У нее даже заныло где-то внутри. И Елена, и Димитрис были невозмутимы, но Мэг не сомневалась, что это хладнокровие просто некая защита от вторжения в пространство их семейных отношений и посягательств чужаков на их чувства. А они с Дорис и есть чужаки!
- Ничего страшного… - Лучше бы Елена не говорила этих слов, потому что Дорис истолковала их на свой лад. - Почему вы не едите? Мария сегодня особенно постаралась.
- Здесь столько всего, что у меня просто глаза разбегаются, - снова подала голос Дорис, и по ее тону Мэг поняла, что подруге все нипочем и она уже пришла в игривое расположение духа.
Симптом был опасным, и Мэг внутренне собралась, приготовившись к новым "сюрпризам" и гадая, как далеко Дорис может зайти. Эта роль носила название "своя в доску девчонка" - доверчивая, игривая, непосредственная, располагающая к легкому разговору и возможным откровениям. Все было бы отлично, но Дорис частенько перегибала палку, и тогда Мэг так и подмывало стукнуть ее. И сейчас это желание стало как никогда острым.
- Могу посоветовать начать с закусок, - сказал Димитрис все тем же ровным голосом. - У Марии они особенно хорошо получаются.
Дорис не замедлила воспользоваться советом и тут же по достоинству оценила блюда.
- Очень вкусно. Что это за салат?
- Мелидзаносалата. Это тиропитакья - пирожки с сыром. А это деревенский салат - хориатики. Кальмары, запеченные в тесте, - каламаракья…
- Вкус замечательный, зато названия - язык можно сломать! - Дорис взглянула на Димитриса невинным взглядом и похлопала длиннющими ресницами.
Дорис забавлялась, кокетничала с Димитрисом, а Мэг чувствовала себя так, словно они играют с огнем. Она совсем освоилась и после нескольких минут хвалебных од, превозносящих кулинарные таланты Марии и разнообразие греческой кухни, Дорис переключилась на повествование о нескольких днях, которые они провели в Греции. Избранная тема была довольно безобидной, Дорис - словоохотливой, как никогда. Решив, что подруга одумалась и все-таки вняла голосу разума, Мэг позволила себе отвлечься и погрузилась в собственные мысли.
- …Мэг, правда, было здорово?
- Что?
Мэг не только упустила какую-то очень важную мысль, но и ничего не могла сказать, потому что не слышала ни слова. Дорис, Елена и Димитрис выжидающе и пристально смотрели на нее, ожидая ответа, и Мэг стала медленно заливаться румянцем как всегда в подобной ситуации.
- Я говорю об экскурсии по Афинам.
- О, было замечательно, - пробормотала Мэг. - Акрополь и… Парфенон…
Из-за смущения она больше не смогла вспомнить ни одной достопримечательности, что они рассматривали в Афинах. Даже эти названия с явным трудом всплыли в ее памяти. Дорис, однако, была полностью удовлетворена подобным скудным ответом и тем, что снова поставила Мэг в неловкое положение.
- Греки странные люди! - тут же жизнерадостно провозгласила она.
Елена расхохоталась, а Мэг едва не подавилась пирожком с сыром.
- Я наполовину грек, - тут же насмешливо сообщил Димитрис.
Дорис, как было видно по ее растерянному взгляду, умудрилась упустить сей факт из биографии их гостеприимной хозяйки и ее кузена.
- О! Простите… То есть… то есть я хотела сказать, что они не странные, а… а…
Дорис тщетно пыталась подобрать слова, чтобы немедленно исправить свою ошибку. Она даже забыла о том, что играет определенную роль, которая позволяла ей быстро выпутаться из подобной ситуации. А Мэг, слегка придя в себя, вдруг поняла, что Димитрис вовсе не возмущен, а скорее… да-да, развлекается этим разговором и их замешательством.
- Давайте так, Дорис, - пришел на помощь гостье благородный Димитрис, - будет вполне справедливо, если я признаю, что в ваших словах есть доля истины.
- Спасибо! - с искренним облегчением воскликнула Дорис и бросила на Мэг победоносный взгляд, словно ей удалось одержать трудную и долгожданную победу над сильным противником. - Я, конечно, понимаю, - она вновь обратила свой взгляд на Димитриса, - что у каждого народа свои… э-э-э… особенности, но греки - это вообще… просто анахронизм какой-то!.. Люди из другого времени!
Мэг изо всех сил наступила ей на ногу под столом, но Дорис подобной чепухой было не унять.
- Мужчины ленивы и неповоротливы и предпочитают коротать время в кофейнях, - тут же непринужденно согласилась Елена, неожиданно приходя на помощь Дорис.
Димитрис сложил руки на груди, откинулся на спинку стула и с видимым изумлением рассматривал разглагольствующую кузину. А Елена продолжала, как заправская феминистка:
- Но стоит туда войти женщине - и на нее смотрят как на буйно помешанную. Магазины закрываются ни свет ни заря, и я до сих пор не могу понять, как местные торговцы еще держатся на плаву. В Англии или в любой другой стране вся торговая сеть пошла бы по миру с таким расписанием работы…
Димитрис в показном отчаянии покачал головой.
- Я не должен был отпускать тебя в Европу. Признаюсь, что поступил очень опрометчиво, - покаялся он.
- Ничего подобного! - тут же совершенно искренне возмутилась Дорис. - Было бы ужасно безвылазно просидеть в Греции, где женщинам отводится незавидная роль, и так и не узнать, что существует другой образ жизни, в котором есть место развлечениям, карьере, просто выбору, наконец! Мне хватило трех дней, чтобы понять, что подавляющее большинство греческих женщин довольствуются весьма малым: незавидной ролью матери и бесправной жены. Это весьма печальная участь! Всю жизнь сидеть взаперти, угождать своему "повелителю" и воспитывать кучу ребятишек - разве это не катастрофа всех чаяний и сокровенных мечтаний?
Дорис продолжала в том же духе, и Мэг поняла, что ее надежды насчет проснувшегося голоса разума были преждевременны. Мэг просто отчаялась хоть как-то образумить подругу. Чтобы пихнуть ее в бок, нужно было придвинуться к Дорис, что требовало неизбежных и привлекающих внимание телодвижений, которые - она это точно знала! - не останутся без внимания Димитриса. Можно было попробовать еще раз отдавить болтушке ногу, но, пошарив под столом, Мэг так и не смогла ее обнаружить.
- Вы не любите детей или занимаетесь пропагандой феминизма? Предупреждаю, что и то, и другое в этом доме опасно в равной степени, - заметил Димитрис.
- Пропаганда феминизма? О нет, я всего лишь хочу, чтобы права женщин соблюдались точно так же, как и права мужчин.
- Подобными идеями легко увлечься и потерять чувство меры. Я бы посадил всех женщин под замок, подальше от любых соблазнов.
- Вы серьезно?
- Димитрис просто шутит, - рассмеялась Елена.
- У вас извращенное чувство юмора! - Дорис изобразила возмущение.
- По крайней мере, оно у меня есть. Но я даже не предполагал, что вы такого мнения об обустройстве и семейных традициях Греции.
- Я очень внимательная и все замечаю.
- Наверное, не все, - мягко возразил он.
- А вы ярый сторонник домостроя?
- Сторонник… в разумных пределах.
- Ну да, вы же только наполовину грек.
- Моя мать гречанка, - почти лениво пояснил он в ответ на невысказанный вопрос.
- А на вторую половину?..
- Дорис, - одними губами прошептала Мэг, но ее никто не услышал.
Елена с видимым интересом продолжала следить за перипетиями разговора, Димитрис, казалось, был целиком поглощен усилиями спрогнозировать, на что еще способна Дорис. А заодно изучить невиданный прежде экземпляр рода человеческого.
- Мой отец американец. Учитывая ассимиляцию, происходившую на протяжении всей истории Америки, теперь довольно трудно сказать, какой крови в нем было больше. Кажется, английской, но мне известно и об испанском, и о французском "вливаниях".
- О, как интересно! А вы пытались воссоздать свое генеалогическое древо?
- Нет, меня это не… занимало.
Дорис тут же пустилась в пространные объяснения по поводу "воссоздания" генеалогических древ, привела несколько ярких и живых примеров из собственной жизни. Димитрис по ходу рассказа вставлял весьма остроумные и компетентные замечания.
- Я могла бы помочь вам с изысканиями, - предложила Дорис напоследок.
- Обязательно воспользуюсь этим предложением, когда решусь ворошить пыль прошлого.
Дорис опять улыбнулась улыбкой Джоконды и пригубила вино.
- Вот что мне действительно нравится здесь - это ваша кухня и, конечно, вино.
- Хоть что-то в Греции вам понравилось. - Димитрис усмехнулся.
- Да, и еще ваша природа! - провозгласила Дорис с энтузиазмом. - Она прекрасна. Воздух, горы, море… - И тут же она испортила все новым критическим замечанием: - Конечно, в полдень жара просто невыносима, а дороги так плохи - и по большей части просто фунтовые! - что плакать хочется. И эта вездесущая пыль…
Мэг едва не застонала в новом приступе отчаяния. У Дорис, окрыленной мнимой безнаказанностью и вседозволенностью, медленно, но неуклонно отказывали тормоза. Эх, надо было бы привязать Дорис к кровати и запереть в комнате! Мэг не успела додумать эту упоительную мысль - ее насторожили странные звуки, источником которых явно был Димитрис. И она, и Дорис замерли и с удивлением уставились на него. Только через мгновение они поняли, что он смеется!
Дорис тут же решила закрепить свой успех.
- Знаете, Димитрис, - доверительным тоном, вновь насторожившим Мэг, сказала она, - все эти положительные моменты уже сыграли со мной злую шутку.
- Мы говорим о вашей увлеченности греческой кухней и вином? - уточнил Димитрис.
- Вот именно! Прогулки на свежем воздухе и любование красотами вашей греческой природы оказывают на меня закономерное действие - во мне пробуждается просто волчий аппетит…
Мэг похолодела - она уже знала, что Дорис скажет дальше.