, βασιλεύς, άρχηγó что, по мнению исследователей, в смысловом значении приближается к общегерманскому термину konung. Сфера деятельности конунга была весьма ограничена и его положение выглядело очень скромно. "Конунги не обладают у них безграничным и безраздельным могуществом". Конунг ведал текущими делами племени, в том числе судебными. От имени племени он вел международные переговоры. При дележе военной добычи имел право на большую долю. Власть конунга у германских племен носила и сакральный характер. Он являлся хранителем племенных традиций и обычаев предков. Его власть основывалась и поддерживалась личным авторитетом, примером и способностью к убеждению. Конунги "больше воздействуют убеждением, чем располагая властью приказывать".
Особое место в политической структуре древнегерманского общества занимали военные дружины. В отличие от племенного ополчения, они носили регулярный характер и формировались не по признаку родовой принадлежности, а на основе добровольной верности предводителю. Дружины создавались с целью разбойничьих набегов, грабежей и военных рейдов в соседние земли. Создать дружину мог любой свободный германец, обладавший склонностью к риску и авантюрам (или к наживе), имеющий способности военного лидера. Законом жизни дружины было беспрекословное подчинение и преданность предводителю ("выйти живым из боя в котором пал вождь – бесчестье и позор на всю жизнь"). Дружинниками, как правило, становились представители двух полярных социальных категорий древнегерманского общества. Это могли быть молодые люди из знатных семей, гордящиеся своим происхождением, древностью рода, стремящиеся приумножить его славу. Но не менее активно в дружину шли те, кто не имел крепких семейных связей, не особенно дорожил родовыми традициями, пренебрегал и даже противостоял им. Дружина доставляла племени немалое беспокойство, ибо порой своими набегами она нарушала заключенные мирные договоры. В то же время, как опытная в военном деле и хорошо организованная сила, она в критических ситуациях составляла ядро племенного войска, обеспечивая ему военные успехи. Далее, в ходе Переселения, дружина превратилась в основу военной власти конунга. Однако, поскольку дружина служила не конунгу, а своему предводителю, то последний зачастую становился соперником предводителя племени. Вожди отдельных дружин нередко становились военными вождями целых племен, а некоторые из них превращались в конунгов. Однако авторитет таких конунгов был непрочным и определялся прежде всего знатностью происхождения. Власть конунга, выраставшая из власти военного вождя, была крайне неустойчивой. Пока у германцев доминировали нормы, основанные на принципах родства, "новая знать" не могла претендовать на монопольное распоряжение "общественным полем".
Таким образом, к началу Переселения германские племена уже представляли собой достаточно серьезную и мобильную силу, способную как к эпизодическим проникновениям на римскую территорию путем участия дружин в военных набегах, так и к продвижению на новые территории всем племенем или значительной частью племени с целью завоевания новых земель.
Остановим более пристально взгляд на составе германских племен, участвовавших в Переселении, а также обозначим основные контуры германской струи в мощных миграционных потоках первой половины 1 тысячелетия н. э. Еще раз обратим внимание на то, что Великое переселение народов – это длительный и чрезвычайно важный для становления европейской цивилизации период. Представить в полной мере в нем место всех германских племен весьма сложно в силу отсутствия достаточного количества источников. Народы, принимавшие участие в переселениях, в большинстве своем не имели письменности, а сообщения античных и раннесредневековых историков, и это еще раз следует подчеркнуть, зачастую носят случайный характер, отражая "взгляд извне", подчас поверхностный и неточный. Археология – из-за быстрой смены культур – также дает материал, далеко не всегда поддающийся точной исторической интерпретации. Эти обстоятельства требуют от исследователя, пытающегося выявить вклад германских племен в рождение Европы, чрезвычайно осторожных заключений, скорректированных скрупулезным анализом Источниковой основы.