Путешествие обещало быть сказочным: Чарлз так рассказывал о море, о солнце и о чудесных маленьких городках, разбросанных между Каннами и Монако, что Франческа почти представляла их себе. Она мечтала о ежедневном праздном лежании на пляже, о шелковистых волнах теплого моря и о долгих беседах со сводным братом, которые еще больше укрепят их отношения. Они были очень близки в детстве, но последнее время как-то отдалились друг от друга.
Франческа, недовольно хмурясь, расстегнула молнию на льняном платье от Лагерфельда и стянула его через голову. Ей следовало раньше догадаться, куда ее втягивают, – еще тогда, когда Чарлз вдруг стал настаивать, чтобы она приобрела что-нибудь новенькое у Сакса, в то время как она утверждала, что готова к отъезду. И вот, пожалуйста, теперь она только и делает, что присутствует на ленчах, чайных церемониях, коктейлях и обедах, стараясь вовремя улыбаться и соответствовать тому, что Чарлз шутливо называл секретным оружием “Спенсер Инвестмент”.
– Ты самый лучший козырь нашей фирмы, – твердил он. – Позволь, я буду всем тебя представлять. – А когда она возразила, что чувствует себя неловко от повышенного внимания, Чарлз вздохнул:
– Знаю, дорогая. Но благодаря своей улыбке ты можешь за один вечер добиться для фирмы того, на что у меня уходит целый год напряженного труда.
Как она могла не согласиться, если он так просил? Чарлз заботился о ней все годы после гибели родителей в авиационной катастрофе и был добр и внимателен, как настоящий старший брат, хотя приходился ей сводным. Он не высказал ни тени недовольства, когда она не захотела заняться экономикой, а увлеклась искусством и дело Спенсеров тяжелым бременем легло лишь на его плечи.
Но Чарлз справился. Их семейная фирма процветала задолго до того, как они с Чарлзом наследовали равную долю контрольных акций, но при нем ее ждал поистине феноменальный успех. Из-за излишней скромности Чарлз мало рассказывал Франческе о своих делах – она знала только, что он разработал целый ряд блестящих новаторских предложений, позволивших произвести выгодные капиталовложения, благодаря которым “Спенсер Инвестмент” сразу шагнула вперед, оставив далеко позади своих конкурентов.
Чарлзу пришлось заново повторить весь курс математики и экономики, пройденный когда-то в университете, и он был вознагражден за свои труды. Франческа очень гордилась им. И если ей удастся своими нарядами и улыбками хоть капельку помочь ему, то она стиснет зубы и будет кокетничать с любым, на кого укажет Чарлз.
Но не сегодня. Сегодняшний вечер, их предпоследний вечер в Монако, принадлежит ей, и только ей. Долой наряды, украшения, косметику! Никаких обедов с омарами в “Куполе” или с икрой и шампанским в “Людовике Пятнадцатом”!
Франческа, улыбаясь, отбросила туфли, платье и облачилась в белые хлопчатобумажные брюки и обтягивающую маечку. Легкими летящими движениями она собрала рассыпавшиеся по плечам волосы цвета пшеницы в хвостик. Сегодня вечером сбудутся мечты последних двух дней! Сначала небольшая прогулка на вершину Собачьей Головы, чтобы полюбоваться открывающимся оттуда видом, потом пицца в “Пиноккио”. Представив себе жующего пиццу Чарлза, Франческа широко улыбнулась.
Девушка вытащила из шкафа сандалии и натянула их на ноги. После ужина она собиралась уговорить брата поехать на предоставленном им “мерседесе” в Жуан-ле-Пэн или в Ниццу. Франческа негромко засмеялась. На самом деле она почти надеялась, что Чарлз откажется. Тогда она сама повела бы машину по Большому Карнизу – легендарной, захватывающей дух дороге между Монако и Ниццей.
– Франческа?
Вздрогнув, она подняла голову. Дверь спальни распахнулась, и в комнату вошел Чарлз.